Уже почти шесть лет Центральный банк Российской Федерации занимается увлекательным делом – «таргетированием инфляции». Этот термин, явно не российского происхождения, был взят на вооружение Центробанком с того времени, когда на Неглинке появилась Эльвира Набиуллина.
Если американский народ когда-либо позволит банкам контролировать эмиссию своей валюты, то вначале посредством инфляции, а затем – дефляции банки и корпорации, которые возникнут вокруг них, лишат людей всего имущества, а их дети окажутся беспризорными на континенте, которым завладели их отцы.
Новости партнеров
Томас Джефферсон, третий президент США (1801–1809)
Инфляция – непростительный грех.
Людвиг Эрхард, канцлер ФРГ в 1963–1966 годах.
Не буду сейчас говорить о том, что решение нового руководителя Центробанка сделать «таргетирование инфляции» главной задачей Банка России, мягко говоря, не корреспондирует с тем, что записано в Конституции РФ: «Защита и обеспечение устойчивости рубля – основная функция Центрального банка Российской Федерации» (статья 75).
Это вопрос, который, с моей точки зрения, должен больше всего интересовать правоохранительные органы и президента Российской Федерации как гаранта Конституции.
Наблюдая за нынешним руководителем Банка России в течение нескольких лет, я пришёл к выводу, что упомянутая дама, к сожалению, не очень понимает, что такое инфляция. Когда я первый раз услышал от неё, что инфляцию можно измерять с помощью «индекса салата оливье», я подумал, что Эльвира Набиуллина – просто не лишённая юмора дама. Но потом я понял, что указанный «индекс» действительно стал путеводной звездой финансового регулятора, и мне стало уже не так весело.
Напомню азбучную истину экономической теории: повышение любых цен – ещё не инфляция. Но в некоторых случаях такое повышение цен может, действительно, быть проявлением и следствием инфляции. Сама инфляция, как записано в старых учебниках по экономике, – нарушение баланса, равновесия между денежной массой и товарной массой в пользу первой. Если происходит, наоборот, превышение товарной над денежной массой, то возникает дефляция.
Новости партнеров
Конечно, если возникает инфляция, то самый лучший способ борьбы с ней – восстановление равновесия между двумя видами масс путём наращивания товаров. Но, видимо, в Йельском университете, где обучалась Набиуллина, ей рассказали лишь о единственно возможном способе восстановления баланса – путём сжатия денежной массы. То есть согласно догматам Вашингтонского консенсуса. И вот на протяжении уже шести лет Эльвира Набиуллина не покладая рук воюет в России с инфляцией путём сжатия денежной массы и достигла в этом немалых успехов. Ведь по показателю монетизации экономики (отношение денежной массы к ВВП) Россия отстаёт от ведущих экономик мира (США, Китай, Япония, Великобритания и др.) в разы.
Любой человек, даже далёкий от экономики, знает, что деньги – кровь экономики. Так вот, Центробанк России под руководством нашей выдающейся дамы сумел достичь невероятных успехов в обескровливании российской экономики. На за это ли даму называли не раз «лучшим» или «одним из лучших» среди руководителей Центробанков мира?
Примечательно, что победить инфляцию Набиуллина не смогла и вряд ли когда сможет. А её «таргетирование инфляции» – непрерывный спектакль. Причём небезобидный, это «таргетирование» окончательно убивает экономику. Кстати, были времена, когда слово target применялось в основном в военном деле, означало военную цель, которую надо уничтожить. Сдаётся мне, что Центробанк лишь для вида целится в инфляцию. Действительной его целью является российская экономика, которую надо уничтожить.
Надеюсь, никому не надо доказывать очевидный факт: социально-экономической моделью современной «демократической» России является банковский капитализм. И эта модель имеет ряд врождённых болезней, от которых можно избавиться, лишь избавившись от самого банковского капитализма. В этой связи изложу в виде кратких тезисов азбучные истины, с которыми было бы неплохо ознакомиться и нашей даме.
Первое. Банковский капитализм строится на ссудном проценте.
Второе. Все современные деньги, попадающие в обращение, создаются в виде кредитов. Следовательно, денежная эмиссия неизбежно порождает долги. Общая денежная масса оказывается равной сумме выданных кредитов. Суммарная величина всех возникших долгов равна величине выданных кредитов плюс начисленные проценты. Можно сказать иначе: величина возникших в экономике денежных обязательств превышает денежную массу на величину процентов. Нетрудно понять, что в экономике, базирующейся на кредитных деньгах, возникает угроза кризиса, так как денег хронически не хватает на то, чтобы покрыть все денежные обязательства.
Третье. Центробанк и подконтрольные ему коммерческие банки во избежание коллапса начинают рефинансировать возникшие долги путём выдачи новых кредитов. Начинается увлекательный процесс выстраивания долговой пирамиды. При этом выстраивание пирамиды и наращивание денежной массы опережает создание (производство) новых товаров. Равновесие между денежной и товарной массами нарушается, возникает перекос в пользу денежной массы. Отсюда возникает тот самый инфляционный рост цен. Однако рост пирамиды долгов не происходит бесконечно. Мировой опыт показывает, что периодически, примерно через 10-12 лет возникает всё-таки кризис. Кредиты для рефинансирования долга перестают выдаваться, когда оказывается исчерпанным ресурс обеспечения (накопленное национальное богатство в виде разных активов, которые банкиры-ростовщики готовы принимать в качестве залогов).
Четвёртое. Прекращение строительства долговой пирамиды порождает кризис. Происходит принудительное восстановление баланса между денежной и товарной массами. Следствием и проявлением такого насильственного выравнивания становится резкое падение цен на товары, обесценение активов и то, что называется «дефляцией». Банкиры пользуются этим моментом для того, чтобы приобрести за бесценок активы. Они становятся не только «хозяевами денег», но также «хозяевами экономики». А далее начинается новый цикл игры в пользу банкиров.
Новости партнеров
Как видим, в экономике, базирующейся на процентных ссудах, инфляция неизбежна. На короткое время она сменяется дефляцией, а затем начинается новый раунд инфляционного опережающего наращивания денежной массы.
Тут ещё можно добавить пятый тезис. В инфляционном наращивании денежной массы участвует не только Центральный банк, который, согласно закону, является эмитентом законных денег, но также коммерческие банки. Я уже об этом не раз писал – о том, что коммерческие банки делают деньги «из воздуха». Хотя в законах не прописано, что им разрешено заниматься денежной эмиссией, они ею занимаются. Выдавая кредиты и создавая так называемые депозитные деньги. Сегодня таких денег в экономиках стран Запада раз в десять больше, чем тех денег, которые эмитируются Центробанками (и которые являются деньгами последней инстанции при погашении любых обязательств). Право делания денег «из воздуха» банки в большинстве стран мира получили ещё в 19-м веке. И «печатные станки» коммерческих банков порой становятся мощнейшим фактором разгона инфляции (если, конечно, их не одёргивает Центральный банк как финансовый регулятор). В России, кстати, коммерческие банки также делают деньги «из воздуха»: примерно на 1 рубль, эмитированный Центробанком, приходится 4 рубля, «созданных» в виде кредитов коммерческими банками.
Но, уважаемый читатель, все изложенные выше тезисы относятся к той модели, которую можно было бы назвать «классическим» банковским капитализмом. Увы, сегодня такой капитализм уже почти полностью ушёл в небытие. Старые учебники по экономике действительно нуждаются в серьёзной корректировке. Сегодня мы имеем дело с капитализмом, который условно можно назвать «финансовым».
У многих возникает закономерный вопрос: многие Центробанки в наше время проводят кампании «количественных смягчений», т. е. включают «печатные станки» на полную мощность. ФРС США, Банк Японии, Европейский центральный банк, Банк Англии вбросили в обращение за последнее десятилетие дополнительную денежную массу в размере почти 15 триллионов долларов. Это привело к увеличению массы законных платёжных средств в несколько раз по сравнению с тем, что было накануне кризиса 2007–2009 гг. А «теневая» денежная эмиссия коммерческих банков США, Японии, Европы за последнее десятилетие также увеличилась в несколько раз. В апреле 2019 года денежная масса, измеряемая показателем М2 (сумма наличных денег и безналичных денег на депозитах и иных банковских счетах) во всем мире, согласно оценкам Блумберг, имела объём 72,6 трлн долларов. Согласно последнему исследованию, с октября 2018-го по октябрь 2019 года денежная масса в мире, измеряемая агрегатом М2, выросла на 6 процентов. И это при том, что мировой ВВП, согласно предварительным оценкам, в 2019 году увеличится лишь немного более чем на 3 процента.
Современный ВВП наполовину состоит из «пены» (так называемые «услуги»). А если брать динамику реального сектора экономики (там, где производятся товары), то в этой части рост на Западе был чисто символическим. Или, как сейчас шутят, был зафиксирован рост «в пределах статистической погрешности». По всем догматам экономической теории должен был бы начаться дикий инфляционный рост цен на товарных рынках. А его нет.
Более того, подобно тому, как Набиуллина фанатично занимается «таргетированием инфляции», на Западе не менее фанатично борются с угрозой дефляции. И всё безуспешно. И там тоже разыгрывают спектакль. Дело в том, что вся продукция «денежных станков» Центробанков и коммерческих банков со свистом уходит на финансовые рынки, где обороты на два порядка больше, чем на товарных рынках, и где идёт непрерывное надувание разных спекулятивных «пузырей». Возьмём, к примеру, Нью-Йоркскую фондовую биржу. В котировальном листе указанной биржи находятся 2292 компании, ежедневный оборот рынка акций составляет примерно 1,5 трлн долларов, а годовой – почти 500 трлн долл. Вторая по размерам фондовая биржа NASDAQ имеет суточные обороты около 1,3 трлн долл. Японская площадка Japan Exchange Group (образовалась от слияния бирж Токио и Осаки) имеет обороты около 0,5 трлн долл. в сутки. К ней по этому показателю приближается Шанхайская биржа и т. д.
А ведь кроме фондовых бирж имеются ещё внебиржевые площадки торговли ценными бумагами. Имеются и иные финансовые рынки. Например, валютный (среднесуточный объем торгов на мировых валютных рынках в апреле 2019 г. достиг рекордных 6,6 трлн долл. по сравнению с 5,1 трлн долл. тремя годами ранее).
В чём особенность России по сравнению с Западом? У неё нет такого развитого финансового рынка, как, например, у США. Среднесуточные обороты на Московской бирже, к примеру, составляют всего лишь 12 млрд долл. (в 125 раз меньше, чем на Нью-Йоркской бирже). Поэтому не вся продукция «печатных станков» Банка России и коммерческих банков улетает в виртуальный финансовый мир, некоторая её часть «застревает» в реальном секторе экономики. Поэтому, в отличие от Центробанков «цивилизованного» Запада, Банк России борется с инфляцией, а не с дефляцией.
Но всё может в любой момент поменяться. Потому что ценовая ситуация на товарных рынках сегодня зависит не только и не столько от предложения товаров со стороны предприятий реального сектора экономики и от денежного предложения со стороны Центробанков и коммерческих банков. В первую очередь, она зависит от того, как происходит переток денежной массы между сектором реальной экономики и финансовым сектором. Финансовый сектор может «отсосать» жалкие остатки денег из реального сектора экономики и вызвать жесточайшую дефляцию. А может сложиться диаметрально противоположная ситуация: громадная денежная масса из финансового сектора как громадного «водохранилища» хлынет мощным потоком в реальный сектор экономики, «затопит» его гигантской денежной массой и моментально спровоцирует не просто инфляцию, а гиперинфляцию. Слава Богу, что в России не успели создать такое громадное «водохранилище» (финансовый рынок), какое, например, сегодня имеется у Америки или Японии.
С учётом всего вышесказанного можно сделать следующие выводы.
- Основное влияние на ценовую ситуацию в реальном секторе экономики сегодня в большинстве стран мира оказывают не решения Центробанков по расширению или сжатию денежной массы, а денежные потоки между реальным и финансовым секторами экономики. Перетоки денег между этими двумя «сообщающимися сосудами» происходят достаточно стихийно. Центробанки не уделяют этими перетокам должного внимания, да у них и нет до сих пор эффективных рычагов управления этими потоками.
- Для того, чтобы восстановить эффективное управление реальным сектором экономики, государству и Центробанкам следовало бы вернуть финансовый сектор в то состояние, которое было в мире до перехода от золотодолларового стандарта к бумажно-долларовому (такой переход начался в 70-е годы прошлого века). Однако вряд ли подобный возврат сегодня возможен на плановой основе. Это подобно тому, как если бы удалось некогда выпущенного джина опять запихать в бутылку.
- России необходимо демонтировать финансовый рынок (особенно фондовую биржу) как источник экономической дестабилизации. В том числе дестабилизации валютного курса рубля и его покупательной способности (угроза как инфляционного, так и дефляционного изменения цен).
- Если наступит такой счастливый момент, когда мы будем иметь лишь реальную экономику (виртуальная экономика в виде финансового рынка будет ликвидирована), то у государства появится возможность проведения такой денежно-кредитной политики, которая обеспечит полное равновесие между денежной и товарной массой. Т. е. такой политики, которая исключит как инфляцию, так и дефляцию.
- Естественно, что гарантией выполнения той задачи, которая поставлена перед Центральным банком в статье 75 Конституции («защита и обеспечение устойчивости рубля»), является исключение практики банковского ростовщичества и создания банками «денег из воздуха». Думаю, что для этого потребуется радикальная реформа всей денежно-кредитной системы Российской Федерации. Нынешнее руководство Банка России к такой реформе не готово ни морально, ни интеллектуально.
Автор — ученый-экономист, доктор экономических наук, профессор кафедры международных финансов МГИМО, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова
