Образ России в китайской печати становится все более разнообразным. К образу «великой» и «могущественной» державы добавились штрихи, которые, по мнению журналистов КНР, делают нас уязвимыми и приведут к поражению России в противостоянии с США. Может, мы напрасно воспринимаем китайцев как геополитических союзников?
Всего китайские товарищи насчитали у «великой и могущественной» России четыре «слабых места»: демография, многонациональность, экономические проблемы и «трудная международная обстановка». По пунктам три и четыре вроде бы не поспоришь – и международная обстановка действительно трудная, и экономические проблемы имеются, но обратить особое внимание нужно на те акценты, которые делают китайские СМИ.
Новости партнеров
Прежде всего бросается в глаза, что в КНР отписали России почетную роль «главного противника США». Это можно было бы воспринять даже как лесть, но обольщаться не стоит, такие акценты не случайны.
И президент Дональд Трамп, и его администрация неоднократно говорили или давали понять – главную угрозу для Соединенных Штатов они видят именно в Китае. При этом совсем недавно весь мир следил за крайне эмоциональной торговой войной между США и КНР, от которой ждали потрясений для всей мировой экономики. И вот на этом-то красноречивом фоне китайцы назначают американцам главного противника в лице русских, у которых с ними противоречий немногим больше, чем у самих китайцев.
Дело в том, что времена пропагандистского накала а-ля холодная война, когда Мао выступал сторонником ядерной войны с капиталистическим миром, давно прошли. Америку в Китае рассматривают, как наглого недоброжелателя, но в то же время, как очень важного партнера, прекрасно осознавая, что именно на торговле с Западом и западных же инвестициях зиждется экономическая мощь Поднебесной.
Среди российских синофилов встречается представление о КНР как о гордой и заидеологизированной державе, уже практически готовой к тому, чтобы ринуться в борьбу за более справедливый миропорядок и призвать к ответу пентагоновских ястребов. Но в реальности Китай чрезвычайно прагматичен: Америка воспринимается там как конкурент, но одновременно как главный источник денег. И чиновники, и СМИ старательно избегают того, чтобы выставлять США и американцев в образе вековечного врага, чего в достатке на российском телевидении.
Из этого можно сделать вывод, что Китай по-восточному мудро «ждет, сосредотачивается и копит силы», что в общем и целом соответствует политическим заветам патриарха местных реформ Дэн Сяопина. Но подобное «накопление сил» может продолжаться еще сотни лет, и никакого «решающего тигриного прыжка» за ним не последует, тогда как довольно-таки ожесточенное противостояние между Россией и США происходит прямо сейчас.
Крайне наивно рассчитывать, что Китай в обозримой перспективе ввяжется в какую-нибудь геополитическую войнушку с Соединенными Штатами. Ровно наоборот, он предпочтет отсидеться, в том числе и за российской спиной.
Если Россия фактически осознанно взвалила на себя ношу американских санкций, руководствуясь принципами исторической справедливости и защиты своих, то Китай, наоборот, готов пойти на многое, чтобы подобных санкций избежать.
Новости партнеров
Удивительно, как страна под руководством коммунистической партии превратилась в такого отъявленного прагматика, но факт остается фактом – мессианство там не в почете, а взгляд на мир сквозь бухгалтерскую отчетность, напротив, приветствуется.
Как следствие, Америка с ее колоссальной экономикой вызывает у китайцев уважение, а вот Россия, к сожалению, нет.
В материале о «слабых местах России» есть, в частности, такой оборот: «Обратившись к российской истории, можно заметить, что страна имеет талант к отвоевыванию земель, но не к управлению ими и экономическому развитию… Она никогда не была по-настоящему богатой. В стабилизирующейся мировой обстановке, сегодня, когда экономика становится все важнее, Россия со своим слабым экономическим развитием обречена на поражение».
Проще говоря, Китай не только уступает нам роль главного противника США, опасаясь понести убытки, но и испытывает серьезный скепсис насчет наших шансов победить в этом противостоянии.
Увы, образ восточного брата, который всегда подставит нам плечо и вот-вот придет к нам на помощь в борьбе с глобалистами и лично Джорджем Соросом – это, как правило, такие же фантазии, как и бытующее у другой части российского общества представление о «китайской угрозе», которую зачастую не просто преувеличивают, а высасывают из пальца.
Несмотря на это, обижаться на китайцев не стоит. В местной прессе доминирует уважительное отношение к России, как к державе, и дружелюбное восприятие русских, как народа. Разговор о российских слабостях – реальных и мнимых – резоннее воспринимать в рамках местного страноведения, а не «перехода на личности».
Китай сделал исчерпывающие выводы из своей тысячелетней истории, и особенно горькие – из истории XIX-ХХ веков. Богатая культура, передовая научная мысль, национальная гордость, сплачивающая нацию идеология – все это может оказаться бесполезным в конфликте с окружающим миром, если за тобой не стоит достаточной экономической мощи.
Как и Россия в его представлении, сам Китай тоже никогда не был по-настоящему богат и развит, до сих пор количество нищих в этой стране исчисляется сотнями миллионов. Но Запад, западные деньги, западные покупатели и западные бизнес-партнеры – это то, с чем напрямую связывают нынешний период китайской истории, который обещает стать наиболее успешным из всех.
Новости партнеров
Отсюда и скепсис в отношении идеи о противостоянии с Западом как модели цивилизационного развития.
Другое дело, что, смотря на мир через призму собственной истории и собственных проблем, китайцы не совсем адекватно представляют себе то, о чем говорят, как о слабых местах России. Упомянутые выше демография и «многонациональность» тому примеры.
Когда китайский журналист слышит о «межнациональных проблемах в РФ», он думает о собственных, например, о сепаратистских тенденциях в Уйгуристане, Тибете, а нынешним летом еще и в Гонконге. Чтобы удержать все это «в рамках приличий», Пекин тратит колоссальные силы и средства. Ничего подобного в российских национальных республиках нет даже близко, там совсем другой уровень интеграции в российское общество в целом, чем у китайских национальных окраин применительно к «мандаринскому» Пекину.
То же с демографией. В КНР постоянно говорят о старении собственного населения и о гендерной диспропорции как важных национальных проблемах. В России тоже есть гендерный дисбаланс, но в основном он касается того поколения, которое вышло из возраста детородного: до недавнего времени мужчины в России умирали гораздо раньше, чем женщины. В Китае же политика «одна семья – один ребенок» привела к заметному превалированию юношей над девушками: в местных традициях (как и на Кавказе, к примеру) именно рождение мальчика воспринимается как базовое счастье и продолжение рода, поэтому беременные девочками китаянки зачастую шли на аборт. Десятилетия спустя это стало катастрофой для общества – миллионы китайцев столкнулись с невозможностью создать семью и продолжить свой род.
Как говорится, «похоже да не то же». Или, другими словами, у нас все не настолько плохо, как представляется китайцам с их колокольни, да и проигрывать в противостоянии с Америкой мы пока что не собираемся.
Но вся эта совокупность акцентов лишний раз напоминает нам о том, что раскинувшаяся у наших восточных границ держава осторожна и эгоистична. Ее можно считать стратегическим партнером и даже другом, но шапкозакидательские шутки типа «нас с китайцами – полтора миллиарда» поняты в Пекине не будут.
