Как нам рассказывают все позднеантичные авторы, хоть как-то отметившиеся по данному вопросу, — древние варвары-германцы просто обожали судиться. Если верить фундаментальной «Германии» Тацита, народное собрание должно было каждый год избирать некоторое количество «авторитетных» судей, которые путешествовали от общины к общине, решая судебные тяжбы. И это было отнюдь не декорацией: каждый такой судья, как пишет Тацит, брал с собой сто человек, которые поддерживали его авторитет и помогали ему советами. При этом «судьи» не обладали какой-либо формальной властью. Они не могли заставить преступников или даже тех, кто судился друг с другом, обращаться к ним за судебным решением. Они могли только пользоваться своим влиянием, чтобы уладить спорный вопрос, руководствуясь в основном здравым смыслом и прецедентами, память на которые у них была очень хорошей. То есть известным со времен древнегреческой юридической мысли так называемым «естественным правом», куда менее удобным, нежели формальное «положительное право», доведенное фактически до совершенства в Древнем Риме: римские законы, кстати, вызывали у варваров просто самое искреннее уважение.
Но вот только, увы, и о «естественном праве» не стоит ни в коем случае забывать: потому что при всем удобстве формальных правовых положений принципы той же физики или, скажем, биологии все равно никаким законом не отменить.
Новости партнеров
Поясним.
На уходящей неделе Административный суд Берлина проявил редкостное для нынешних европейских столиц и практически «варварское» здравомыслие. Ибо как-то совершенно не толерантно решил принять сторону государственного кафедрального хора мальчиков, отказавшегося сделать исключение для девятилетней девочки, мама-юрист которой решила побороться за ее гендерные права.
То есть в некотором роде, можно сказать, применил то самое «естественное право», послушайте чеканные судебные формулировки. «Право на свободу творчества превалирует в решении хора отказать девочке», — постановил судья, отметив, что звучание хора в данном случае имеет безусловный приоритет перед интересами отдельного человека. Ибо сама цель существования этого хора — суть исполнение на определенном уровне определенных музыкальных произведений, которые были изначально написаны для исполнения мальчишескими дискантами и альтами. А не удовлетворение каких-либо, пусть даже законных, интересов любой третьей стороны.
Что при этом самое интересное, отказ вообще никак не зависел от гендерной принадлежности ребенка. По словам музыкантов, голос девочки просто не соответствует стандартам уже поставленного звучания голосов мальчиков. Да и вообще, извините, Берлинский государственный кафедральный хор, основанный еще во времена правления в будущей общегерманской столице курфюрста Бранденбургского Фридриха II Гогенцоллерна по прозвищу Железный Зуб в далеком 1465 году от Рождества Христова, — одно из старейших музыкальных учреждений Берлина, и девочки в нем не предусматривались никогда. И вовсе не потому, что будущих «прекрасных дам» в эти рыцарские еще времена кто-то тем самым хотел унизить. Просто Кафедральный хор — он на то и кафедральный, что он не о гендерном равноправии, а о благодати Господней. И сам смысл его существования находится в сферах, от проблем гендера удаленных на совершенно космические расстояния, — чтобы это понять, достаточно просто один раз послушать, как звучит кафедральный хор.
А если серьезно, то имеет смысл для начала хотя бы признать, что мальчики и девочки по-разному устроены не только ниже пояса: это просто изначально предусматривается их физиологической и исходящей из нее социальной функцией. И думать иначе оскорбительно не только для банального здравого смысла, но и для того самого понятия «гендерного равенства», за которое эти светлые люди воюют: ибо равенство не предусматривает одинаковости. А равенство в правах отнюдь не означает равенства в способностях, особенно специфических: даже у мальчиков, без всякого гендера, у кого-то лучше получается бегать, у кого-то думать, а кто-то, если будут слишком задаваться, морды им обоим набьет. Ну вот бывает у человека и такой специальный талант, что уж тут поделаешь. И он, в нашем непростом мире тоже, в общем, вполне себе востребован до сих пор.
А права — права при этом у всех будут равные, это действительно так.
…Ну а вообще, конечно, несмотря на поразительное по нынешним непростым временам здравомыслие Административного суда Берлина (боюсь только, оно будет оспорено, причем с непредсказуемым результатом, — и тогда, возможно, прощай городской кафедральный хор), ситуация крайне тревожная.
Новости партнеров
Потому что весьма выпукло и выразительно обрисовывает прежде всего состояние умов определенной идеологизированной — и, увы, правящей страты во всех странах условного Запада (мы тут, кстати, тоже, к сожалению, не исключение), готовой ради реализации своих, воспринимаемых со звериной серьезностью, идеологем к разрушению любых традиционных ценностей.
Включая и ценности культурные.
И в этом смысле берлинская женщина-юрист, через суд пытающаяся устроить свою дочь в хор мальчиков и тем самым его, по сути, разрушить (он на то и хор мальчиков, что девочки в нем не поют), ничуть не отличается от полудикого студента из афганского движения «Талибан», расстреливающего из гранатомета древние буддийские барельефы: они оба просто спокойно пытаются привести мир в соответствие со своими представлениями о прекрасном. И их при этом не сильно волнует цена реализации этой задачи — в конце концов, не им за это платить. И вот в этом смысле решение Административного суда Берлина, как раз вполне символично тем, что дарит нам определенные надежды на то, что выздоровление европейского организма от временно охватившего безумия все же еще пока возможно. Просто потому, что география также естественная дисциплина. Мы с ними никуда друг от друга не денемся, и нам с ними нужно как-то и дальше жить.
