Контроль над самым главным экономическим и геополитическим активом Украины придется продавать, причем срочно, ибо в противном случае он уже будет никому не нужен. Именно такой вывод можно сделать из недавних заявлений украинских чиновников и управленцев из газового сектора.
Речь идет о газотранспортной системе Украины, через которую (все еще) проходит значительная часть российского газового транзита в Евросоюз. Забавно то, что на самом деле этот вывод крайне оптимистичен, и если послушать не украинских, а польских чиновников, например министра энергетики Польши Кшиштофа Тхужевского (Krzysztof Tchorzewski), то получается, что, скорее всего, уже поздно, ибо «Северный поток — 2″ все равно забирает у Украины роль транзитной страны для российского газа».
Новости партнеров
Чтобы понять, почему активизировалась тема срочной продажи украинской газотранспортной системы, нужно смотреть не столько на заявления украинских чиновников, сколько на то, что происходит в Германии. И еще — на то, как действия немецких политиков отражаются в западном инфополе и оценках западных экспертов. Агентство S&P Global Platts (дочерняя компания Standard and Poor’s, которая специализируется на аналитическом обслуживании институциональных клиентов в сфере энергетики) сообщает, что правительство Германии откажет Еврокомиссии в ее требовании регулировать весь «Северный поток — 2» и будет самостоятельно регламентировать работу всего газопровода, за исключением так называемого интерконнектора — соединительной системы между самим «Северным потоком — 2» и европейской газотранспортной системой.
Эта новость важна со следующей точки зрения: Германия полностью повторяет сценарий «Северного потока — 1», который первоначально невозможно было использовать на полную мощность из-за ограничений, связанных с европейским законодательством. Однако потом газопровод был полностью загружен благодаря «исключениям из правил», которые были организованы немецкой стороной. Противники «Северного потока — 2», что называется, «этот фильм уже видели» — и не испытывают иллюзий в плане судьбы российско-немецкого проекта. Именно из-за этого польский министр энергетики, которого цитирует тот же S&P Global Platts, заранее «похоронил и оплакал» статус Украины как транзитера российского газа. Если исключить из расчетов какие-то совсем непредвиденные форс-мажоры политического характера, то получается, что строительство «Северного потока — 2» уже невозможно остановить, а его использование можно разве что задержать.
Более того: журналисты флагмана европейской финансовой прессы — Financial Times — еще в конце февраля просчитали максимально невыгодный для «Газпрома» сценарий применения новой европейской «газовой директивы», и этот сценарий выглядит следующим образом: «[принятие директивы] означает, что газопроводы, импортирующие газ в Евросоюз, не могут напрямую принадлежать поставщикам газа — это так называемый принцип «анбандлинг» (unbundling), а также то, что газопроводы должны открыть как минимум 10 процентов своей мощности для третьих сторон«. Даже в этом жестком сценарии найти по сути «номинального» держателя акций для интерконнектора «Северного потока — 2» и европейской газотранспортной системы — не проблема, да и держать десять процентов объема открытым — это, конечно, неприятно, но эти «вырезанные» десять процентов мощности никак не спасут украинскую газотранспортную систему от бесполезности.
Вероятно, несколько дней назад в Киеве окончательно и бесповоротно осознали всю глубину проблемы, а польские друзья в структурах ЕС заранее проинформировали о действиях немецкой стороны. Что, собственно, и привело к резкому обострению медийной прокачки темы срочной продажи украинской газотранспортной системы.
По очевидным причинам в качестве публичного инициатора обострения выступил глава национальной акционерной компании «Нафтогаз Украины» Андрей Коболев, который заявил в эфире украинского «5 канала», что «Северный поток — 2» сделает газотранспортную систему страны невостребованной. Публично признать столь обидное поражение в геополитической борьбе с «Газпромом» нужно было ради того, чтобы следующий тезис руководителя «Нафтогаза» был воспринят с одобрением и пониманием: «Нам нужно привлечь зарубежные компании в управление украинской ГТС и поделиться с ними доходами и прибылью в обмен на инвестиции, в обмен на приобретение доли, в обмен на поддержку на Западе, на энергоэффективность, много на что».
Показательно, что менеджеры «Нафтогаза» сами рассчитали схему, с помощью которой «Газпром» может вообще отказаться даже от минимального транзита через украинскую ГТС (большинство аналитиков сходятся на цифре около 10-15 миллиардов кубометров газа по сравнению с нынешними 87 миллиардами), но они предпочитают эту схему описывать для брюссельской аудитории. S&P Global Platts сообщает, что, выступая в Брюсселе, исполнительный директор «Нафтогаза» Юрий Витренко объяснил, что, вместо того чтобы прокачивать небольшие объемы через Украину, «Газпром» может «закрывать» пики европейского потребления с помощью газа, который можно заранее закачивать в европейские хранилища летом.
Конечно, это не бесплатная схема, в том смысле, что хранение российского газа в европейских хранилищах будет требовать дополнительных расходов, но этот подход, скорее всего, будет выгоднее и надежнее украинского транзита, не говоря уже о том, что лишение Украины даже остатков «транзитных денег» может представляться российской стороне хорошей идеей, независимо от сопутствующих затрат. Впрочем, даже в сценарии «минимальной прокачки» украинская ГТС становится из прибыльного актива источником убытков.
Новости партнеров
Решение, которое предлагают украинские «газовые менеджеры», по-своему очень элегантное: если отдать контроль над газотранспортной системой европейскому инвестору, то этот инвестор сделает инвестиции, закроет «дыру» в балансе, проведет переговоры с «Газпромом» и, может быть, договорится о продолжении транзита в хоть каких-то объемах. Проблема в одном — найти этого самого европейского инвестора, который должен соответствовать трем критериям: это должна быть очень богатая компания (которая может себе позволить многомиллиардные инвестиции в украинскую ГТС), это должна быть невероятно смелая компания, готовая нести колоссальные политические риски (которые невозможно застраховать), и это должна быть слегка слепая компания, ибо только слепой не увидит труднорешаемых проблем украинской газотранспортной системы, из-за которых ее, собственно, и предлагают продать.
Найти такого инвестора — фокус, при виде которого Гарри Гудини плакал бы от зависти. Чудеса действительно случаются, но у наших украинских соседей обычно случаются злые чудеса, и если европейского инвестора действительно найдут (что возможно, но маловероятно), то сделка будет выглядеть так: украинскую «трубу» европейцы покупают по цене металлолома, а переговоры с «Газпромом» — это как бесплатный лотерейный билет, причем если билет выиграет, то вся прибыль от транзита (как и контроль за «трубой») уедет в Евросоюз.
Принципиальное нежелание договариваться с Россией — это очень дорогое удовольствие, а для Украины подходит время платить по счетам.
