Думать, что «мы не Украина», — значит подписать себе смертный приговор
Я далёк от конспирологических теорий или разговоров в духе ток-шоу о кознях Запада, но надо быть Бузовой, чтобы не понимать: никому не нравится одна шестая суши с богатейшими недрами, которая хочет жить по своим правилам. Никому не понравится такая страна под боком, если её не контролировать. А чтобы контролировать — лучше всего ослабить, раздробив на меньшие составляющие.
Но! Озвучить подобное вслух — значит в лучшем случае наткнуться на туповатые, как действия Мамаева и Кокорина, ухмылки. Ведь главная уловка дьявола, как мы помним, заключается в том, чтобы убедить, будто его не существует. То же самое касается и захватнических планов. Разговоры о том, как будут сжирать Россию, в итоге превращаются в пересуды на лавочке, заглушаемые лузганием семечек. Однако геополитику никто не отменял. Так же, как и теорию жизненного пространства.
Новости партнеров
Государства — хищники, они питаются за счёт слабых. В конце 80-х, на издыхании Советского Союза, когда на фоне закрытых фабрик звучало «на маленьком плоту», мы поверили в мир равных возможностей, в счастье, экспортируемое из-за бугра. Как та девочка с Подмосковья, поверившая россказням иностранца о большой красивой любви, женитьбе и домике на берегу Адриатического моря. Но, проснувшись, она увидела жирного уродца на скомканном белье, услышала храп, почувствовала запах пота и перегара. И девочка, как в той песне, сказала: «Меня предали. Без синих глаз оставили, тарелкой в меня кинули, разбив стакан любви».
Известное выражение «Россия поднимется с колен» — отнюдь не образ. Почти все 90-е наша страна находилась в коленно-локтевой позиции, пока народ нищал, а клерки, по недоразумению маркированные лидерами государства, заглядывали в слюнявый рот западного капитала. После начался не подъём, нет, но попытки сказать: «Мы тоже есть, и мы — это мы». Такое не любят, и война, вспоминая Оруэлла, стала миром, а мир — войной.
Трагическая ирония заключается в том, что разговоры об уничтожении России, как уже говорилось, вызывают ухмылки и лежат примерно в том же поле смыслов, что и истории о рептилоидах. А те, кто в принципе допускают подобное, сохраняют удивительное спокойствие и благодушие. Мол, да, мы в курсе, но ничего страшного не случится.
А меж тем под боком есть Украина. Во что её превратили? Уважать право выбора — не вопрос. Но был ли выбор? Украина украинская — не вопрос. Но почему эта Украина превратилась в вассальное государство, обслуживающее не украинцев, а западных господ? Я всё это видел. Проходил. Наблюдал, сопротивляясь, как мог, крушению государства, в котором благодаря Ельцину, Кравчуку, Шушкевичу мне довелось жить. И теперь аналогичное я наблюдаю в России. Один в один. Кальку сняли нагло и борзо, не стесняясь. Кто-то думал, что эти методички устарели, — ан нет, сойдут.
Круги общественной истерии после Кемерово, молодёжные бунты за всё хорошее против всего плохого, ментовской беспредел. Или вот сейчас — конфликт за границы между Чечнёй и Ингушетией; конфликт, подпитываемый и воспаляемый извне. Это ведь примерно такое же было на Украине. Так почему народ спокоен? Россию готовят, как революционный борщ, по украинскому рецепту, но народ безмолвствует. А как бы элиты предпочитают обсуждать Украину, которой нет, но стоило бы обсуждать Украину, которая воцаряется в России. Майдан, революция, распад — назовите как угодно. Потому что все дела сделаны, незавершённым осталось одно: уничтожить Россию в её нынешних формах.
Сценарий — российский и украинский — один и тот же, а вот последствия будут разными, потому что Россия намного более сложносочинённый организм; тут не только, как на Украине, есть лишь украинцы и русские, правобережные и левобережные. Нет, тут в каждой области, в каждой республике столько всего понамешано, что крови после разделения будет много — утонем. Мы, собственно, уже проходили это в 90-х: как поступали с русским населением в Туве или Чечне?
Одна из причин, по которой россиян столь настойчиво пичкают Украиной под разными соусами, и есть это уже невозможно, — прививка от майданного сценария. Точно напоминалка, включающаяся на телевизоре: смотрите, если будете роптать, бунтовать, ломать, то вас ждёт украинский сценарий; было плохо — стало ещё хуже. И столь частая бомбардировка украинской повесткой должна как бы вселить уверенность, что российский гражданин не совершит ошибок украинского громадянина. Ведь он предупреждён, запуган.
Новости партнеров
Однако эффект достигнут совсем иной; переусердствовали, что называется. Украиной россиян закормили настолько, что часть из них поверила, будто постапокалипсическая пустыня из антиутопических романов — это украинская земля, населённая голодными дикарями, поедающими друг друга. Но реальность-то немного иная — преувеличения сыграли в минус ретивым пропагандистам. Это как в заскорузлой истории с распятым мальчиком: надо было просто рассказать правду о том, что было на самом деле, а решили для пущего эффекта застращать — и общая трагедия обесценилась из-за одной глупой пропагандистской выходки.
Потому, насмотревшись на украинские события сквозь телевизионную призму, многие россияне уверены: ну, с нами-то ничего подобного уж точно не случится. Мы, что называется, научены чужим горьким опытом. Однако реалии говорят о другом. То, что происходит сейчас, — это калька с украинских раскачиваний, итоги их могут быть аналогичными. И наша реакция на раскачивания страны сегодня излишне благостна. Так в своё время наблюдал за Украиной тамошний посол России Михаил Зурабов: ему казалось, что всё будет хорошо, но стало плохо.
Те, кто видел украинские события воочию, находясь сегодня в России, чувствуют себя, по выражению публициста Константина Кеворкяна, гостями из будущего. Именно так. Мы всё это видели и проходили. И мы знаем, что будет дальше. Тем удивительнее спокойствие, царящее на соответствующих уровнях и в соответствующих кабинетах. Слишком увлечены внешней политики, а самое пристальное внимание необходимо уделить политике внутренней. Обратить внимание на то, как всё трещит по швам. Обратить и предпринять самые решительные меры. Иначе мы увидим похоронные марши на кровавых развалинах того, что когда-то называлось России.
Слишком мрачный, пессимистичный прогноз? Несбыточный? Дай Бог. Но кто в 2009 году на Украине думал, что через несколько лет она утратит свою целостность, сойдясь в гражданской войне? Кто думал в начале 80-х, что советское государство кончит жизнь самоубийством? Умрёт не из-за военной экспансии, а из-за внутренних конфликтов и договорённостей. А думать меж тем надо было.
Сегодня России необходимо учесть весь этот убийственный опыт. Думать же, будто «мы не Украина», —значит подписать себе смертный приговор. Очень скоро.
