Освобождение Восточной Гуты, самого серьезного укрепрайона боевиков в центральной Сирии, омрачено давно ожидавшимся ЧП, которое, возможно, повлечет самые серьезные последствия для всего региона.
После дипломатических и ракетно-бомбовых увещеваний боевики решили все-таки покинуть последний контролируемый ими осколок укрепрайона — город Думу, — однако на прощание устроили шоу с химатакой.
Новости партнеров
Сеть уже переполнена фотографиями умерших детей с пеной на губах, а организация «Белые каски»(волонтерский корпус боевиков, создающий им положительный пиар) говорит о 25-70 погибших.
Мотив боевиков прост. Сирийская «непримиримая» оппозиция напрочь проигрывает гражданскую войну, и единственный ее шанс на слом ситуации — это полномасштабная иностранная интервенция. Желательно американская, но пойдет и европейская.
К сожалению для оппозиции, шансы на эту интервенцию быстро уменьшались (см. заявление Трампа о намерении «скоро» вывести войска из Сирии). Как пишет британская The Guardian, «Запад так и не смог оправиться от иракской травмы. Вплоть до сегодняшнего дня слово «Ирак» является синонимом национального позора и подрывает все основания для какой-либо военной операции».
Поэтому, как посчитали боевики, Запад нужно простимулировать фотографиями мертвых детей, которых якобы отравил газом «тиран и убийца Башар Асад». Возможно, подумали так не только они, но и некоторые внешние силы, заинтересованные в полномасштабной американской операции в Сирии.
Все эти мотивы были абсолютно очевидны для Москвы. Поэтому представители России на всех уровнях — от генералов до президента — уже несколько недель открыто и регулярно предупреждали о том, что в Восточной Гуте готовится провокация с использованием химического оружия. Упорно пытались разъяснять западным партнерам, что, во-первых, свое химическое оружие Башар Асад давно сдал, а во-вторых, он абсолютно не заинтересован в использовании этого оружия и последующей интервенции.
Сейчас, после провокации, Россия предлагает если уж не включить мозг, то как минимум провести расследование трагедии. Москва уже заявила, что сразу после освобождения Думы пошлет туда своих специалистов-химиков. Нужно будет пригласить и экспертов из ОЗХО — пусть ради разнообразия проведут расследования химического инцидента в Сирии не на основе предоставленных непонятно кем фотографий, а на месте. Причем, что важно, не через несколько недель после события (как это происходит сейчас в Великобритании), а в считаные дни, оставшиеся до полного вывоза боевиков.
Однако американцы свои выводы уже сделали. Трамп разразился гневным постом, назвал Асада «животным» и заявил, что Дамаск вместе с «Путиным, Россией и Ираном» заплатит «большую цену» за произошедшее. «Режим Асада и те, кто его поддерживают, должны быть немедленно приведены к ответу, а любые последующие атаки — предотвращены», — отметила пресс-секретарь Госдепа Хизер Науэрт.
Новости партнеров
Каким будет ответ? В понедельник пройдут два экстренных заседания ООН (одно созвали США и их союзники в связи с инцидентом в Думе, второе — Россия, желающая обсудить «угрозу миру и безопасности»). Параллельно Трамп проводит заседания со своими генералами, решая вопрос о том, готовы ли Штаты начать полноценную операцию. Или хотя бы просто разбомбить какой-нибудь сирийский военный объект в виде «наказания». В Москве, в свою очередь, тоже готовы: сирийские и российские системы ПВО в регионе приведены в полную боевую готовность.
Вне зависимости от выбранного варианта проигравшими все равно окажутся американский президент и его страна. Поскольку в данном случае даже не хвост, а его обрубок — из числа недобитых террористов и их пиарщиков — стал вилять большой американской собакой.
В дипломатии (как и в жизни) руководитель всегда обязан сохранять за собой свободу маневра. У него должен быть целый набор вариантов реагирования, среди которых он свободно выбирает наиболее эффективное решение. Это залог победы. Трамп уверяет, что гибкости у него достаточно, однако в вопросе с сирийским химическим оружием у США нет свободы, причем лишили они себя ее самостоятельно. Позиционируя Асада как абсолютное зло (а оппозиции, соответственно, доверяя абсолютно), а также устанавливая использование химоружия в качестве красной линии, Соединенные Штаты сами обусловили развитие своей реакции по отчетливой и предсказуемой для всех цепочке.
Любое использование химоружия будет возложено на Асада, ибо он есть «зло». Мотив для «зла» абсолютно не важен, когда есть техническая возможность (как отмечается в блестящей формулировке издания Times of Israel, «Асад использовал химоружие, потому что мог».
После этого Америка обязана реагировать, даже понимая сомнительность инцидента и его опасность для самого Вашингтона. Ведь в ином случае цена ее гарантий, данных военным союзникам, стремится к плинтусу. Как верно замечает The New York Times, «Трамп пытается уйти из Сирии, однако новая атака затягивает его назад». Да, в прошлый раз американский лидер воспользовался мизерным оставшимся пространством для маневра — и нанес ни к чему не обязывающий шоу-удар ракетами «Томагавк» по авиабазе Шайрат (не повредивший не только исправные боевые самолеты, но и даже взлетную полосу). Но тогда этот вопрос согласовывался с Москвой.
Однако есть опасность, что на сей раз «управлять последствиями» не получится. Реакция Трампа может оказаться чревата большой войной на Ближнем Востоке. И, что самое трагичное в этой ситуации, запустить эту цепочку может любая организация, любая политическая сила, у которой есть доступ к химическому оружию (или, вернее, к медиаоружию, способному запустить истерию в западных СМИ). Любой обрубок, от которого теперь зависит судьба великой державы.
К сожалению, сейчас купированные хвосты виляют не только Штатами, но и той же Европой (см. «дело Скрипаля» с точно такой же формулировкой — «Путин отравил бывшего агента ГРУ просто потому, что мог»). Евросоюз точно так же потерял свободу маневра после того, как будущий европейский обрубок — Великобритания — вынесла на голосование вопрос о наказании злобной России. Великие державы становятся заложниками бессмысленных лозунгов и ничем не подкрепленных фобий, ограничивающих пространство для переговоров и деэскалации. В прошлый раз такие коллективные ограничения и «канализация» сознания привели к Первой мировой войне.
Не хотелось бы повторения.
