Владимир Путин встречает свой юбилей на пике могущества – своего и России. Однако история его правления заставляет думать, что и это – лишь промежуточная вершина
Дрезден. У степеней, ведущих в помещение, кем-то заботливо указанное как представительство КГБ СССР в ГДР, беснуется заведённая толпа. Тот же «кто-то» указал ей цель и сильно разогрел. Конец 1989 года. Уже всем понятно, что президент СССР Горбачёв предал своих союзников в Восточной Европе, что можно свергать своё руководство, требовать изгнания «русских оккупантов». Уже в мозги внедрена простенькая схемка: «У нас всё плохо, потому что русские и социализм, а на Западе всё хорошо. Убираем русских и социализм – живём, как на Западе». Уже можно – нападать на правительственные здания, на объекты госбезопасности, на русские представительства и учреждения. Это уже безопасно.
Новости партнеров
И в Дрездене у порога отделения русской разведки беснуется толпа. А в нём – один дежурный офицер. Остальные под теми или иными предлогами где-то растворились. Связи с руководством нет, а когда появляется, с той стороны не следует никаких определённых указаний. Там боятся взять ответственность.
И против толпы стоит один тот самый дежурный офицер. Он не боится взять на себя ответственность. Он говорит: «Первых, кто полезет, я пристрелю из вот этого пистолета. И буду стрелять, пока патронов хватит. Но вы сюда не войдёте».
И толпа смиряется. Она видит перед собою не затронутого общим разложением позднего советского социализма функционера, а – русского офицера. Такого же, которые вот так же вставали под Сталинградом и которые потом дошли до Берлина. Дрожь перед которыми навеки поселилась внутри немцев, и передаётся из поколения в поколение.
И толпа отступает…
Такая сцена была обрисована в одном из вышедших на Западе фильмов, пытающихся исследовать биографию самого влиятельного ныне человека на планете Земля. Тем офицером был Владимир Путин, работавший тогда в резидентуре советской внешней разведки в ГДР. И те, кто, естественно, не присутствовал при том противостоянии одного человека разгорячённой толпе, склонны верить тому, что нечто такое действительно было. Потому что Владимир Путин и дальше совершал много действий самого решительного характера. От визита в роли директора ФСБ к ввергнувшему всю страну в разрушительный политический кризис генпрокурору, уволенному после общения с проститутками, где Путин подтвердил действенность поговорки «Доброе слово и пистолет гораздо убедительнее просто доброго слова», — до введения «вежливых людей» в Крым.
Иное дело, что Путин – не любитель подобного рода прямых воздействий. Но когда другого выхода нет — он не боится их. Но то, что он мастер непрямых, но решительных воздействий, показывает пример всей его деятельности в самых разных качествах.
Качество: Премьер
Новости партнеров
Владимир Путин был утверждён в роли премьер-министра 8 мая 2008 года, на следующий день после инаугурации нового президента России Дмитрия Медведева.
Необходимо отметить, что многие и тогда, и позже характеризовали этот акт как простую рокировку: дескать, Путин поставил на своё место лично преданного ему человека, а сам будет руководить, как прежде, с кресла второго человека в стране. Частично так и получилось – странно было бы это отрицать, да и не тот человек Путин, чтобы полностью передать в чужие руки управление процессами, которые он инициировал, но которые ещё не доведены до нужного результата.
Однако нужно отметить и другое: Владимир Путин предпочёл некоторый политический риск для себя лично риску обрушения системы власти и законов, которую он же и выстраивал в течение 8 лет. Он не пошёл на нарушение закона и не стал перекраивать систему под себя, с целью обеспечения себе несменямости по примеру, скажем, Казахстана, Туркмении или Узбекистана. Хотя, столь опытный политик и спецслужбист, не мог не отдавать себе отчёта в том, что власть президента в нашей стране огромна. И Дмитрий Медведев может не устоять однажды под совокупным давлением Запада и собственного окружения и переместить своего прежнего патрона на какую-нибудь должность куда подальше – губернатором в Магадан или послом в Буркина-Фасо.
Разумеется, Путин не мог не обезопасить себя от подобного рода вариантов, но политика, как известно, дело грязное, и история её показывает и не такие отказы от прежних договорённостей.
Что сделал он в качестве премьера?
Уже через две недели после прихода на новую должность он объявил о снижении налогов и увеличении социальных выплат, пенсий и материнского капитала. Одновременно он позаботился о финансовом обеспечении этих планов, проведя решение о мерах, направленных на увеличение добычи нефти. В частности, был повышен необлагаемый минимум при расчёте налога на добычу полезных ископаемых.
Тогда в прессе отмечалось, что Путин «уже заслужил звание самого щедрого премьера в новейшей российской истории», так как расходы бюджета значительно превысили дотоле запланированные.
В качестве премьера Владимир Путин много внимания уделил формированию высокотехнологичных кластеров в хозяйстве. Тогда получили взрывное развитие различные инновационные площадки, типа технопарков и особых зон развития, с одной стороны. С другой же, при Путине-премьере одновременно брались под жёсткий контроль сырьевые компании и вкладывались средства в создание государственных корпораций в обрабатывающем секторе. Например, «Ростехнологии», около 80 процентов предприятий которой работали в оборонно-промышленном комплексе. Наряду с уже начатой, хотя и бурно оспариваемой реформой армии это, как теперь видно, закладывало тот фундамент, на котором ныне размещается нынешняя высокоэффективная и хорошо вооружённая русская армия.
Новости партнеров
Особенно виден контраст между тем, что было, и тем, что есть сейчас, на примере «пятидневной войны» или «войны трёх восьмёрок». Тогда, в начале августа 2008 года грузинские войска обрушились на Южную Осетию, и хотя и были разбиты и бежали, профессиональный «разбор полётов» выявил очень серьёзные недостатки как в организации, так и в вооружении русской армии. Ныне же даже жёсткие враги России признают, что с её вооружёнными силами связываться – смертельно опасно для здоровья.
В том же примерно векторе, заданном на будущее, лежали усилия нового премьера по модернизации и обновлению управленческого аппарата страны. Это тоже «выстрелило» позднее, когда на следующем этапе обновления государственного аппарата в нём появились образованные и энергичные технократы-менеджеры. Из этого же резерва люди сегодня приходят на посты губернаторов.
Осенью 2008 года разразился мировой финансовый кризис. Многие полагают его рукотворным, но по факту это неважно. По факту в рецессию пала вся мировая экономика. И это не могло не сказаться на российской, которая, хотя и набрала жирок за «тучные» предыдущие годы, всё критично зависела от цен на энергоносители.
Так что реформы премьера Путина, нацеленные на переустройство промышленности, облегчение условий для ведения бизнеса и повышение платёжеспособного спроса населения, пришлось временно свернуть. Было объявлено о сокращении расходов бюджета и одновременно о выделении гигантских сумм – около 5 трлн рублей и ещё 10 трлн было зарезервировано — на спасение банковского сектора. Многие оспаривали тогда эту меру, но большинство экономических экспертов не только в России, но и в мире согласились со словами Путина, что «системный кризис в российской банковской системе предотвращён».
Однако в это же время исподволь продолжала реализовываться идея Владимира Путина о создании в России международного финансового центра (МФЦ). Это стало одной из ключевых государственных задач, хотя, справедливости ради, она до конца не реализована и до сего дня.
Зато в его премьерство была доведена до практического результата идея тесной экономической интеграции с Белоруссией и Казахстаном. В результате был создан Таможенный союз Белоруссии, Казахстана и России, который к нынешнему дню плавно эволюционировал в Евразийский экономический союз. Позднее это было дополнено соглашением о зоне свободной торговли между Россией, Украиной, Белоруссией, Казахстаном, Арменией, Молдавией, Киргизией и Таджикистаном.
Итак, итог премьерства Владимира Путина: многое из того, что сегодня делает, производит, чем располагает и пользуется Россия, было заложено во время исполнения им вроде бы чисто технической, на «пересидеть до следующего президентства» должности.
Качество: Антитеррор
«Мы будем преследовать террористов везде, где бы они ни находились, в аэропорту – в аэропорту… Если мы найдем их, вы уж меня извините, в туалете — и в сортире замочим, в конце концов». Кто не помнит эту фразу тогда ещё почти не известного широкой публике Владимира Путина? Собственно, благодаря этой фразе он и стал знаменит буквально в одночасье – настолько она пришлась народу по сердцу.
Между тем, Путин пришёл к власти в то время, когда с терроризмом, казалось, уже не было сладу. В 1999 году произошло 12 только крупных терактов: взрывы автобусов, автомобилей, взрывы на автобусных остановках, на рынках, в торговых комплексах. Гибли десятки людей за раз. В тот же год началась серия взрывов жилых домов: в Буйнакске, в Москве, в Волгодонске. Как большой коллективный теракт можно рассматривать нападение нескольких отрядов террористов на Дагестан. Что было, как мы теперь понимаем, неким зарничным сполохом полноценной террористической полевой войны, вроде той, которая идёт сегодня в Сирии.
В 2000 году – ещё 9 резонансных терактов. Снова взрывы на улицах, на рынках, в подземном переходе, диверсионные акты с помощью смертников на заминированных грузовиках. То же – в 2001, 2002, 2003 годах. Весь тот террористический потенциал, что используется сегодня в Сирии и по всему миру, был изначально отработан в России. А когда произошли захваты Театрального центра на Дубровке в Москве, школы в североосетинском Беслане с сотнями заложников и сотнями жертв, казалось, эту волну уже не отразить никогда.
Что делал в этой обстановке президент России Путин? Наверное, самое главное: не терял самообладания и проявлял решимость, заряжая ею своё окружение, спецслужбы, государственные службы – да и население, пожалуй, тоже. Оно верило, что рано или поздно гидру терроризма в России удастся задавить. И основания для таких надежд давали именно действия и решения президента.
Террористы напали на Дагестан? Что ж, значит, они должны быть уничтожены на своей базе. Которой тогда была Чечня. И на плечах удиравших террористов Басаева русские войска вошли в Чечню – и тут как-то явили совсем другой, куда более высокий уровень подготовки и мотивации, чем в ходе первой чеченской кампании. Отчего? Да просто: армию перестали удерживать за поводок, как чересчур бойкого щенка, а дали действительно «замочить террористов в сортире». Что она и сделала.
И поверила своему верховному главнокомандующему.
Но снова – Путин не был бы Путиным, если бы остановился на чисто военной акции по пресечению терроризма. Он нашёл в Чечне силы и людей, которые сами недовольны были тем, во что республику и её народ превратила ваххабитская оккупация. Русских в Чечне не любили по-прежнему, но ваххабиты были ещё хуже. К тому же русские снова повели себя как русские, готовые воевать, так до конца, своего или противника. Поскольку опыт тысячелетней истории России со всеми войнами её и против неё показывал, что конца России дожидаться – занятие не реалистическое, то в Чечне довольно много людей постепенно поняло: на выходе будет всё равно поражение, но только с гигантскими жертвами. И всё это – ради того, чтобы небольшая кучка ваххабитских идеологов заграбастала себе саудовские деньги?
Таким образом, снова сочетание прямых и непрямых воздействий вкупе с решимостью и волей Путина смогло не только существенно снизить размах терроризма в самой России.
Качество: Антиолигарх
Иное дело, что Путин – не любитель подобного рода прямых воздействий. Но когда другого выхода нет – он не боится их. А ещё лучше – вот это точно в его стиле – сочетание лёгкого, буквально символического тычка с непрямым, но объёмным давлением. Причём символика тычка получается настолько убедительной, что сама по себе становится инструментом достижения цели.
Хороший пример этого показывает развернувшаяся в самом начале путинского первого президентства хоть и не кровавая, как с террористами, но не менее судьбоносная для России борьба с олигархами.
Вот, скажем, потерял берега некий деятель из известной после 1996 года «семибанкирщины» – потайной, но на деле реально управлявшей Россий хунты олигархов, – отказался поделиться с государством бессовестно награбленным ради строительства жилья для офицеров. И на личную просьбу президента ответил дерзко и в смысле того, что это «мы здесь власть». А вскоре был обвинён в нарушениях в ходе приватизации ЗАО «Апатит», в налоговых махинациях и взят под белы руки. Прямо в самолёте, на котором хотел сбежать, — уже ясно уяснив, кто здесь власть.
И провёл затем бывший банкир и олигарх 10 лет, осваивая навыки обращения со швейной машинкой. Рукавицы, говорят, выходили на загляденье! Но главное, что после этого не только нажившиеся на разворовывании страны бизнесмены наперегонки бросились помогать государству решать острые финансовые проблемы. Но и рост сбора налогов в 2004 году составил 250% от уровня 2003 года — когда Михаила Ходорковского ещё даже не отправили в Читинскую область на десятилетние курсы совершенствования квалификации швей-мотористок, а только лишь началось следствие!
Долго звучала критика в адрес президента: да разве один Ходорковский воровал и заказывал убийства! А как насчёт одного деятеля, который захотел задаром получить одно крупное заполярное предприятие, устроил своё назначение вице-премьером, повёл необходимые решения по поводу залоговых аукционов, получил бюджетные деньги, выкупил на них у бюджета же предприятие, но при этом физически деньги в бюджет не вернул, уволился из вице-премьеров и вступил во владение предприятием?
А как насчёт другого, который побудил дочь прежнего президента упросить того подписать распоряжение о создании нефтяной компании, которая принадлежала бы государству, раз все остальные уже приватизированы, затем провёл решение акционировать её, после чего тихой сапой все эти акции себе и забрал? Ну, ладно, второй в Лондон сбежал, но такие, как первый, продолжают ведь владеть неправедно отнятым у народа!
Терпенье, психопаты и кликуши! – в более вежливых, конечно, чем у Высоцкого, выражениях призывал критиков Владимир Путин. Посадить можно, конечно, всех и каждого, кто участвовал в той приватизации. Но во-первых, экономика уже приспособилась, а подобная акция её обрушит. Во-вторых, примера участи Ходорковского и Березовского будет вполне достаточно, чтобы остальные поняли правила игры. А как только это произойдёт, мы найдём способ убедить нуворишей включиться в нужные государству процессы. Кто-то дома для военнослужащих построит, кто-то Чукотку к лучшей жизни подтянет…
И ведь стало так!
Качество: Восстановитель империи
К 2007 году выяснилось, что все лояльные, а то и граничащие с реверансами поступки Путина по отношению к Западу встретили со стороны того ноль ответных уступок. Западные варвары в полном соответствии со своей природой приняли к сведению пусть и вынужденную, но лояльность по отношению к расширению НАТО, оставление пункта разведпрослушивания в Лурдесе на Кубе, уход с военно-морской базы в Камрани во Вьетнаме, целый ряд уступок в международных и дипломатических отношениях. Приняли к сведению и… продолжили наступление на интересы России. Она уступает – они делают соответствующий шаг вперёд.
Уступили с НАТО? Что ж, принимайте в члены антироссийского блока бывшие российские территории в Прибалтике. Ушли из Сербии? Великолепно, окончательно отрываем от неё Косово и устраиваем там крупнейшую в Европе военную базу. Сняли руку с пульса бывших союзных республик? Окей, устраиваем там череду «цветных» революций с перспективой дальнейшего отрыва от России её имперских территорий и превращения их в ярые русофобские гнёзда, вооружаемые против России же.
Трудно сказать, когда именно Владимир Путин до конца осознал, что варварский Запад добра не помнит, на попытку поцелуя оборачивается задницей, а каждую твою уступку оборачивает в свою победу над тобою же. Но во всяком случае уже 10 февраля 2007 года он в речи на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности произнёс программную речь, где обозначил конец отступлений России.
«Вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединённых Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере и навязывается другим государствам, — констатировал Путин. — НАТО выдвигает свои передовые силы к нашим государственным границам, а мы, строго выполняя Договор, никак не реагируем на эти действия. Что стало с теми заверениями, которые давались западными партнёрами после роспуска Варшавского договора?».
«Никто не чувствует себя в безопасности! Потому что никто не может спрятаться за международным правом как за каменной стеной. Такая политика является, конечно, катализатором гонки вооружений», – отметил Путин. После чего со свойственной ему решительностью российский президент сформулировал кредо на будущее: «Россия — страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Мы не собираемся изменять этой традиции и сегодня».
Что на это ответил Запад? В целом – похихикал. Этак высокомерно. Речь Путина расценили как «самые агрессивные выражения, которые кто-либо из российских лидеров делал со времён Холодной войны» и заявили, что «своей единственной речью он сделал больше для объединения США и Европы, чем мы сами смогли бы сделать за десятилетие».
«Мы должны поблагодарить президента Путина, который не только хорошо позаботился о публичности этой конференции — больше, чем ожидалось, но и который ясно и убедительно доказал, почему НАТО должно расширяться», — с издёвкою молвил тогдашний министр иностранных дел Чехии Карел Шварценберг.
Однако хорошо смеётся, как известно, тот, кто смеётся без последствий. Новая попытка отрезать от российских интересов ещё кусочек, когда на неё науськали грузинского президента Саакашвили, закончилась, как известно, ударным пожиранием оным галстуков, трусливой истерикой при звуке двигателя русского самолёта и полной ошеломелого недоумения реакции Запада. Попытка США обозначить попытку присутствия в Чёрном море своих кораблей вопреки положениям конвенции Монтрё была пресечена демонстративным потоплением всего грузинского флота. А наглые требования американских военных вернуть им начинённые современнейшей аппаратурой «хамви», попавшие в русские руки, вскоре сменились жалобным скулежом, когда русские военные показали коллегам отнюдь не гнилые зубы.
Дальше – больше. Россия признала Абхазию и Южную Осетию, показав, что любая следующая акция, подобная грузинской, закончится тем же: что теперь уже Россия будет пользоваться любым случаем, чтобы отгрызать куски от американского миропорядка. Да, в Ливии в 2011 году Москва отступила, когда то ли тогдашний президент Дмитрий Медведев дал слабину – ошибку уступки, то ли в Кремле предпочли столкнуть Запад с законом естественных последствий.
Но уже в вопросе Сирии Россия упёрлась, защитила там своего союзника сначала дипломатическими, а затем и военными методами, и оказалось… И оказалось, что за прошедшие с Мюнхенской речи 10 лет американский миропорядок явственно протух, что Россия стала мировой силой, вернула себе место мировой державы. И что США не могут отныне навязать свою повестку дня не то что в Сирии, но вообще ни в одном геополитическом вопросе.
То есть, признают эксперты, перечитывая сегодня Мюнхенскую речь, Путин сделал ровно то, что тогда обещал. Россия более не отступает. Она также гарантирует, что Запад не сможет наступать там, где этого кто-то не захочет и обратится к Москве за содействием и помощью. И если это будет в национальных интересах России – там западные варвары не пройдут. А поскольку дальнейшее распространение варварства не в интересах России нигде по миру – значит, Запад нигде и не пройдёт.
«Он сам смог сформировать у себя инстинкт лидерства и создать ту страну, которой мы можем гордиться – Россию как великую державу», – подчеркнул в одном из интервью видный отечественный политолог Вячеслав Данилов.
Качество: освободитель Крыма
Нельзя сказать, что Запад безучастно воспринимал эволюцию России по пути восстановления себя в качестве империи. В 2014 году там было решено окончательно отбросить ей в ряды второразрядных стран, а то и вовсе уничтожить.
С таким утверждением выступил известный американский историк и политолог Стивен Коэн. «Недавно стали известны планы высших американских чиновников, которые были связаны с прямым развязыванием вооруженных действий с Россией, — рассказал он. — На начальном этапе такими странами должны были выступить Украина, Турция и ближневосточные монархии, которых США активно вооружали и готовили. Большое значение в этом первоначальном ударе придавалось и придается террористическим группировкам ИГИЛ и Аль-Каида (запрещённые в России)».
В изложении Коэна всё выстраивалось очень стройно. В 2013 году на Украине организуется на американские деньги майдан, которому назначено было перейти в 2014 году в государственный переворот нацистской, а потому строго антироссийской направленности. В Сирии к тому времени должен был быть создан салафитский плацдарм под управлением ИГИЛ, для чего тому были без боя уступлены громадные территории в Ираке с громадными же резервуарами вооружения и боеприпасов. После чего счастливые и вооружённые «чёрные» исламисты через Афганистан обрушиваются на российскую Центральную Азию. Для удара через кавказское подбрюшье готовили Турцию, где исподволь готовился ещё один государственный переворот.
Но долгая сытая жизнь в саморасслабляющей мысли о неоспоримом мировом лидерстве подвела Вашингтон. Переворот в Киеве удался, но, похоже, в Москве в общих чертах вполне представляли себе дальнейший план США. А может, и не в общих, а даже в деталях. Факт, что в те же примерно сроки Москва активно поддержала Башара Асада в Сирии, подбросила ему оружие, а главное – прикрыла в ООН. Переворот в Киеве, отнявший легитимность у нового режима, дал Кремлю возможности поддержать народ Крыма, восставший против незаконности киевского путча. Поскольку в Крыму как-то сразу все и всё оказались на месте – пророссийские политики, казаки крымские и кубанские, добровольцы-ополченцы, активисты и даже байкеры, — надо полагать, победа американских путчистов в Киеве была просчитана заранее.
А дальше всё было по формуле Путина, высказанной, правда, по отношению к Донбассу, но актуальной ещё во времена Крымских событий: если дёрнетесь, пойдёте с карательной акцией на народ, — за ним будут стоять русские войска, чтобы защитить его.
Что и произошло: крымчане, чувствуя спину прикрытой, приняли грамотные политические решения, отрицающие юрисдикцию путчистов над полуостровом, блокировали украинские войска в Крыму, затем провели грамотный же референдум о присоединении к России. И… ключ к Чёрному морю, а заодно и к собственному южному флангу Москва у Америки выбила уже из рук.
Поначалу Вашингтон не отступился, хотя затрещину получил обескураживающую. Как пишет Коэн, американцы всё же попытались хоть частично, но реализовать свой план, устроив попытку переворота в Турции. Этой же цели – развернуть Турцию против России – служила атака на российский Су-24, сделанная самолётом с базы Инджирлик, гнезда заговорщиков.
К тому времени это было последней надеждой США, потому что тоже неожиданное, тоже решительное, тоже не характерное для допутинской России военное вмешательство в сирийские дела выбило из вашингтонских рук и ИГИЛовскую карту. Именно потому сегодня, когда она уже бита окончательно, американцы так жалко-откровенно раскрылись в качестве кукловодов что ИГИЛ, что других террористов.
Таким образом, удары с двух направлений Москвой отражены, а украинская ситуация заморожена в весьма невыгодной для Запада конфигурации: киевским нацистам реальное наступление на Донбасс не по силам ни по военным, ни по политическим соображениям, а Москва, жмурясь, наблюдает за судорогами режима Порошенко и его западных кураторов, которым достался в руки украинский чемодан без ручки.
Таким образом, Крым стал очередным триумфом политики России. И очередным триумфом её лидера, который снова проявил те же качества, что и везде: непрямые, но решительные действия с заранее просчитанным результатом.
И Америка отступает…
