Из всех суровых истин, усвоенных в далёком детстве и необходимых для более-менее гармоничного существования, мне особенно пригодилось правило разумного отступления.
Когда спор между непримиримыми оппонентами, выйдя далеко за рамки связной дискуссии, превращается в принцип оголтелого взаимобичевания, уже не аргументами, но оскорблениями, становится откровенным соревнованием за последнее слово, с привлечением сторонников и битвой за их многочисленность, умнее будет тот, кто прекратит первым.
Новости партнеров
Даже в детском саду, когда мы в очередной раз, уже охрипшие, маялись в бесконечном хороводе «сам дурак» и «от такого слышу», наша незабвенная «Лидия Фёдоровна» разводила нас, как плюющихся лам из зоосада, одним магическим предложением: «Кто умнее, тот первым промолчит в ответ!»
В конце концов, биться за неуловимую справедливость, очень по-разному понимаемую оппонентами, спокойно наблюдая, как всё большее количество соратников пополняет ряды с обеих сторон, растаптывая последние остатки терпения друг друга, всё больше страстей выкипает из общего котла, рискуя ошпарить даже до сих пор не причастных и развязать окончательную всеобщую заваруху — гораздо ближе к принципу «выжженой земли», где ради высокой идеи жертвами и разрушениями можно не заморачиваться.
Именно такие ассоциации у меня возникают при просмотре сводок военных действий вокруг да около весьма неоднозначного и потому широко заскандаленного фильма равно неоднозначного и столь же заскандаленного режиссёра.
Я не стану лишний раз мучать и без того утомившегося читателя новыми подробностями старых и непримиримых противоречий.
Я только хочу обратить специальное внимание на тот неоспоримый факт, что история эта зашла настолько далеко и каждая из сторон завязла в настолько тупиковой ситуации, что кроме как силой развести оппонентов по углам, на манер мудрой «Лидия Фёдоровна», дабы не причинить ещё большего вреда всем «ошпаренным», уже не получится.
Мне кажется, что каждый, кому по той или иной причине неприятно творчество режиссёра (например, мне…) и особенно одно конкретное его произведение, абсолютно свободен не только не принимать духовную пищу из ненавистных ему ладоней, но и убеждать других всеми доступными ему средствами следовать своему примеру, оставаясь при этом в рамках достоинства и приличия, ни в коем случае не впадая в экстаз праведного гнева, испепеляющего здравый смысл и увлекающего других на бесконечную борьбу.
Что, в свою очередь, ещё более неприятно многим другим (мне, например), в общем и целом праведный гнев разделяющим, но понимающим, что идеологические битвы выигрывает не тот, кто сильнее в своей праведности, но тот, кто умнее в спокойном достоинстве.
Новости партнеров
Чрезмерная праведность, показательно вознесённая над толпой, как хоругвь — та же гордыня, как и столь порицаемое неуважение к памяти исторических персонажей.
Хотя бы потому, что борьба эта попутно порождает всё больше недоумения, раздражения, насмешек, ненависти и агрессии, во всех изначально нейтральных наблюдателях.
Что гораздо важнее — борьба эта в итоге серьёзно дискредитирует «борцов», низводя оных до известного статуса «непримиримых борцунов», а с ними и саму идею уважения к памяти мучеников до глуповатой экзальтированности.
Что неизбежно, потому что гротеск никому восхищения и почитания не прибавляет, зато легко и часто бесповоротно сдувает в пыль даже самые раздутые репутации.
И если к режиссёру, сделавшему скандальный фильм на выделенные солидным министерством средства, гротеск, по определению, прилипает гораздо менее, нежели к самому министерству, то от личности народного депутата, о деятельности которого, в течение долгих и муторных месяцев, неизвестно ничего конкретного, кроме непримиримой борьбы со скандальным фильмом и нелепых выступлений в откровенно «жёлтых» шоу, с исполнением бандитской песни «Мурка» под собственный аккомпанемент — гротеск, увы, никак не отделим.
Самое время задуматься, не окажется ли доведённая до изнеможения истеричная кампания по валянию в судах скандального фильма и его создателя, а вместе с ними, в одном флаконе, и оплатившего этот «продукт» министерства, и — что гораздо серьёзнее- той самой «репутации» канонизированных мучеников пирровой победой людей с самыми честными и чистыми намерениями?
И что всего страшнее, не станет ли вся эта нескончаемая гонка за праведностью намерений — у одних, в защиту светлого имени, у других — в защиту свободы творчества, ещё одной вехой в дроблении и без того уже успешно и жёстко поделённого российского общества?
У которого, можно подумать, совсем нет других забот, кроме как ходить по улицам с плакатами «Матильда — пощёчина русскому народу!», с азартом участвуя в состязании и поставляя ещё один бесценный повод всем желающим потешиться «российским современным обскурантизмом».
Новости партнеров
Есть ведь простая и хорошая пословица, которую в последнее время угрюмо вымарывают все трепетные редакторы, из страха оскорбить чьи-нибудь нежные чувства.
Я слегка перефразирую, чтоб никого не подвести: заставь их обоих Богу молиться — лоб расшибут.
Разве не так? И как насчёт тех самых толп соратников и противников, поднятых по тревоге, или у них забот мало?
А если никто первый так и не «отматильдится» и не пойдёт заниматься другим конкретным делом, кто ж их разведёт?
Найдётся ли достаточно мудрая «Лидия Фёдоровна» в хоть каком-нибудь достаточно мудром министерстве?
Автор — журналист, главный редактор литературного альманаха «Глаголъ», Франция
