Эпический прорыв через польско-украинскую границу грузинского экс-президента и бывшего одесского губернатора вновь поставил на повестку дня тему государственной деградации и несостоятельности Украины.
Бурно обсуждавшийся в 2014-2015 годах вопрос и многочисленные прогнозы, обещавшие со дня на день крах Украине как государству, затем заметно поутихли, поскольку время шло, а предсказанной государственной катастрофы все не происходило. Более того, многочисленные эксперты начали фиксировать, что Петр Порошенко очень неплохо отстраивает собственную вертикаль власти и смог обуздать наиболее деструктивные и опасные для власти силы вроде разнообразных радикальных вооруженных группировок.
Новости партнеров
А недавний военный парад на Крещатике с участием представителей НАТО стал поводом для вывода, что государство на Украине нашло новую точку равновесия. Да, это государство слабое, центральные власти во многом не контролируют процессы на периферии. Тем не менее вместо лавинообразного обрушения государственности, которое еще совсем недавно предсказывалось стране, процесс принял форму неспешной и во многом контролируемой (в смысле позволяющей избегать самых плохих и опасных вариантов развития событий) деградации, которая может растянуться на многие годы и даже десятилетия.
И внезапно на фоне всеобщей экспертной успокоенности происходит чрезвычайно громкий и очень смешной инцидент, который перечеркивает все недавние выкладки и дает повод вернуться к самым алармистским прогнозам относительно судьбы киевских властей в частности и украинской государственности в целом.
Однако прежде чем это делать, имеет смысл взглянуть на ситуацию более широко.
Новости последнего времени регулярно дают повод говорить о деградации элит и, как следствие, деградации государства в отношении самых разных стран, включая те, которые принято считать образцом стабильности.
Европа, где приверженность идеям политкорректности и толерантности привела к проявлениям, которые приводят российское общество в ужас, — от миграционного кризиса до воспитания детей вне гендерных стереотипов. Франция, избравшая себе президентом Макрона и уже спустя пару-тройку месяцев после выборов не знающая, что с ним делать. Польша, задирающая Германию и Россию требованиями репараций за Вторую мировую войну, что стало поводом для многочисленных шуток о том, что Варшава целенаправленно нарывается на очередной раздел страны. США — казалось бы, образец здравомыслия — пошедшие совсем вразнос с кампанией шельмования Трампа и сносом памятников конфедератам.
Конкретные примеры можно перечислять еще очень долго.
Все это также дает повод для разнообразных алармистских прогнозов и мрачных предсказаний в отношении упомянутых стран. Однако их государственная стабильность и дееспособность большинством наблюдателей не ставятся под сомнение.
Новости партнеров
А если так, то возникает законный вопрос: так ли уж отличается Украина от прочих государств? Может быть, к миру, находящемуся в процессе масштабной трансформации, надо подходить с иными, отличными от традиционных, мерками, а Украина просто является новым вариантом нормы?
Или все-таки нет, и даже в слегка сошедшем с ума и потерявшем устойчивость мире Украина являет собой катастрофический пример (само)убийства государства?
Чтобы попытаться ответить на этот вопрос, стоит вспомнить пример из отечественной истории, тем более что в некотором смысле он весьма похож на бурно обсуждаемый недавний украинский случай.
Двадцать восьмого мая 1987 года восемнадцатилетний немец Матиас Руст совершил перелет на легком самолете из Гамбурга через Рейкьявик и Хельсинки в Москву — и приземлился на Васильевском спуске.
Разразившийся скандал был грандиозным — и заслуженно. Исполинская военная машина СССР не просто не предотвратила вопиющего нарушения государственной границы, но и допустила проникновение нарушителя в самое сердце страны.
Это куда круче, чем просто толпой смять пограничников и отправиться зависать в ближайший крупный город у границы.
Любопытно, что, как и прорыв Саакашвили, полет Руста имеет сильно разнящиеся интерпретации: от самых простых (неэффективность советской системы ПВО) до конспирологических. Утверждают, что якобы это была тщательно организованная операция Запада при поддержке предателей в высшем руководстве Советского Союза, дабы дискредитировать и снести руководство советского Минобороны, противостоявшего Михаилу Горбачеву.
А если так, то в чем разница — для государства и его дееспособности — между этим двумя случаями?
Новости партнеров
Дело в последствиях, которые имел полет Руста. За этот вопиющий инцидент слетели со своих постов десятки высоких (и не очень) советских должностных лиц, а сам Матиас Руст отправился за решетку.
Это нормальная — если угодно, здоровая — реакция государства в ответ на подобное покушение.
Наверное, в этом один из секретов возрождения и восстановления российской государственности после тяжелейшего кризиса 90-х: не была утрачена базовая матрица государственной дееспособности, которая определяет адекватные действия и реакцию государственной машины в тех или иных критических ситуациях.
Именно тут стоит искать ответ на вопрос о перспективах украинской государственности.
Основная проблема для Украины не в том, что Михаил Саакашвили с группой поддержки нарушил ее государственную границу, да еще и с применением легкого насилия в отношении пограничников.
Главный вопрос в том, даст ли украинское государство на это ответ, который покажет его дееспособность. Даже переживающую кризис и непростые времена.
Впрочем, вопрос этот, по сути, риторический — и ответ на него известен.
