Так повелось, нам всегда хочется защитить страдальца. Даже если он подлец или мошенник, мы готовы едва не все ему простить, как только жесткая рука правосудия схватит его за шиворот. Жалость, опережая здравый смысл и справедливость, шепчет нам «ну, не убил же он никого, на самом деле…». И мы мягчеем сердцем, не замечая, как его, преступника – то есть, преступившего проложенную нами границу добра и зла – подлость незаметно отравляет нас самих.
Вот вам пример. Западные средства массовой информации, да и России тоже, сотрясают наши умы «трагедией» посаженного под домашний арест «самого свободного художника» современности Кирилла Серебренникова, обвиняемого в тривиальном воровстве. В том, что приворовал 68 миллионов бюджетных рублей в 2014 году в созданной им «Седьмой студии». Казалось бы, вор должен сидеть, но…
Новости партнеров
Вопят до истерических конвульсий Deutsche Welle, Frankfurter Runschau, Liberation, The Daily Beast, Financial Times, The Washington Post, Совет Европейской киноакадемии (EFA Board), директор Берлинского международного кинофестиваля Дитер Косслик (Dieter Kosslick), берлинской Komische Oper, Федеральное объединение немецких театров, и я уже не говорю об оголтелых «писателях от Fasebook», считающих арест подозреваемого в воровстве «кульминацией инициированных государством мер, направленных, судя по всему, против его успешной творческой деятельности».
«Немецкий театр потрясен задержанием Серебренникова, — пишет Deutsche Welle, — Нет никаких сомнений в том, что в проектах «Платформа» и «Седьмая студия» Серебренников с большим успехом реализовал художественную программу высочайшего качества». Ну, если этим так прославился Серебренников, появившись Москве, — смотрите. В этих проектах, открытых им на «Винзаводе», он поставил «Пластилин», в котором главный герой старательно лепит полтора часа спектакля половой член. Или немцам больше по душе мужские члены в декорациях шекспировского «Сна в летнюю ночь»? На «Винзаводе» Серебренников систематически развращал наших детей студенческого возраста плодами своей режиссерской деятельности, но не сел. А вышел из «Винзавода» на сцену Большого театра. И чем он прославился там? Пасквилем на «Золотого петушка» Римского-Корсакова?
Под занавес этого спектакля-уродца он сам, кажется мне, должен был выскочить на сцену и, кривляясь и паясничая, тыча пальцем в зал, должен был бы хохотать над теми, кому он только что скормил очередную порцию грязи.
Что сегодня провоцирует разгул аморальной мерзости в России? Отсутствие сопротивления. Подкормка серебренниковых из бюджета Министерства культуры, которое они еще и походя обворовывают. И масштабная поддержка «деятелей культуры» — «заслуженных художников» кино и сцены, — бросающихся на грудь президенту страны с воплями протеста.
Но почему мы должны прощать воровство «художников»? Вор должен сидеть в зоне. И если не сидит, значит власть ему открыто покровительствует.
Обращали внимание на то, как стремительно гомики и педики становятся у нас «цветом интеллигенции» и как старательно насаждают нам с Запада эту шкалу ценностей? Тут нечему улыбаться. Нация кончается там, где она прерывает традиции своей нравственности и морали. Их замещение, чаще всего насильственное, несущее извне чуждые нам ценности, активно вживляемые в умы нашей молодежи посредством самых современных технологий распространения информации, влечет за собой, подобно генной модификации, изменение нравственного кода поведения подрастающего поколения, которое, при всей внешней, видимой принадлежности народу, капля за каплей впитывает чужеродный ему яд, привыкает к нему и становится носителем этой «инфекции свободы», уничтожающей принципы, нормы и правила поведения человека в его собственном этносе, делая его сначала изгоем, а по мере расширения этой интервенции – «героем нового времени». Сегодня такой «герой» несет на себе печать человека без роду и племени, моральной нечистоты и нравственного оскудения.
Власть, если она принадлежит народу, должна бы первой вставать на пути этой хорошо вооруженной разрушительной силы. Именно к ней, прежде всего, обращается всякий здоровый ум, стремящийся сберечь нашу национальную культуру, ставшую полем смертельной схватки за русское выживание. Увы и ах, эта власть заискивает перед «новой генерацией», открывая им двери театров, музеев, кинозалов и даже дает им деньги на распространение яда в новых и новых умах.
Новости партнеров
Век за веком штурмует западная половина Европы восточную – с крестом и мечом, с «горчичным газом» и «Большой Мартой», с ядерными боеголовками и ПРО. Теперь – с информационными технологиями.
Открыв границы своего информационного пространства, мы тут же потеряли его, отдав во власть ненавистникам России самое мощное оружие современности. Так чего же мы теперь хотим от серебренниковых, гельманов и иже с ними?
Они добросовестно метят территорию своего влияния. И извращенец сегодня – не извращенец, а такой же, как ты, и даже в чем-то лучше – ведь он же нетрадиционной ориентации. Не традиционной, здоровой нравственно.
Философия существования человека всегда была философией борьбы. Цели, которые ставят перед собой борющиеся, видны издалека и задолго. Именно нравственное нездоровье индивидуума сегодня уже значит не болезнь, а избранность. При этом все физические аномалии таковыми и остаются. Значит именно наша нравственность, традиция, порядок стали мишенью борьбы. Но народ кончается именно там, где прерываются традиции нравственности и морали. Даже если это делается на сцене визитной карточки русского театрального искусства – в Большом.
Сошлюсь на американский журнал Esquire, чтобы подчеркнуть, что так думают нравственно здоровые люди по обе стороны Атлантики: «В прошлом месяце режиссер узнал об отмене балета, который он поставил на сцене Большого театра: спектакль посвящен звездному танцовщику Рудольфу Нурееву. Премьера была отменена в последний момент под предлогом того, что балет еще не готов. Однако истинная причина кроется в содержании: когда открытый гомосексуалист воздает должное гению танца, тоже гею, это явно выходит за пределы благопристойности». Согласитесь, это уже не театр, а откровенная пропаганда. Потому Большой и отменил премьеру балета в постановке Кирилла Серебренникова «Нуреев», что одним из лейтмотивов его должна была стать любовь Нуреева к датскому танцовщику Эрику Бруну. Как видите, от «Винзавода» это недалеко.
«Меня постоянно обвиняют в провокациях. Ну да, я работаю с провокацией, — признавался Серебренников в интервью журналу Esquire. — Вообще, театр, если он не выводит зрителя из зоны комфорта, — это зря потраченный вечер».
Спасибо за прямоту. Но шокирование публики, эпатаж как прием в овладении сознанием зрителя придуманы не серебренниковыми. Их использование в каждом конкретном случае может вызвать жаркие споры у театралов, у искусствоведов. Но все эти приемы, как и в любой другой сфере человеческой деятельности, лишь инструмент для достижения главной цели всякого искусства. Как гениально просто определил ее Александр Сергеевич Пушкин, «И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал…» И тот, кто не понял или не дорос до этой простой истины, так и останется «серебренниковым», каким бы свободным от нравственности он ни был.
