Чем Россия может ответить США на новые ограничительные меры
В ночь на среду Палата представителей Конгресса США абсолютным большинством голосов одобрила законопроект, вводящий санкции в отношении России, Ирана и Северной Кореи. Законопроект вводит дополнительные рестриктивные меры против российских физических, юридических лиц и целых отраслей экономики, де-факто лишая президента США возможности без одобрения Конгресса отменять новые и уже действующие ограничения. В ближайшее время его рассмотрит Сенат, затем он ляжет на стол президента США. В Москве предупредили, что действия Конгресса хоронят надежду на нормализацию двусторонних отношений, и пригрозили «болезненными» контрмерами. Газета “Коммерсант” попыталась понять, может ли Россия наказать США без ущерба для себя.
«Надежда умирает»
Новости партнеров
Документ, значительно расширяющий санкции в отношении РФ, Ирана и КНДР, поддержали 419 членов Палаты представителей Конгресса, против высказались только три человека. Речь идет о наиболее жестком санкционном пакете со времен холодной войны.
Глава комитета по международным делам Сената Боб Коркер дал понять, что верхняя палата Конгресса может рассмотреть этот законопроект до конца недели. Принятый Сенатом в июне документ схожей направленности отличается от одобренного Палатой представителей (в нем, в частности, отсутствует раздел по КНДР), и теперь Сенат должен вновь высказать свое мнение по предложенным мерам. Проблем с повторным рассмотрением документа в Сенате не ожидается: в прошлый раз 98 сенаторов высказались за введение санкций в отношении России и Ирана и только два проголосовали против.
После одобрения обеими палатами Конгресса законопроект ляжет на стол президенту. В Белом доме пока не готовы сказать, подпишет ли Дональд Трамп его или нет, однако даже если он воспользуется своим правом вето, отданных за законопроект голосов в Конгрессе (более двух третей) достаточно, чтобы это вето преодолеть. Напомним, ранее Дональд Трамп неоднократно заявлял о желании наладить диалог с Москвой, однако подготовленный Конгрессом законопроект фактически отводит президенту роль статиста: будущее российско-американских отношений от него по факту больше не зависит.
В Москве это понимают. Глава комитета Совета федерации по международным делам Константин Косачев, после встречи Владимира Путина и Дональда Трампа высказавший «осторожную надежду», что она может стать «предвестием прорыва» в отношениях между Россией и США, никаких иллюзий на этот счет не испытывал. «Надежда умирает последней, но она умирает. Судя по монолитному голосованию в Палате представителей по санкционному пакету против России, Ирана и КНДР, не будет не только прорыва, но и нормализации. Более того, дальнейшая деградация двустороннего сотрудничества становится неизбежной, хотя дальше вроде бы уже некуда»,— написал он на своей странице в Facebook.
Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков назвал новости из Вашингтона «весьма печальными с точки зрения российско-американских отношений и перспектив их развития». А замглавы МИД РФ Сергей Рябков сказал агентству ТАСС, что принятие законопроекта — это осознанный выбор врагов России в США, которые «совсем распоясались и не знают удержу в своем раже». «Соответственно, мы так и будем воспринимать сегодняшнюю Америку. Вашингтон — источник опасности,— заявил он.— Это надо понимать и действовать, сообразуясь с таким пониманием: взвешенно, разумно и спокойно».
Вопрос о возможных ответных мерах российские официальные лица обходили стороной. Дмитрий Песков лишь сказал, что это решение будет приниматься Владимиром Путиным «после тщательного анализа». А Сергей Рябков сообщил: Москва «десятки раз» посылала сигнал Вашингтону о возможных ответных действиях на антироссийские санкции и рассчитывает, что он дошел до адресатов.
Чуть более конкретно высказался Константин Косачев, заявивший, что «реакция должна быть не симметричная, но болезненная для американцев». При этом на вопрос “Ъ”, о каких конкретно мерах может идти речь, политик отвечать отказался. «Выработка предложений в этой сфере — удел специалистов, а принятие решений — прерогатива президента,— сказал он.— Я обозначил лишь принцип: несимметрично и чувствительно. То есть за исключением сфер, где есть ущерб нашим интересам, и точечно, с прицелом».
Новости партнеров
Санкции о двух концах
Между тем, по словам источников в МИД РФ, на ряд симметричных мер Москва — в случае подписания законопроекта Дональдом Трампом — все же пойдет. Поскольку документ делает фактически невозможным возврат России ее дипломатической недвижимости в США, арестованной еще при прежней администрации, власти РФ могут наложить арест на дачный комплекс американского посольства в Серебряном Бору и их складские помещения. Кроме того, из страны могут быть высланы 35 американских дипломатов — такое же число представителей посольства РФ в Вашингтоне было вынуждено покинуть США в декабре прошлого года. Также российская сторона рассматривает возможность ограничить максимальное количество сотрудников американской дипмиссии в Москве, на данный момент превышающее число россиян, которые работают в посольстве в Вашингтоне.
В остальном абсолютно симметричные санкции России действительно будут малоэффективными. Если же говорить о несимметричных точечных шагах, то в дипломатической сфере Москва может отказаться от сотрудничества с Вашингтоном по тем вопросам, которые для него критически важны. Например, сейчас США добиваются от России усиления мер давления на КНДР, в том числе в Совете Безопасности ООН.
Что же касается других сфер, то тут набор рычагов, имеющихся в распоряжении Кремля, ограничен. «У нас не настолько развиты отношения торгово-экономические и инвестиционные с Соединенными Штатами, чтобы уколоть наших американских в кавычках “друзей”»,— признал глава Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин. При этом в качестве возможных чувствительных для США «уколов» он назвал отказ от поставок им российских двигателей РД-180 и сворачивание сотрудничества по эксплуатации Международной космической станции (МКС).
Однако, по словам члена-корреспондента Российской академии космонавтики Андрея Ионина, применив эти меры, Россия «сама себе выстрелит в ногу». «Наши двигатели стоят на ракете Atlas 5 компании Lockhead-Martin, и у американцев есть две другие ракеты: Delta компании Boeing и Falcon Илона Маска, которые претендует на 60% рынка. Если мы перестанем продавать двигатели, у американцев уйдет некоторое время на то, чтобы перебросить нагрузку на Delta и Falcon, но о параличе речь не идет,— пояснил он.— Что касается МКС, то запрет на перевозки американцев приведет к остановке ее работы. Станция — большая коммунальная квартира, где лишних людей нет, и, если с одним что-то произойдет, ее придется затопить. Это, кстати, планировалось изначально и так сделать в 2015 году, затем передвинули на 2020 год и сейчас — на 2024-й».
Декан факультета мировой экономики и политики НИУ ВШЭ Сергей Караганов также назвал сотрудничество по линии МКС в высшей степени взаимовыгодным, однако отметил, что есть сферы, где «Россия может нанести США экономико-психологический ущерб».
Теоретически экономические санкции Москвы против Вашингтона могут выразиться в прямом обрезании товарооборота, ограничениях на работу американских компаний в стране и той или иной форме изъятия уже сделанных ими инвестиций в России.
Прямой товарооборот между странами невелик — в 2016 году он составил всего $20,2 млрд и распределен примерно пополам. Из США в Россию поставляется в основном продукция машиностроения и прочее высокотехнологическое оборудование (в том числе для энергетики и нефтедобычи и переработки, треть импорта вообще идет под грифом «секретный код»). Заменить его, вероятно, возможно — например, европейскими аналогами, но это может быть затруднительно, в том числе технологически, и точно окажется большей проблемой для Москвы, чем для Вашингтона, поскольку затронет не просто рядовых граждан (как продуктовые санкции против Европы и Турции), а целые стратегически важные отрасли.
Новости партнеров
Теоретически возможные ограничения со стороны экспорта из России в США могут оказаться вполне чувствительными, но с не менее серьезным обратным эффектом.
Причем, в отличие от ситуации с Европой, на первый план здесь выходят отнюдь не энергоносители. Крупнейшей статьей российских поставок в США являются нефтепродукты (35% экспорта в 2016 году), в основном это нефть из балтийских портов и Арктики, газовый конденсат и нафта. Но американские НПЗ могут без труда приобрести эти продукты на рынке, равно как и нефтяники РФ легко найдут других покупателей, говорят собеседники в отрасли.
Зато США в течение последних десятилетий критически зависят от поставок российского обогащенного уранового продукта (ОУП) для своих АЭС. В 1994–2013 годах поставки «Техснабэкспорта» (TENEX, внешнеторговая компания «Росатома») шли, по сути, на некоммерческой основе через договор ВОУ-НОУ, и тогда уран из России закрывал около половины потребностей АЭС США. С 2015 года поставки пошли по прямым коммерческим договорам с американскими энергокомпаниями: TENEX получила квоту 20% рынка (около 3 млн единиц работы разделения в год). В 2011–2016 годах квота выбиралась полностью, в 2017–2020 годах — на 95%. TENEX имеет 25 контрактов с 19 потребителями ОУП из США с горизонтом до 2028 года на $6,5 млрд. Возможная остановка поставок повредит обеим сторонам: США придется искать замену российскому ОУП на рынке с небольшим количеством игроков, TENEX вряд ли сможет быстро заместить рынок США альтернативными поставками.
Еще одно обоюдоострое направление — поставки титана. США остаются основным экспортным рынком для российской «ВСМПО-Ависмы», в 2016 году страна обеспечила компании 32% отгрузок и 48% экспортных продаж. В то же время на «ВСМПО-Ависму» приходится около половины импорта титана в США, более трети потребностей авиастроительного концерна Boeing закрывает именно Россия. Инвестиции тоже взаимны — у «ВСМПО-Ависмы» есть дочерние структуры и СП в США, а у Boeing — СП в России. В российской компании пока не готовы обсуждать перспективы санкций, но до сих пор подобные вопросы не поднимались.
Существенный объем в экспорте из РФ в США занимает алюминий, но ограничение этих поставок маловероятно: они обеспечивают четверть продаж «Русала» (в компании эту тему не комментируют). Еще одна значительная статья поставок, черная металлургия, в основном связана с обеспечением российскими сталеварами их собственных активов в США и для американского рынка абсолютно несущественна, но в мае заместитель гендиректора по стратегии и развитию ТМК Владимир Шматович говорил, что компания хочет не только удвоить выпуск труб в США, но видит перспективы поставок в США до 300 тыс. тонн бесшовных труб из РФ и Румынии.
И, наконец, последний относительно серьезный элемент экспорта — минеральные удобрения — незначителен для обеих сторон.
Более серьезным может оказаться ограничение работы американских компаний в России. Наиболее широко они представлены на потребительском рынке и в IT, что делает запрет относительно вероятным — санкции, отражающиеся на гражданах, Москва уже успешно опробовала в случае с Европой и Турцией.
Проблемы в России McDonald`s в начале украинского кризиса никогда напрямую не связывались с конфликтом с США, но многими на рынке трактовались именно так. Если ситуация повторится в официальном и более масштабном варианте, она может затронуть массу отраслей — от производства продуктов питания до фармацевтики, общепита и интернет-сервисов.
Так, Coca-Cola и PepsiCo — безусловные лидеры в выпуске безалкогольных напитков: у компаний в России есть собственные предприятия по выпуску газировки и соков. PepsiCo также один из крупнейших в стране производителей молочных продуктов (бренды «Домик в деревне», «Чудо») и снеков (Lay`s, Cheetos). Значительные доли у американцев и на кондитерском рынке — на нем работают компании Mondelez и Mars. Последняя также лидер российского рынка кормов для животных (Pedigree, Whiskas) c долей 53%.
Не менее популярны в России американские Google, Facebook, Apple, Adobe и Microsoft. И если первым четырем теоретически возможно в рынке отказать, хотя это и чревато гневом пользователей, то продукты последней пока не удалось полностью заменить аналогами даже в госструктурах (на западный софт до сих пор приходится около трех четвертей соответствующей категории госзакупок), не говоря уже об остальных сферах.
На рынке лекарств (где эффективным может оказаться и запрет прямого импорта — в 2016 году из США в Россию была поставлена фармацевтическая продукция почти на $560 млн) работают Abbott Laboratories (в 2014 году купила крупного российского фармпроизводителя «Верофарм»), Eli Lilly и мировой гигант Pfizer, который совместно с «Новамедикой», портфельной компаний «Роснано», строит в Калужской области завод по выпуску инъекционных препаратов.
Сейчас никто из участников рынка предсказуемо не готов обсуждать возможные санкции. В Coca-Cola и Mondelez отказались комментировать свое отношение к очередному обострению отношений между Россией и США. Abbott и McDonald`s не ответили на запрос. В Mars сказали, что «следят за развитием ситуации».
Одна из аудиторских компаний «большой четверки» — «Делойт», имеющая американские корни, также может пострадать от контрсанкций, отмечают участники рынка. Де-юре компания никак не связана с США. ЗАО «Делойт и Туш СНГ» принадлежит кипрской компании и гражданам России. И потому любые прямые санкции простив американских компаний ее не затронут. Однако де-факто российская «Делойт» может пострадать. «Доля выручки именно от аудита у компании в России не столь велика, большая часть его доходов — от различных консалтинговых и сопутствующих услуг компаниям с госучастием,— отмечает собеседник из крупной аудиторской организации.— И в итоге может случиться, что “Делойт” просто не будет приглашаться для участия в подобных проектах».
«Но даже если подобное и произойдет, не думаю, что это существенно ударит по материнской компании “Делойт”,— рассуждает заместитель главы “Финэкспертизы” Наталья Борзова.— А вот для “дочек” иностранных компаний, работающих в России и имеющих одного партнера с иностранной “мамой” в виде “Делойт”, это может быть неприятным сюрпризом. Как и для тех игроков с госучастием, кто сейчас активно сотрудничает с “Делойт”. Например, у российской “дочки” венгерского ОТП-банка, как и у других банков группы, аудитором является “Делойт”».
Изъятие многочисленных активов американских компаний в России, по крайней мере прямое, а не через принуждение к выходу из-за ограничений бизнеса, выглядит наименее реалистичным сценарием. Оно неизбежно нанесет серьезный удар по остаткам инвестиционного климата в стране и вызовет резкую реакцию не только США, но и других западных стран. Теоретически, полагают собеседники “Ъ”, можно было бы расторгнуть соглашения с Exxon по освоению арктического шельфа, которые сейчас все равно заморожены из-за санкций. Однако такой шаг не ускорит освоения месторождений, но в то же время устранит выгодную для РФ ситуацию, когда санкции США бьют, в частности, по крупнейшей американской нефтегазовой компании.
«Иранский вариант санкций»
Крайне негативную реакцию обсуждаемый Конгрессом США законопроект вызвал не только в Москве, но и в европейских столицах. Обеспокоенность Евросоюза вызвал пункт, запрещающий существенные инвестиции в российские экспортные нефте- и газопроводы. Это положение прямо угрожает проекту Nord Stream 2 и интересам участвующих в нем европейских компаний. Вкупе с последней риторикой Дональда Трампа, который две недели назад выступил за «энергетическое доминирование» США в мире, этот аспект санкций позволил ряду европейских политиков и представителей бизнеса утверждать, что в реальности новые ограничительные меры направлены на продвижение американского сжиженного газа на рынок ЕС и устранение конкурента в виде российского газа.
Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер заявил, что продвигаемый Вашингтоном принцип «Америка в первую очередь» в вопросе санкций США не может означать, что Европа — в последнюю. «Американский законопроект может повлиять на интересы ЕС в области энергобезопасности. Поэтому Еврокомиссия приняла решение: если озабоченности ЕС не будут приняты во внимание, мы будем готовы принять необходимые меры (для защиты своих интересов. — Ред.)»,— сказал он, не уточнив, о каких ответных действиях пойдет речь. С резкой критикой инициативы Конгресса выступили власти ФРГ, Франции, Австрии и ряда других стран ЕС, а также представители европейского бизнеса.
«То, что Конгресс сейчас делает,— это кошмар для традиционной американской геополитики,— убежден Сергей Караганов.— Они уже поспособствовали сближению России и Китая, а теперь толкают Европу в этом же направлении».
Между тем такая постановка вопроса не нова — в 1962 году США, которые в тот момент были крупным поставщиком нефти в Европу, убедили членов НАТО ввести санкции на поставку СССР труб большого диаметра для строительства нефтепровода «Дружба». Впоследствии запрет был снят под давлением поставлявших трубы европейских компаний.
В 1982 году администрация Рональда Рейгана ввела более широкое эмбарго на поставку нефтегазового оборудования, что должно было помешать строительству газопровода Уренгой—Помары—Ужгород, причем в этот раз под санкции напрямую подпали французские, немецкие и британские компании. Это вызвало конфликт между союзниками, и осенью 1982 года США отменили эмбарго.
«Сегодня просматривается прямая аналогия с американскими санкциями времен холодной войны. Тогда на европейцев также оказывалось огромное давление, чтобы те свернули сотрудничество с Москвой»,— заявил зампред совета Ассоциации российских дипломатов Андрей Бакланов. По словам эксперта, нынешняя ситуация отличается тем, что если в эпоху холодной войны в давлении на Москву США руководствовались политическими соображениями, то сегодня у них появился еще и экономический интерес. По мнению Андрея Бакланова, российским властям необходимо «мобилизовать те силы в Европе — политиков, представителей бизнеса и общественности, которые выступают против американского давления».
Глава РСПП Александр Шохин, однако, не исключает, что европейские компании все же откажутся от взаимодействия с Россией. «Для нас самым неприятным в этом режиме санкций является поведение других стран — европейских прежде всего, которые, боясь санкционных последствий своей работы с Россией, могут начать сворачивать программы сотрудничества,— признал он.— Это уже похоже на иранский вариант санкций старого образца, когда они по сути дела были страновыми и любые банки и компании, работавшие с Ираном, могли подпасть под санкционный режим США. Американцы штрафовали такого рода компании без разбора, независимо от страны происхождения».
По словам академика, директора Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Алексея Арбатова, «в ситуации, когда санкции бьют по самому болезненному месту России — экспорту нефти и газа, ее главным ответом должны стать развитие и реформирование собственной экономики». «Это позволит сделать страну не столь зависимой от получения высоких технологий и иностранных инвестиций. Надо сделать так, чтобы те же американцы сами стали бояться своих санкций, рискуя потерять больше»,— заявил он.
По мнению эксперта, ввязываться в полномасштабную войну санкций с США России не позволяет состояние ее экономики, по прежнему зависящей от цен на нефть и газ и составляющей 2,2% от мирового ВВП. «Если мы начнем соревноваться в болезненности мер, то в конечном итоге больнее станет нам самим,— предупреждает Алексей Арбатов.— В этом смысле наши потенциальные ответные шаги чреваты отмораживанием собственных ушей».
