Основным вопросом всех революций и контрреволюций — а эти ярлыки легко перевешиваются на исторические события в зависимости от того, кто это делает, победители или побежденные — является вопрос о собственности на основные средства производства, включая землю и ее недра. Недаром в далекие времена родилась формула «Политика — это концентрированное выражение экономики». Она никем не опровергнута и сейчас…
Новости партнеров
В течение 70 лет, с 1917-го по 1987-й, вся собственность в нашей стране принадлежала государству. Оно же – государство — было монополистом и в политике. К середине 80-х годов прошлого столетия всем — и власти, и обществу — стало ясно, что этот тотальный монополизм ведет к неуклонному падению производства в экономике и к деградации общественно-политической жизни. Появились такие формулировки как «тупик», «застой», «геронтократия».
О потребностях обновления все заговорили с момента прихода к власти в 1985-м М.С. Горбачева, который, идя навстречу ожиданиям общества, вскоре объявил о начале «перестройки». В основе ее должно было лежать изменение отношений собственности. К этому времени уже сформировался общественный консенсус в понимании того, что частная собственность может и должна быть более эффективной, нежели собственность общегосударственная. В это поверили все, или подавляющее большинство населения страны, которое активно поддержало также и процессы гласности и демократизации — как сопутствующие учреждению института частной собственности.
Приватизация основных средств производства началась еще в недрах советского прошлого, когда в 1987-м был принят закон «О государственном предприятии (объединении)». В нем давалось согласие на организацию кооперативов.
Руководство предприятий получало право «полного хозяйственного ведения». Правда, возникало противоречие: руководители предприятий уже становились субъектами рыночных отношений, но сами предприятия оставались в государственной собственности. Вскоре появилась еще одна лазейка в виде постепенного превращения государственных предприятий в частные путем передачи их в аренду рабочим коллективам. Потом пришло разрешение «арендовать предприятия с правом выкупа», и так далее. Плюрализм в экономике, естественно, дополнялся и плюрализмом в политике. Очень быстро под лозунгом открытости и гласности прошла приватизация средств массовой информации. Появились первые – помимо КПСС — политические партии. Ими были ЛДП Советского Союза В. Жириновского и Христианско-демократический союз В. Аксючица.
Начавшийся захват собственности еще больше обострил политические противоречия в верхах. Закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» был принят 3 июля 1991-го, и началась свара вокруг вопросов, какие предприятия принадлежат Российской Федерации, а какие — Советскому Союзу. Дело доходило до того, что Б. Ельцин всерьез намеревался брать арендную плату с М. Горбачева за то, что тот размещался со своим аппаратом в Кремле.
Новости партнеров
Приватизационные процессы получили драматическое ускорение после августовских событий 1991-го, получивших название «путч ГКЧП». В одночасье все прежнее союзное руководство оказалось за решеткой, КПСС — запрещенной, президент СССР — практически лишенным всех полномочий. Переворот в политике был полный. Не хватало только массовых репрессий и закона о люстрации. Но экономика оставалась преимущественно советской, к осени 1991-го было в той или иной степени приватизировано всего около 2 тысяч предприятий. Временная устойчивость новой власти основывалась только на сильных антикоммунистических, антигорбачевских настроениях в обществе, на открытой поддержке Б. Ельцина со стороны Запада. Но была нужна своя, надежная опора в экономике, в новом социальном классе.
В свое время, в 1917-1918 годах, большевики совершили «кавалерийский налет на капитал», национализировав основные средства производства России и создав свой слой управленцев. Теперь предстояло повторить этот процесс в обратном порядке: создать в ускоренном темпе частную собственность и класс частных собственников.
Приватизация государственного имущества — дело не новое, хорошо изученное. Во многих странах мира — Великобритании, Франции, Мексике, Аргентине, Китае — проводились масштабные операции подобного характера.
Во всех без исключения восточноевропейских странах после 1989-го начались приватизационные процессы. Везде они носили упорядоченный, законный характер. Мировой опыт гласил, что, как правило, для контроля над приватизацией создавалась парламентская комиссия, состоящая из экспертов всех партий, представленных в законодательном органе. Перед началом приватизации должна проводиться обязательная оценка независимыми – а, если надо, и международными — специалистами рыночной стоимости имущества, выставляемого на торги. Определяется очередность поступления госимущества на аукционы: сначала выставляются наименее прибыльные предприятия. Пока их не продадут, другие объекты приватизации на рынок не поступают: изюминки из пирога выковыривать не разрешается. Чтобы не было сговора между местными инвесторами, на торги также приглашаются иностранцы. Каждый участник обязан представить в закрытом конверте документ, в котором не только указана сумма, которую он готов заплатить за объект, но и план реконструкции или расширения его, при обязательстве не сокращать количество рабочих мест на приобретаемом предприятии. Вырученные от приватизации средства чаще всего шли на погашение внешнего долга или на стабилизацию национальной валюты, безадресное зачисление сумм в бюджет не допускалось. Эти правила, азбучные для любого западного экономиста или политика, были напрочь отброшены в России.
В день 74-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, 7 ноября 1991-го, указом Б. Ельцина Анатолий Борисович Чубайс был назначен председателем Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом в ранге министра.
В мгновение ока вчерашний экономический советник ленинградского мэра, никогда ранее не помышлявший о проблемах, связанных с приватизацией, стал распорядителем природного и созданного поколениями людей богатства России.
Новости партнеров
Пригласил А. Чубайса в столицу Егор Гайдар, который уже занимался разработкой экономической программы нового правительства. Эта «сладкая парочка» первым делом резко сузила круг лиц, способных претендовать на часть социалистической собственности. Для этого, путем снятия всех тормозов с политики цен и возникшей инфляции, были ликвидированы практически полностью все банковские сбережения граждан России, которые в то время составляли более 300 миллиардов «прежних» рублей.
Обобрав основную часть населения, Е. Гайдар и А. Чубайс выступили против «разворовывания общенародной собственности» — имея в виду прекращение процессов мягкой приватизации в интересах директоров предприятий и трудовых коллективов. Очередной указ Б. Ельцина «Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий на 1992 год» был подписан 29 декабря 1991-го. Согласно его положениям, любой заявитель мог претендовать на приобретение собственности без проверки законности наличия у него денежных средств. Все бывшие «теневики», хозяева новых кооперативов, «авторитеты» преступного мира и вообще любые владельцы крупных сумм денег стали первыми претендентами на роль новых буржуа. Не говоря уже о близких приятелях, компаньонах и просто родственниках. А. Чубайс и не скрывал позже, что это был период, когда власть можно было легко обменять на имущество. Одним росчерком пера чиновники из Госкомимущества могли превратить любого своего знакомого во владельца недвижимости. Тот год стал стартовым для начала «дикой приватизации».
Чтобы отвлечь внимание общественности, в августе 1992-го очередным указом — законов не принимали, потому что тогда понадобилось бы участие в их разработке Верховного Совета, что не входило в планы приватизаторов — было объявлено о введении системы «ваучеров». То есть обезличенных приватизационных чеков стоимостью в 10 тысяч рублей каждый, который фиксирует долю отдельно взятого россиянина в общенародной собственности. А. Чубайс плел ахинею о том, что, дескать, реальная стоимость «ваучера» равна двум автомобилям «Волга». При этом никто не заикался о том, как сделать его реально ценной бумагой.
Всего — по статистике — населению раздали 144 миллиона «ваучеров» По официальным данным, 97 процентов населения страны согласилось играть в эту, заведомо проигрышную для него игру.
При этом с каждого гражданина было взыскано по 25 рублей за каждый «ваучер». Миллионы простых граждан растерянно искали, куда приспособить эту странную бумажку. Кое-кто из работавших в реальном секторе экономики смог обменять их на мизерные пакетики акций. Но подавляющее большинство людей стали жертвами мошенников, которые быстренько создали так называемые «чековые фонды» — их было в России около 650 — владельцы которых обещали молочные реки в кисельных берегах затурканным обывателям, собирая у них «ваучеры» взамен пустых, ничего не значащих расписок. У станций метро, на вокзалах, в рабочих общежитиях и просто по улицам бродили скупщики «ваучеров», предлагавших за каждый по 1-2 тысячи рублей, уже получивших прозвище «деревянных» за их низкую покупательную способность. Вскоре «ваучеры» пошли по цене бутылки водки. Для того, чтобы население не прятало «ваучеры» под матрас в надежде на лучшие времена, А. Чубайс объявил, что эти документы сохраняют платежную силу только до 31 декабря 1993-го, то есть в течение четырех месяцев после расстрела из танковых орудий здания Верховного Совета. Вся «ваучерная» вакханалия закончилась. Никто не контролировал ни точное количество выпущенных «фантиков», никто не расследовал ни многочисленные данные о двойном, тройном использовании одних и тех же пакетов «ваучеров», ни судьбу «чековых фондов».
В результате одним достались бублики, другим дырки от бубликов. «Чековые фонды» растворились, как сахар в горячем чае.
Получилось, например, что одно физическое лицо — грузинский ловкач Каха Бендукидзе — смог на «ваучеры» купить 51 процент акций такого индустриального гиганта, как «Уралмаш», стоимость которого была произвольно определена всего в 3,7 миллиона долларов.
Впоследствии он уехал в Грузию под крыло М. Саакашвили, туда же уплывают и доходы от его имущества в России. Загадкой, похожей на мифы об НЛО, осталась история с никому не известным тружеником из Тюменской области Василием Юрьевичем Тимофеевым, который приобрел 210 миллионов акций «Газпрома», заплатив за них 2 миллиарда рублей. Потом, правда, распространился слух, что под этим именем скрывался сам Виктор Черномырдин…
Нельзя сказать, что президент страны Б. Ельцин не видел хищнического беспредела, творившегося на просторах России. Он даже предпринял отчаянный шаг, когда решил устранить с поста председателя Госкомимущества А. Чубайса в конце 1994-го. На его место был неожиданно назначен вызванный из Благовещенска губернатор Амурской области Владимир Павлович Полеванов. Это был честный прямой русский человек, за плечами которого, как он сам говорил «12 колымских и 6 магаданских лет», проведенных в геологических экспедициях. Он понятия не имел о подковерных играх в столице, о стаях прожорливых претендентов в новые буржуа.
Он начал с того, что изгнал из Госкомимущества всех американских «экспертов», более 200 которых фактически руководили процессом разрушения российской экономики под видом приватизации.
Просто отобрал у них пропуска и запретил вход в служебные кабинеты Госкомимущества. Это было сигналом к началу травли В. Полеванова в российской и западной прессе.
Разобравшись с делами, новый руководитель Госкомимущества написал тогдашнему председателю правительства В. Черномырдину докладную записку, в которой были подведены итоги приватизации за 1992-1994 годы. Он показал, что никакого среднего класса в России не создано — несмотря на фиктивные данные о наличии в России 40 миллионов «акционеров», права и доходы которых равны нулю. Вместо них выросли «олигархи», захватившие огромные богатства и претендующие на политическую власть. В записке говорилось, что никакого повышения эффективности производства от смены владельца предприятий не произошло, частные предприятия не работают лучше государственных.
Денежные доходы государственного бюджета от приватизации ничтожны: они в два раза меньше, чем было получено в Венгрии от аналогичной процедуры.
Никакого оздоравливающего влияния на государственные финансы приватизация не оказала: в течение всех этих лет дефицит госбюджета сохранялся на уровне 10 процентов от ВВП. Нет нужды пересказывать все содержание этого документа, его направленность ясна и понятна.
В те дни один из знакомых автору бизнесменов в доверительной беседе сказал: «Приватизация — это редчайший шанс создать состояние в считанные дни. Он выпадает раз в столетие, да и то не в каждое. Тут уж не до морали или совести». Шесть лет спустя после описываемых событий, в 2000-м, первый заместитель министра внутренних дел России В. Козлов скажет в интервью «Московским новостям», что 40 процентов российской экономики криминализировано, то есть контролируется преступниками. «Мы в свое время очень сильно упустили момент приватизации, — пояснил он. — Криминальные группировки буквально разрывают государственную собственность».
Региональные влиятельные кланы приняли активное участие в разделке туши кита социалистической экономики, выброшенного на берег. Московский мэр Ю. Лужков пошел на открытый конфликт с А. Чубайсом, запретив проводить приватизацию в Москве по рецептам Госкомимущества. Б. Ельцин, учитывая огромный в ту пору вес московских властей в российской политике, своим личным решением отдал столицу на откуп «клану Ю. Лужкова». Не согласился с А. Чубайсом и башкирский президент М. Рахимов. Он выпустил свои «ваучеры» достоинством в 40 тысяч рублей каждый, и распорядился, чтобы они были именными. Центру пришлось смириться, доступ столичным мошенникам к башкирским богатствам был существенно ограничен.
Абсурдные результаты той «дикой» приватизации видны из таких цифр: Челябинский тракторный завод с 55 тысячами рабочих был продан за 2,2 миллиона долларов, Ковровский механический завод, снабжавший всю армию и силовые структуры стрелковым оружием, пошел с молотка за 2,7 миллиона долларов… Рождались курьезы, о которых «Книга рекордов Гиннеса» даже мечтать не может.
Например, Останкинский мясокомбинат в Москве перед самым началом разгосударствления приобрел новейшее импортное оборудование на сумму более 35 миллионов долларов, но в ажиотаже приватизации был оценен всего в 3,1 миллион. Этот список бесконечен и одинаков по своему смыслу.
Для полноты картины нашей приватизации приведу данные по аналогичному процессу, протекавшему практически в те же годы в Чехии. Там было продано частным владельцам 25 тысяч предприятий, включая самые мелкие ремонтные мастерские, ателье по пошиву платья, парикмахерские и тому подобное. В целом казначейство страны получило за них 3,2 миллиарда долларов, в среднем по 125 тысяч долларов за каждое предприятие. Мы же, в России, в среднем получили по 1,3 тысяче долларов, в сто раз меньше, чем чешское государство.
Все приведенные данные взяты из докладной записки председателя Госкомимущества В. Полеванова председателю правительства В. Черномырдину. В заключение автор просил переподчинить Госкомимущество другому заместителю главы кабинета министров, например Олегу Сосковцу, вместо А. Чубайса, который не захочет и не сможет исправить ситуацию.
Откуда было знать прямолинейному сибирскому золотоискателю, что в московской политике за такие вещи принято непременно «отрывать голову» — что и произошло с автоматизмом часового механизма. Через две недели после отправки этого доклада В. Полеванов был уволен, это произошло в феврале 1995-го.
Справедливости ради отметим, что он был не единственным, кто публично протестовал против грабежа под видом приватизации. В декабре 1994-го Государственная Дума приняла постановление, рекомендовавшее президенту Б. Ельцину приостановить действие своих приватизационных указов. Но Борис Николаевич обращал на такие увещевания меньше внимания, чем на укусы комаров на своей подмосковной даче. Месяцем раньше со схожим по содержанию письмом к Б. Ельцину обращалась Московская областная дума. Результат был тем же. Этот же вопрос о разбазаривании государственного имущества не раз поднимал в своих обращениях к В. Черномырдину исполнявший тогда обязанности Генерального прокурора России А. Ильюшенко, достукавшийся, наконец, до того, что был уволен в 1995-м, а потом даже арестован.
В нашей стране не принято разбираться с ошибками или преступлениями людей, которые остаются в правящей «обойме». Оценки их деяний обычно отдаются на усмотрение истории.
А.Б. Чубайс еще не один раз назывался в качестве ответственного за крупные государственные провалы, среди которых был дефолт 1998-го, авария на Саяно-Шушенской ГЭС в 2009-м, но благополучно избежал всякой ответственности.
После устранения В. Полеванова дело приватизации вновь попало в руки А.Чубайса, который практически завершил его к концу первого президентского срока Б. Ельцина в 1996-м.
Всем, кто действительно интересуется историей и характером российской приватизации можно посоветовать найти книжку доктора экономических наук Владимира Лисичкина, который до 1999-го был депутатом Государственной Думы от ЛДПР. Его исследование под названием «Черная приватизация» вышло в свет мизерным тиражом в одну тысячу экземпляров, но это — чистая правда от независимого эксперта. После ухода с поста председателя Госкомимущества В. Полеванов написал свою небольшую книгу о приватизации. Обязательно рекомендую также книгу под редакцией самого А.Б. Чубайса «Приватизация по-российски», которая по своему цинизму и наглости заслуживает непременного внимания. Многие, возможно, помнят, что выход ее в свет вызвал огромный скандал в обществе. За еще не написанную книгу А. Чубайс получил от издательства «Вагриус» гонорар в размере 90 тыс. долларов, столько же — соавторы-подельники. Известие об этом вызвало такое возмущение в стране, что А. Чубайс был вынужден — по крайней мере, публично — отказаться от гонорара.
Библиография по теме приватизации в России, прямо скажем, более чем скромная, о срамных вещах писать не принято. Но и забывать не стоит.
Есть такая присказка: «Если неправильно застегнуть первую пуговицу на пальто, то и все остальные будут наперекосяк». Вот так и получилось с приватизацией государственного имущества в России. До сих пор она и ее результаты остаются безобразным бельмом на лице демократической России. Все наши беды – или, во всяком случае, большинство бед — проистекают от нее.
Если говорить без протокольных ужимок, то «приватизация по-российски» заложила фундамент для длительной социальной нестабильности, она расколола общество на «новых русских» и «других», основную массу граждан.
Характерной особенностью класса «новых русских» является понимание ими незаконности приобретения огромного имущества, постоянный страх. Либо перед властью, которая располагает всеми основаниями для лишения их этой собственности. Либо перед обобранными гражданами, которые не преминут при подходящих условиях предъявить свои права на украденные богатства. Этим объясняется антипатриотизм «новых», стремление слинять за границу, или создать там свое основное «гнездо» — на всякий случай. В будущее России они не верят, раньше таких людей называли «внутренними эмигрантами». Владислав Сурков называл их «офшорной аристократией» «графами Бермудскими и князьями острова Мэн» и печально констатировал, что «если наше деловое сообщество не трансформируется в национальную буржуазию, то, конечно, будущего у нас нет».
Класс «новых русских» совершенно не креативен, у него нет хозяйственной, творческой жилки, он не чувствует пульса развития мира. Он способен только на строительство городской недвижимости — как формы инвестиции капиталов. При господстве «новых русских» в экономике страны Россия деиндустриализовалась, ее промышленный потенциал превращен в развалины, научно-техническая отсталость очевидна, страна прочно села на иглу топливно-энергетического экспорта. Как следствие, распался рабочий класс — не надо бояться этого слова, оно не кусается. Иссякли источники подготовки квалифицированных кадров для современной промышленности. Поэтому повисают в воздухе планы и проекты модернизации страны, для чего, в первую очередь, нужна массовая подготовка молодых специалистов для реальной экономики.
С появлением класса «новых русских» начался устойчивый, нарастающий по масштабам, отток капиталов за границу. Его размеры колеблются от 30 до 100 миллиардов долларов в год, если верить официальной статистике — которую тоже пугают эти цифры. При такой ежегодной потере национального богатства говорить серьезно о приближении эры процветания нельзя. Пока нас выручают доходы от продажи углеводородов, но это наш последний ресурс, над которым уже нависает гроза.
Правительство России испробовало все средства, имеющиеся в его распоряжении для предотвращения бегства капиталов — от прямых административных запретов во времена Б. Ельцина до полной либерализации в последние годы. Все безуспешно. Крупный капитал все равно течет в одном направлении.
Владимир Путин унаследовал эти проблемы от предыдущих администраций, они тяжелым мельничным жерновом висели на его шее.
Долгая и тягостная история с М. Ходорковским очень многое приоткрыла в системе взаимоотношений между крупным капиталом и государством.
Счетная палата получила поручение президента провести широкое исследование хода и результатов всего приватизационного процесса. Было изучено более 250 приватизационных дел по наиболее крупным хозяйственным объектам. Итог получился удручающим. Палата признала, что большинство сделок были проведены с грубейшими нарушениями даже тогдашнего колченогого законодательства.
Результаты этой работы были опубликованы в брошюре под названием «Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период с 1993 по 2003 гг. (Экспертно-аналитическое мероприятие)». Тираж был крошечным для поднятой темы — всего 1000 экземпляров. Его едва хватило для депутатов Государственной Думы, членов Совета Федерации и нескольких десятков высокопоставленных чинов из правительства. Но слух об этом докладе распространился как огонь по бикфордову шнуру. Депутаты потребовали главу Счетной палаты Сергея Степашина на рандеву, олигархи заволновались.
По трезвому размышлению С. Степашин пришел в Английский клуб на встречу не с депутатами Государственной Думы, а с крупными воротилами делового мира и заверил их, что панические слухи вокруг доклада «не стоят выеденного яйца». «Мы сейчас не будем разбираться, кем, когда и почему предприятие было когда-то приобретено, чтобы не создавать тревожную обстановку на эффективно работающем предприятии». Это была уже позиция.
Чтобы не вызвать опасной дестабилизации в обществе, не разрушить сложившийся modus vivendi, руководство страны решило положить конец всем спекуляциям на тему о приватизации и внесло в 2005-м в Государственную Думу проект закона об амнистии итогов приватизации. Эта законодательная инициатива признавала законными все имущественные приобретения за время демократических реформ. В российских судах могли быть оспорены только сделки, проведенные в течение последних трех лет до принятия этого закона, то есть до 2002-го. Закон был одобрен голосами «Единой России», и юридически тема приватизации исчерпана.
Казалось бы, весь бизнес — большой и малый — обязан был бы успокоиться, получив такие прочные гарантии от государства, и механизмы экономического развития должны были заработать на полную мощность. Но, как мы видим, этого не произошло.
Поэтому в последнее время выдвинут ряд инициатив, направленных на то, чтобы ограничить отток капиталов хотя бы из чиновничьего сословия — которое по замашкам и менталитету похоже на «новых русских». Речь – о запрете госслужащим иметь недвижимость и банковские счета за границей. Такие шаги можно только приветствовать, но мы знаем, как поднаторели наши умельцы в деле обхода запретов и ограничений. Еще М. Салтыков-Щедрин говорил: «Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения».
Впрочем, о каком законе речь? Владимир Путин новые запреты практически безоговорочно поддержал, заявив, что закон «будет способствовать борьбе с коррупцией» и он не видит в предлагаемых ограничениях ничего необычного для российских реалий. Правительство же «в целом поддерживает» антикоррупционную направленность инициативы, но опасается, что «дополнительные запреты» помешают приходу на госслужбу «высококвалифицированных специалистов из негосударственного сектора». Так говорится в официальном отзыве, который направил в Государственную Думу заместитель председателя правительства, глава аппарата кабинета министров Владислав Сурков. С этим согласны и многие депутаты, в том числе – из фракции «Единой России», к ним присоединяются и отдельные члены Совета Федерации.
Противники законопроекта — люди грамотные, они заявляют, что эта инициатива попахивает популизмом, нарушает Конституцию Российской Федерации и ограничивает свободу граждан. Один из народных избранников, когда его спросили, готов ли он в случае принятия закона в его первоначальном виде проститься с зарубежным имуществом, возмутился: «Я что, похож на сумасшедшего?»…
Николай Леонов
http://www.stoletie.ru/
