Информационным поводом для написания этого материала явилась наша очередная космическая неудача с выводом двух телекоммуникационных спутников «Экспресс-МД2» и индонезийского Telcom-3 на ракете «Протон-М» 6 августа. Мы не обращались к этой теме сразу «по горячим следам», потому что наши космические аварии уже стали привычным делом – гораздо интереснее было проследить за возникшими после этого «кругами на воде». Именно события, последовавшие за аварией, позволяют предметно говорить не только о проблемах в нашей космонавтике, но и об адекватности принимаемых мер. Да и вообще – о компетентности людей, принимающих стратегические для космонавтики решения, и их понимании существующих проблем, самой сути происходящего.
Новости партнеров
Неудачи…
Итак, что мы имеем? Оглядываясь назад, приходится констатировать, что в последние годы частота аварий растет, как снежный ком – вот лишь основные «вехи героического пути»:
— 26.01.2009: потеря разведывательного спутника «Персона», который вышел на орбиту, но так и не заработал. Ущерб более 5 млрд. рублей;
— апрель 2009: потеря спутника «Экспресс-АМ2»;
— 22.05.2009: спутник связи «Меридиан-2» выведен ракетой-носителем «Союз-2.1а» на нерасчетную орбиту из-за преждевременной отсечки тяги двигателя третьей ступени, из-за чего использование спутника по назначению стало невозможным;
— декабрь 2009: потеря единственного (на тот момент) российского научного спутника «Коронас-Фотон», запущенного в космос в январе, из-за «переоценки ресурса аккумуляторов»; прямой ущерб в результате несостоявшейся «многолетней работы» составил более 173 млн. рублей;
— апрель 2010: потеря спутника «Экспресс – АМ1»;
Новости партнеров
— 05.12.2010: три спутника ГЛОНАСС-М, выводом которых на орбиту предполагалось завершить формирование национальной глобальной навигационной системы, упали в океан из-за перезаправки на полторы тонны жидкого кислорода модернизированного разгонного блока ДМ-3 ракеты-носителя «Протон-М»; ущерб составил 2,5 млрд. рублей;
— 01.02.2011: неудачный запуск военного спутника «Гео-ИК-2» на ракете-носителе «Рокот», который из-за проблем с системой управления разгонного блока «Бриз-КМ» оказался на нецелевой орбите и через три месяца сгорел в атмосфере;
— 18.08.2011: аварийный запуск телекоммуникационного спутника «Экспресс-АМ4»; после нормальной работы ракеты-носителя «Протон-М» возникли неполадки в системе управления (сказалась ошибка в заложенной циклограмме) разгонного блока «Бриз-М», из-за чего спутник был выведен на нерасчетную орбиту с невозможностью целевого использования; ущерб составил 7,5 млрд. рублей;
— 24.08.2011: из-за проблем с двигателем третьей ступени ракеты-носителя «Союз-У» на 342-й секунде полета был потерян грузовой космический корабль «Прогресс М-12М», упавший вместе с третьей ступенью в алтайскую тайгу. Это была первая потеря «Прогресса» за 33 года полетов этих кораблей (всего 135 пусков), начиная с 1978 года;
— 09.11.2011: неудача при запуске межпланетной космической станции «Фобос-Грунт» — после выхода на промежуточную орбиту искусственного спутника Земли по невыясненной причине на запустился двигатель перелетного блока, из-за чего станция не смогла выйти на траекторию к Марсу. Прямой материальный ущерб оценивается в 5,2 млрд. рублей без стоимости ракеты-носителя «Зенит»;
— 23.12.2011: взрыв третьей ступени ракеты-носителя «Союз-2.1б» при запуске спутника «Меридиан»;
— 06.08.2012: потеря двух телекоммуникационных спутников «Экспресс-МД2» и индонезийского Telcom-3 из-за производственного брака (засорение магистрали наддува дополнительных топливных баков горючего) двигателя разгонного блока «Бриз-М» при запуске на РН «Протон-М». Прямой ущерб (без учета частичных страховых возмещений) 5-6 млрд. рублей.
Когда смотришь на этот перечень, то возникают разные мысли. Во-первых, если уж мы начали пускать попов на окропление святой водой ракет-носителей перед стартом, оплачивая их «вклад» в надежность пусков из госбюджета, то нужно быть последовательными и законодательно запретить именовать наши спутники «Экспрессами» – исключение этого несчастливого названия, как и переимование «Бриза» в какой-нибудь «Светлый путь», должно существенно снизить число аварий. Ну а во-вторых, если серьезно, то отметим, что если в прошлом, «урожайном» на космические аварии году, к середине августа мы потеряли уже два космических аппарата (в двух авариях разгонного блока «Бриз»), то в нынешнем году неудачный старт 6 августа был первым, но с потерей сразу двух спутников, включая один иностранный. По числу аварийных пусков – положительная тенденция налицо. По тяжести потерь – ничего не изменилось, а в международном плане даже ухудшилось. Вспоминается где-то прочитанное: «Дураков стало меньше, но их качество улучшилось».
Новости партнеров
В-третьих, причины аварий очень разнообразны – они происходят из-за ненормальной работы двигателей последних ступеней, разгонных блоков, сбоев в их системах управления и в бортовых системах космических аппаратов, нарушений и ошибок в предстартовой подготовке ракет и космических аппаратов… Неприятности возникают на разных этапах всего жизненного цикла изделий – от производства, через испытания и предстартовую подготовку до работы на орбите. Такое многообразие причин говорит о том, что проблема не в каком-то одном месте, она везде, повсеместно и имеет системный характер.
Все наши аварии являются внешним проявлением глубокого системного кризиса в космической отрасли, наличие которого было очевидно уже давно, но открыто признать его смогло только новое руководство Роскосмоса в лице Владимира Поповкина в конце прошлого года, после неудачи с запуском «Фобоса-Грунта». Прежний руководитель Роскосмоса Анатолий Перминов, занимавший свой пост до апреля прошлого года, упорно не замечал системный характер космических аварий, пытаясь выправить ситуацию локальными нововведениями и отдельными персональными наказаниями. Но без правильного диагноза лечение бесполезно…
Так насколько тяжело больна российская космонавтика? Давайте попробуем разобраться.
Россия никогда не была «великой космической державой»…
Начать нужно с того, что Россия никогда не была «великой космической державой». Такой державой был СССР, подаривший миру первый Спутник, первого человека в космосе Юрия Гагарина, первую женщину-космонавта – Валентину Терешкову, первый космический экипаж (Владимир Комаров, Константин Феоктистов и Борис Егоров, космический корабль «Восход-1»), первый выход в открытый космос Алексея Леонова, первую орбитальную станцию, первые мягкие посадки на Луну, Венеру, Марс…
Тогда мы действительно были первыми. Но между СССР и Россией огромная разница, разница во всем – в политическом строе, экономике, производственных мощностях, ресурсах, менталитете людей. То, что было по силам СССР, Россия в силу ряда принципиальных причин сделать не способна. Ведь она появилась в очень больших муках, сопровождавшихся потерей большой части территории, населения и промышленных предприятий, разрывом экономических связей, экономическим кризисом, сопровождавшимся обнищанием населения и гиперинфляцией, национальным дефолтом, принятием на себя государственных долгов бывшего СССР, кардинальным снижением ответственности и компетентности власти. Мы фактически потеряли наукоемкую промышленность, российская наука (прикладная и фундаментальная) влачит жалкое существование. Что касается космонавтики, то мы утратили целый ряд критичных для отрасли предприятий, которые оказались в бывших союзных республиках. Можно привести только два самых ярких примера. Наш космодром Байконур стоимостью более $50 млрд., единственный, с которого мы можем пускать все типы имеющихся у нас ракет, остался в Казахстане, а крупнейший в СССР «Южный машиностроительный завод» по производству ракет – в украинском Днепропетровске.
Последовавший за распадом СССР экономический спад по своим относительным масштабом сравним с гитлеровской оккупацией европейской части СССР в период 1941-1942 гг., с той лишь разницей, что наши деды тогда боролись с внешним врагом в рамках сплоченного государства, а после распада СССР в «лихие» 1990-е каждый выживал как мог в государстве, не сильно отличавшимся от полной анархии. При этом у руководства страны стояла задача не сохранить национальную экономику, а скорейшим, шоковым способом перевести ее на капиталистические рельсы. Понимание власти стоящих перед страной задач и способов их решения наглядно показывает пример, в середине 1990-х гг. рассказанный автору руководителем Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадием Вольским, присутствовавшем при встрече академика Юлия Харитона, главного конструктора и научного руководителя КБ-11 (Арзамас-16), с Президентом Борисом Ельциным. Обеспокоенный почти полным прекращением финансирования работ, «отец» нашего ядерного оружия в сердцах спросил Бориса Николаевича напрямую:
— Я вас как Президента страны, как Главнокомандующего Вооруженными силами России спрашиваю – стране нужно ядерное оружие или нет?
И услышал такой ответ:
— Вы там у себя в Сарове что, сами разобраться не можете?!
Что уж тогда говорить о космонавтике? Соответственно, в течение почти 15 лет вся отрасль не финансировалась должным образом, теряя кадры и производственные мощности. Никто не занимался подготовкой новых специалистов, обеспечением, перевооружением, обновлением основных фондов. В полном загоне была космическая наука, отраслевые институты выживали, кто как мог, на голодном пайке, теряя людей, лаборатории, научные школы. Уходили самые талантливые, инициативные, перспективные. Оставались лишь приспособленцы, не способные найти себе другого места, либо люди, не сумевшие расстаться с любимой работой. Ну и, конечно, ветераны, которым уже поздно было что-либо менять в жизни.
Проблема была в том, что новые люди, в первую очередь молодежь, не приходила в отрасль в течение последних 15 лет. А те, кто приходил, быстро уходили «на сторону», увидев материальную и карьерную бесперспективность. Ведь молодым нужно заводить семьи, приобретать жилье, им хочется жить нормальной жизнью, которую не могла им дать космонавтика. На голой романтике «пыльных тропинок далеких планет» можно жизнь начать, но ее нельзя построить.
В итоге в космической отрасли образовался серьезный кадровый разрыв между поколениями размером в 15-20 лет. Для наукоемкой отрасли это очень много…
Для движения вперед любому коллективу нужна преемственность опыта, идей, квалификации, методологии работы, конструкторской школы, которые передаются от одного поколения специалистов другому. Для этого необходимо сосуществование в одной производственной (творческой, научной, конструкторской и т.д.) среде людей разных поколений. У приходящего со студенческой скамьи в коллектив молодого специалиста есть энтузиазм, но нет никакого опыта. И между учебниками в молодой голове и реальностью производственного процесса современного наукоемкого предприятия настолько большая дистанция, что молодой специалист даже не сразу может все понять, для этого требуется хотя бы минимальный опыт, нарабатываемый в течение первых нескольких лет работы. И только после этого он в полной мере начинает перенимать опыт ветеранов, становясь настоящим профессионалом. Поэтому самый расцвет его творческого потенциала приходится на возраст 30-45 лет, на самые плодотворные годы. Когда уже есть опыт, умение самостоятельно работать, но голова еще свежая, легко воспринимающая новое. Это среднее руководящее звено: начальники бригад, отделов, секторов, лабораторий, отделений, департаментов. Над ними и рядом с ними есть умудренные ветераны, помогающие советами, а в подчинении – растущие молодые специалисты. Наиболее работоспособный коллектив – это тот, в котором три возрастные категории (до 30 лет, 30-45 лет, и старте 45 лет) представлены примерно поровну, причем доля стариков предпенсионного возраста не должна превышать 20-25%, и главное – у «пенсионеров» не должно быть права «вето» при принятии основных решений. Так должно быть…
А что мы имеем у нас? Отсутствие среднего, наиболее плодотворного звена 30-45-летних, костяка любого нормального коллектива. Молодняк, который не всегда в состоянии перенять опыт ветеранов пред- и запенсионного возраста в силу не только разности профессионального уровня, но из-за ментальной разности поколений. Не удивительно – первые не мыслят себя без планшетников и прочих новомодных гаджетов, а вторые не всегда знают, как включается настольный компьютер.
15 лет в отрасль не шли новые кадры, и сейчас эту проблему уже не решить за несколько лет никакими способами, даже вливанием денег. Эта проблема стала государственной, она касается не только космонавтики, но с равным успехом относится и ко всему нашему машиностроению. Точнее, его остатков. И решаться она должна тоже на государственном уровне. С возвращением авторитета инженерного труда, с техническим воспитанием школьников, с пропагандой космонавтики со школьной скамьи, с прекращением выхолащивания школьной программы и возвращением в нее приоритета точных наук (математики, физики, астрономии), с открытием забытых «станций юных техников». Необходимо изменить общественный менталитет с преобладанием «юристов и экономистов», из-за которого выпускник школы не хочет быть инженером, конструктором или технологом, не желая смотреть на звезды над головой. Как можно говорить о развитии космонавтики в стране, которая вынуждена неоднократно продлевать открытый набор в отряд космонавтов из-за нехватки претендентов?
Необходимо работать над повышением престижа технических вузов (повышением стипендией, обеспечением общежитиями, освобождением от службы в армии, гарантированным трудоустройством и проч.), и системой мер по закреплению выпускников на предприятиях (повышением материальной заинтересованности, созданием перспектив служебного роста, обеспечением жильем). Если бы каждый выпускник технического ВУЗа, пришедший работать в космонавтику, получал бы через 5 лет жилье – уверен, через 5 лет кадровая проблема в отрасли исчезнет. Но нынешние предприятия просто не в состоянии решить жилищные проблемы своих сотрудников самостоятельно, здесь отрасль не справится без государственной поддержки.
Ничего этого сейчас нет, и происходит моральное и интеллектуальное старение трудовых коллективов там, где они еще есть. Наших ветеранов никто не подпирает, им некому передать свои знания и опыт. Принято думать, что стареть может только отдельный человек. Но стареть может и коллектив – когда основная часть его сотрудников приближается к пенсионному возрасту, он перестает воспринимать новое. В лучшем случае он будет выдавать давно устаревшую продукцию технологического уровня прошлого века. С архаично низкой производительностью труда.
В нашей сегодняшней космонавтике есть и другая проблема, связанная с кадрами – потеря квалификации. Ведь даже те немногочисленные сотрудники, кому сегодня 45-50 лет, последние 15 лет не повышали свою квалификацию, а теряли ее. Отсутствие финансирования – это отсутствие творческой работы, новых прорывных проектов. Если нет новый идей и программ, уровень индустрии падает, она теряет возможность развиваться, но зато в ней растет число «теплых» мест. И сегодняшние руководители – это не опытные специалисты, выросшие на интересных и значимых проектах, а в лучшем случае – просто «досидевшие до седин» и пересевшие в свои нынешние кресла. Ну а в худшем – разного рода блатные и родственники вышестоящего начальства.
Мы потеряли целый пласт менеджеров-профессионалов, не получив и не воспитав их. И заграница нам здесь не поможет, как это возможно в других «легких» отраслях – космонавтика является составной частью нашей оборонки с ее государственной тайной, формами допуска и другими режимными ограничениями. Проблема отсутствия современного менеджмента, наряду с другими, тоже не решается на «раз-два!», она требует планомерной работы, затрат и времени.
Катастрофической ситуации с кадрами под стать и производственные проблемы. Основная часть производственного оборудования полностью изношена, оно давно устарело морально и физически и находится за всеми мыслимыми сроками эксплуатации и нормами амортизации. Фактически мы сегодня работаем на станках, не намного моложе тех, на которых собирался «Восток-1» Юрия Гагарина.
Перевооружение предприятий, замена изношенных основных фондов – это непосредственно государственная задача. Сами предприятия, не имея собственных средств, зачастую балансирующие на грани банкротства, эту задачу не осилят. Без решения этой задачи мы не сможем поднять крайне низкую эффективность производства с уровнем производительности труда на порядок (!) ниже, чем в развитых странах.
Сегодня космонавтика для России – как чемодан без ручки – и бросить жалко, и нести неудобно. Все, что мы имеем и чем пользуемся – создано в советские времена. После распада СССР мы не смогли ничего создать в нашей космонавтике принципиально нового. Мы летаем на советском корабле «Союз», запускаемом на советских ракетах с советских космодромов. Все попытки создать новый, российский пилотируемый космический корабль пока не увенчались успехом. В середине 2000-х мы создавали «Клипер», потом вместо него ППТС (перспективную пилотируемую транспортную систему), сейчас – ПТКНП (пилотируемый транспортный корабль нового поколения). В последнее время из Роскосмоса послышались сомнения в целесообразности создания нового корабля до окончания сроков эксплуатации МКС (2020 г.). Мы продолжаем летать на корабле «Союз», идеология которого была заложена Сергеем Королевым еще в 1960-е годы, и который мы гордо объявили «самым надежным» после прекращения эксплуатации американских шаттлов. С учетом того, что в США сейчас разрабатывается сразу несколько типов новых космических кораблей (один из которых предназначен для дальнего космоса), создавшуюся ситуацию можно наглядно представить таким примером:
Наш сосед вчера продал свой старый «Мерседес». Сейчас он ждет прихода из автосалона уже оплаченных двух новых авто («Ламборджини» и «Мазератти») и копит деньги на новый «Феррари», на котором собирается ездить за границу. И на несколько дней, пока не пришли новые машины, он попросил у нас покататься на нашем стареньком велосипеде. Это дало нам повод раздуться от гордости за наш «самый надежный автомобиль» и заявить о себе на весь мир как о «лидере мирового автопрома».
Смешно? Но в космонавтике все именно так…
Ситуация с новыми ракетами-носителями у нас не лучше кораблей. Периодически возникают (и исчезают) проекты ракет «Аврора», «Ямал», «Русь-М»… Новая российская ракета-носитель «Ангара» создается уже почти 20 лет (с правительственного Постановления от 15.09.1992), но при этом она имеет удивительное качество – последние 5-6 лет дата ее планируемого старта с завидным постоянством соответствует выражению «…+2 года», т.е. через два года от текущей даты. В 2008 г. первый пуск планировался на 2010-й, в 2010-м – на 2012-й, сейчас – на начало 2014-го года. Блок «Ангары» уже даже два раза умудрился слетать на южнокорейской ракете «Наро» (оба пуска неудачные), проведены испытания, включая огневые, а ракеты – все нет. А что есть? Перманентные модификации ракеты-носителя «Союз», впервые появившейся еще при Сергее Королеве 40 лет назад.
Самая «новая» российская ракета, первый пуск которой с Плесецка запланирован на октябрь этого года – «Союз-2.1В», на самом деле является центральным блоком все той же «королевской» ракеты Р-7, запустившей первый Спутник 4 октября 1957 г. Правда, с другим двигателем НК-33, созданным на рубеже 1960-1970 годов для другой ракеты С.Королева – лунной Н-1, которая должна была доставить советского человека на поверхность Луны. Без учета современных нюансов, «Союз-2.1В» по сути, является новой комбинацией все тех же старых «советских» кубиков.
Откуда летают наши ракеты сегодня? С «советских» космодромов Байконур и Плесецк. Новый полноценный российский космодром Восточный, позволяющий производить пилотируемые пуски с нашей национальной территории, создается с конца 2007 года. Первоначальными планами предусматривалось начать беспилотные запуски с Восточного с 2011 года, пилотируемые – с 2018-го, но реалии таковы: первая очередь (для беспилотных пусков) вряд ли заработает не ранее 2020-го года, за ними – пилотируемые.
Вот так выглядит портрет современной отечественной космонавтики – «советский» запас прочности кончился, затрещав сразу по всем швам в виде череды аварий по разным формальным причинам. И эти аварии складываются в мозаику внешнего проявления системного кризиса, охватившего всю отрасль целиком. Возможности советской космонавтики закончились, а российская так и нет появилась…
Но есть один плюс – появилось осознание системного кризиса. По крайней мере, чиновники высшего ранга вслед за главой Роскосмоса уже не боятся употреблять этот термин. Казалось бы, верный диагноз поставлен, дело за правильным лечением. И вот здесь становится очевидной вопиющая разница между компетентностью советского руководства и нынешними юридическо-журналистскими персоналиями.
Дело в том, что, даже правильно выходя из кризиса, нужно четко представлять себе – зачем и куда. А вот с этим у нас совсем плохо…
Зачем России космос?..
Между нынешними и советскими временами есть еще одна принципиальная разница – советская космонавтика имела цель своего развития. Да, эта цель во многом была военной и идеологической, но она – была. Мы должны были быть первыми, мы доказывали миру свое превосходство, мы покоряли природу и осваивали космос.
В противоположность этому у нашей российской космонавтики, в первую очередь пилотируемой, есть одна глобальная проблема – потеря целей. Зачем мы летаем в космос? Для чего каждый из нас как налогоплательщик содержит своим карманом летающих над головой космонавтов? Что они там делают? С какой целью? Что будут делать там завтра? Какая нам от этого польза? В чем цель существования целой ракетно-космической отрасли? Ну, кроме прокорма в ней непосредственно занятых? На эти вопросы нет четких ответов… А ведь они должны быть, любая разумная деятельность подразумевает конечную цель.
Более того, космонавтика является настолько трудоемким, ресурсоемким и затратным видом деятельности, что если в обществе возникает сомнение в ее необходимости, то уже из этого следует, что этой необходимости не существует. Другими словами, если в нашем обществе нет ответа на вопрос «Зачем нужен космос?», то космос нам не нужен. Только так, и никак иначе.
Существующая Федеральная космическая программа, секретная в своем основном объеме, дает только ответы на вопрос «Что делать?» Ответы для немногочисленного круга посвященных, кормящихся на создании этого «что». Но там нет ответа, ни для них, ни для нас, всего общества в целом, на главный вопрос «Зачем?» Нужна четкая, простая и понятная цель нашей космической деятельности, объясняющая это самое «зачем», очевидная для всех и принимаемая всеми.
В форме постановки вопроса кроется круг людей, которые должны найти и сформулировать ответ – это должны быть компетентные, признанные авторитеты, выходцы из общества. Не чиновники, не политики, не назначенцы сверху, не работники самой отрасли, ищущей себе работу в качестве оправдания собственного затратного существования, а именно представители общества. Стратегическая цель не может быть выработана внутри отрасли. Тем более такая, которая должна быть принята всем обществом, т.к. потребует от него определенных усилий (интеллектуальных и материальных в виде затрат финансовых, материальных и кадровых ресурсов во многих областях деятельности).
Мы (нация, народ, общество) задаем себе этот вопрос, поэтому и нам в лице наших заслуженных, реальных авторитетов, надлежит найти (сформулировать) ответ, указав будущую цель русского человека в космосе.
Космонавтика – это наше все, это непреходящая часть нашей истории и категория, определяющая наше национальное самосознание. Здесь нельзя повторять методологию принятия государственных решений последних лет, благодаря которой указанная сверху цель не становится национальной. Например, несколько человек в силу собственных амбиций решили, что нам нужна зимняя Олимпиада на субтропическом курорте. В итоге проведение Олимпиады в Сочи стало целью только этих людей и их окружения, извлекающих из этого личную пользу. То же самое можно сказать и о саммите АТЭС во Владивостоке, да и о многом другом. Это преходящие цели, реализация которых не будет иметь существенных и долгосрочных последствий для национальной экономики. Но с космосом нам ошибиться нельзя.
Как, например, это решается в США? Программа реализации высадки человека на Луну началась со знаменитой речи Президента Джона Кеннеди 23 мая 1961 г.: «…Наступило время больших свершений, время нового великого американского предприятия, когда наш народ должен принять явное лидерство в космических достижениях, а это – ключ к нашему будущему на Земле… Я верю, что наш народ может поставить себе задачу до конца этого десятилетия высадить человека на Луну и благополучно вернуть его на Землю». И нация, как один, мобилизовав все ресурсы, блистательно решает эту задачу высадкой Нила Армстронга на Луну 20 июля 1969 года. О создании шаттла в январе 1972 г. объявил другой американский Президент – Ричард Никсон. Как ищет свою космическую цель Америка сейчас? Президент Барак Обама при участии NASA создал летом 2009 года специальную независимую (от космического агентства NASA) комиссию под председательством бывшего военного министра и президента корпорации Lockheed Martin Нормана Огастина, в которую также вошли еще 9 бывших и действующих глав компаний, в разной степени связанных с космосом, ученых, инженеров, астронавтов и генерала ВВС в отставке. Комиссия проводила открытые заседания, на которых со своими предложениями могли выступить все желающие, и подготовила итоговый доклад, ставший основой новой национальной политики США. Политики (в лице Президента Б.Обамы) эту цель озвучивают, а космическая администрация (аналог нашего Роскосмоса) – всего лишь выполняет как подразделение исполнительной ветви власти. Под надзором Конгресса и сенатских комиссий.
У нас же поиском смысла космонавтики озабочено только космическое агентство, призванное цели космической деятельности выполнять, но не искать. Правительству, Совету Федерации, Государственной Думе до этого никакого дела нет, они такие задачи сформулировать не в состоянии ни сами, ни с участием общества. В итоге национальной космической политики у России не существует. Люди, отвечающие за космонавтику в Правительстве России, не понимают, зачем она нужна и что с ней делать.
Вот как осуществляется выработка задач космической деятельности у нас – смотрим на последовательность недавних событий:
— 23.12.2011: Дмитрий Рогозин назначается вице-премьером, ответственным за военно-промышленный комплекс, в том числе за космонавтику. Логично предположить, что назначенный на эту должность человек, как говорится, «в теме». Но не спешите, назначения в нашем Правительстве давно производятся по другим критериям.
— 26.12.2011: премьер Владимир Путин в 17:28 (время по сообщениям РИА «Новости») указывает, что «система управления в космической отрасли недостаточна», и в 20:06 поручает Д.Рогозину «разобраться с проблемами в космической отрасли». Это следует понимать, что до вечера 26 декабря куратор космонавтики Дмитрий Рогозин в ее проблемах, извините, «ни ухом, ни рылом». И он, гуманитарий, без технического и экономического образования, не имея никакого управленческого опыта (кроме руководства политическим движением «Родина»), начинает «разбираться»…
— 29.12.2011 он сообщает, что «Стратегию развития космической отрасли» внесут в кабинет министров через 50 дней». Запомним эту дату – это до конца февраля. Кто же пишет эту «Стратегию…»? Независимая комиссия? Аппарат Рогозина? Нет, сам Роскосмос пишет программу развития своей отрасли. Здесь нужно отдать должное В.Поповкину – он, чиновник, которому по должности положено не мечтать, а работать в рамках утвержденных планов и отпущенных средств и сроков, принялся писать стратегию развития отрасли. Реализуется принцип – если некому, то – сам, как понимаешь, как умеешь. Спасение утопающих дело рук… Ученик, задающий сам себе домашнее задание на завтра – но что делать, если вчера назначенные учителя вообще в предмете «ни бельмеса», а спросить у других учителей им просто не приходит в голову… Да и у кого там спрашивать? Вот как Д.Рогозин формирует свое окружение, следуя, как он написал в Твиттере, «только одному критерию – профессионализму + преданности интересам страны». Профессиональный уровень его «команды» характеризуют первые назначения: руководителем своего секретариата он назначает бывшего руководителя аппарата фракции «Родина» в ГосДуме Д.Ступакова, а новым членом Военно-промышленной комиссии бывшего первого замруководителя фракции «Родина» в ГосДуме И.Харченко. Отношение Ступакова к оборонно-промышленному комплексу страны выяснить вообще не удалось, но зато известен профессионализм Харченко: после четырехлетней службы в армии он 6 лет работал директором Краснодарского краевого библиотечного коллектора, потом 4 года – замгендиректора по производству ГУП «Кубанские новости», ну а затем – депутатская деятельность. Этакая наглядная реализация ленинского принципа о том, что «любая кухарка может руководить государством».
— 4 февраля 2012 г. в Воронеже В.Поповкин «обозначил Д.Рогозину стратегию развития ракетно-космической отрасли до 2030 г.», т.е. выдержав отпущенный ему 50-дневный срок. Характерно, что на заданный в Твиттере вопрос 6 февраля «… планируется ли общественное обсуждение разрабатываемой стратегии развития отечественной космонавтики до [ее] принятия?», — Рогозин отвечает: «Нет, это решение будут принимать профессионалы – генеральные конструктора, ученые, промышленники, военные, и конечно правительство». Другими словами, общество в выработке целей космической деятельности не участвует, а круг «профессионалов» неизвестен. Да и вообще не говорится, будет ли эта стратегия несекретной. Но, как мы увидим далее, Владимир Поповкин думает иначе, понимая, что без общественной поддержки космонавтика в нынешних условиях мертва, и позже ее проект будет вынесен на обсуждение, хотя и среди ограниченного круга представителей «околокосмической общественности», до ее утверждения. Попутно отметим уровень понимания Рогозина в других отраслях оборонки – вот что он, например, записал в своем Твиттере во время поездки в Казань: «Представители татарского оборонпрома рассказали … о том, что с ними делать».
— 16 февраля Д.Рогозин, выступая в Совете Федерации, рассказал парламентариям о путях выполнения государственных планов по модернизации оборонно-промышленного комплекса. Содокладчиком у него был В.Поповкин, сформулировавший «стоящую перед ракетно-космической промышленностью задачу как достижение за десятилетие шестикратного увеличения производительности труда и доведения доли новейшего оборудования до 50%, а технологий – до 87% процентов».
-28 февраля 2012 г. Д.Рогозин, выступая в рамках «правительственного часа» в Государственной Думе, заявил: «…проблемы, связанные с ракетно-космической техникой, не имеют какого-то ярко выраженного коррупционного измерения». Он не видит коррупцию или не хочет видеть? Получается, что об этой проказе знают все , кроме Рогозина – еще 10 ноября 2011 я в интервью BBC заявил, что «главная проблема нашей космонавтики – это коррупция», см.http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2011/11/111109_space_budget.shtml. В самом деле, любые преобразования в отрасли (перевооружение, привлечение кадров и т.д.) требуют средств, но их выделение имеет смысл только тогда, когда они работают, а не расхищаются. Более того, только в случае отсутствия разворовывания средств результат инвестиций зависит от их объема. Но у нас-то как раз наоборот – в последние годы объем финансирования космоса увеличивается, а число аварий растет. Вот цифры: в 2005 г. бюджет Роскосмоса составлял около 24 млрд. рублей, что было примерно в 10 раз больше, чем в 2002 году. Постепенно увеличиваясь, к 2008 г. космический бюджет вырос до 40 млрд. руб. С 2009 г. Роскосмос стал получать около 100 млрд. ежегодно. И как раз 2009-й год открывает наш список аварий, которые случались и раньше, но с 2009 г. стали нарастать лавинообразно… Однако согласно Д.Рогозину, банальный спил 30% бюджета (30 млрд. рублей) ежегодно «не имеют ярко-выраженного коррупционного измерения». При этом под «коррупцией» Д.Рогозин понимает только взятки при заключении оборонных заказов, требуя от Минюста ужесточить ответственность за «оборонные» взятки по сравнению с обычными. Чувствуется великий государственный ум…
Сужение понятия «коррупции» только до взяток и полное игнорирование спила, т.е. разворовывания бюджета по разным «схемам», является отличительной чертой наших чиновников вплоть до высшего руководства страны, см. http://www.youtube.com/watch?v=BbGfM5Me8c4. Это можно объяснить популизмом и «кампанейщиной» так называемой «борьбы с коррупцией», сводимой к противодействию только одной ее форме, понятной неискушенному в экономике обывателю. Есть и другие возможные объяснения такой «забывчивости» власти в отношении нецелевого использования бюджета, именуемого «спилом» – либо представители власти не понимают экономической природы коррупции (что вряд ли), либо они, как говорится, «в доле».
— 2 марта 2012 г. Д.Рогозин мимоходом попробовал себя в поиске целей пилотируемой космонавтики, отвечая в ЦУПе на вопрос журналиста «Коммерсанта» И.Сафронова о долгосрочных перспективах развития пилотируемой космонавтики: «Скажем, если говорить об МКС, есть ли смысл продолжать эту программу в качестве международной экспедиции, которая обращается вокруг Земли? А, может быть, на самом деле, был бы смысл решать такого рода задачи, размещая такого рода станции непосредственно на других планетах? Об этом надо подумать». Не Луна, а «другие планеты». В условиях, когда Россия не в состоянии отправить что-либо на отлетную траекторию из-за глубокого кризиса в космической отрасли, такие заявления свидетельствуют о полном отрыве от реальностей. Но мы подчеркнем следующее – эти рассуждения Рогозина уже противоречат создаваемой внутри Роскосмоса «Стратегии», в которой в качестве следующей цели российской космонавтики указана Луна. Как показалось И.Сафронову (http://www.kommersant.ru/doc/1886420), после оброненных слов «об этом надо подумать» вице-премьер в самом деле на короткое время задумался. Этот эпизод хорошо демонстрирует вице-премьера – не имея под рукой заготовленных документов, он сначала говорит, потом думает. Обычно делают наоборот.
— 6 марта 2012 г. на коллегии Роскосмоса Д.Рогозину впервые в полном объеме представлена «Стратегия развития российской космонавтики на период до 2030 года», при этом было отмечено, что разработанный проект представлен в Правительство Российской Федерации. Роскосмос готов к его обсуждению со всеми заинтересованными министерствами, ведомствами и организациями». Мы уже говорили о том, что, по здравому рассуждению все должно было быть наоборот – это Рогозин как ключевой чиновник Правительства, курирующий космос, должен был сам (или на основе выводов/рекомендаций некой независимой авторитетной комиссии) от лица Правительства поставить перед Роскосмосом стратегические цели/задачи и поручить проработать план их реализации, но у нас все вышло наоборот. Есть Роскосмос, вот он пусть и занимается космосом. И объясняет нам, зачем он нужен. Ладно, пусть хоть так, чем никак. Не смог сгенерировать «свои» мысли» – вникай и обсуждай «чужие».Но с этого момента у Рогозина уже нет права не понимать – зачем нам нужен космос, зачем и в каком качестве нужен Роскосмос, документ уже лежит на его столе.
— 19 марта 2012 г. Рогозин делает примечательную запись в своем Твиттере: «Разбираюсь в ГЛОНАССе». Из чего следует вывод, что до этого дня куратор оборонки в ранге вице-премьера, находясь уже три месяца в своей должности, в национальной программе ГЛОНАСС не разбирался.
— 5 мая 2012 г. Д.Рогозин продемонстрировал понимание проблем, стоящих перед нашей космонавтикой, заявив журналистам во время посещения Центра им. Хруничева: «Сейчас мы видим, что с неудачами можно бороться только одним способом: ставить конкретные задачи, закупать современное производство и менять без всякого сожаления станочный парк, вводить новые мощности, обучать людей. Только так на современных станках можно делать современную технику, которая позволит нам вернуть превосходство в космосе». Задача поставлена, способы ее достижения определены. Разумно предполагать, что с этого момента начнется реорганизация космической отрасли по указанным направлениям, продвижение по которым невозможно без государственного участия. И вице-премьер будет этой работой руководить или, по крайней мере, ее контролировать. Как член Правительства России, которому это поручено.
— 7 мая 2012 г. вступивший в должность Президента Владимир Путин подписывает ряд указов, один из которых предписывает Правительству «утвердить до 1 января 2013 г. государственные программы, включая … «Космическая деятельность России», … при необходимости произвести корректировку стратегий». Отметим, что космическая «Стратегия развития до 2030 г.» еще не утверждена Правительством, и в этом плане корректировать еще нечего, она должна быть обсуждена и утверждена. И во-вторых: горизонт планирования путинских указах ограничен 2018-м годом, поэтому речь идет не о стратегии, а о тактике, о программе. Другими словами, новый-старый Президент повелел к началу следующего года составить план, отвечающий на вопрос «что делать?», но не «зачем?». В этом смысле объявленная госпрограмма «Космическая деятельность России» является переписыванием существующей Федеральной космической программы.
— 21 мая 2012 г. В.Путин представил Д.Рогозина заместителем председателя Правительства РФ. И вот тут начинается странное…
— 24 мая 2012 г.: Д.Рогозин сообщает, что «в июне Роскосмос внесет в правительство предложения о том, чем именно ведомство будет заниматься и чем оно может быть полезно стране. На основании анализа этих предложений будет определена судьба и агентства, и программ, и тех людей, которые будут их вести». И добавил: «Отдача от Роскосмоса может заключаться в создании сферы услуг для оборонно-промышленного комплекса». Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Ведь Роскосмос уже представил Рогозину и в Правительство «Стратегию развития до 2030 г.»! Что с ней? Она отклонена, обсуждается, дорабатывается? Такое ощущение, что Рогозин накануне нажал где-то у себя кнопку Reset и начал все заново, с чистого листа. Комизм ситуации в том, что работодатель спрашивает своего работника – зачем тот ему нужен?! Какой же это работодатель, если он не знает – кто ему нужен, а кто нет? По компетенции такого «руководителя» еще вопросы есть?
В 15:06 Рогозин пишет в своем Твиттере: «Судьба Роскосмоса будет решена в середина лета». Через несколько минут поправляется: «Не «судьба Роскосмоса», а Программа стратегического развития отечественной космонавтики». Но «Стратегию до 2030 г.» Роскосмос внес в Правительства, положив ее Рогозину на стол в начале марта – какие еще предложения он ждет? СМИ подтверждают, что речь идет все-таки не о программе/стратегии, а о реформировании Роскосмоса, приводя его слова (http://www.ng.ru/politics/2012-05-25/1_rogozin.html#.T78CaDDDifI.twitter): «Нам нужны какие-то уникальные вещи, нужна отдача». Ни о каком преодолении системного кризиса, восстановлении и развитии отрасли, о чем он говорил в начале мая, речь уже не идет. Это уже не руководство чем-либо, это типичная маниловщина и прожектерство…
— 04.06.2012 г.: Рогозин сообщает через Твиттер, что он «заслушал доклад главы Роскосмоса о будущей реформе ракетно-космической отрасли. Стратегия Роскосмоса и план реформ скоро будут внесены в ВПК».
У всех, кроме самого Дмитрия Рогозина, при чтении этих строк возникает ощущение «де жа вю». Куда делась «Стратегия…», представленный в Правительство 6 марта?!
Создавшаяся неразбериха заставляет подать голос многочисленным специалистам, которые уже не говорят о путях развития, а прямо указывают на паралич власти. Вот только одна цитата д.т.н., профессора, академика Академии космонавтики им. К.Э.Циолковского (http://www.ng.ru/nvo/2012-06-22/3_kartblansh.html), отмечающего, что «…в российском правительстве, похоже, отсутствует эффективная система подготовки и принятия решений по серьезным вопросам». И далее, в качестве первоочередной задачи он советует «…руководителям аппаратов президента и премьер-министра желательно срочно позаботиться о создании современной системы подготовки и принятия решений с использованием разнообразных интеллектуальных программ обработки информации». Это логично – какой смысл писать стратегии, если в Правительстве никто толком не в состоянии принимать адекватные решения?
— 28 июня 2012 г.: первый руководитель Роскосмоса (ныне – председатель научно-технического совета госкорпорации «Ростехнологии») Юрий Коптев, участвовавший в разработке «Стратегии…», говорит о том, что реформирования отрасли не будет до утверждения «Стратегии…», потому что «Стратегия…» определяет задачи, под которые стоит реформировать отрасль;
— 29 июля 2012 г.: в Роскосмосе прошла коллегия, посвященная реформированию отрасли.
— 11 июля 2012 г.: На заседании Военно-промышленной комиссии (ВПК) был заслушан доклад Роскосмоса «О ходе разработки проекта стратегии развития космической деятельности Российской Федерации на период до 2030 года». Т.е. «Стратегии…», переданной в Правительство 6 марта, не существует, она еще только разрабатывается. ВПК «в основном одобрила проект стратегии развития космической деятельности Российской Федерации на период до 2030 года, поручив его доработать с учётом состоявшегося обсуждения».
— 16 июля 2012 г.: На совещании у премьер-министра Дмитрия Медведева Дмитрий Рогозин сообщает, что «основы политики России в космической отрасли будут внесены до конца года». При этом состоялся характерный диалог между Медведевым и Рогозиным. Сообщив Медведеву о доли России на рынке космических услуг (3%), Рогозин сказал: «Нам надо расширить здесь участие, локтями хорошенько поработать». Премьер ответил: «Мозгами тоже неплохо бы». Рогозин на это отреагировал так: «Мозгами надо двигать еще до того, как двигать локтями». Глядя на процесс создания основ политики РФ в космической отраcли, так и хочется добавить: «Хорошо бы еще мозги иметь…»…
Окончание статьи: Русский космос… Он сказал «проехали»… 2…
