Накануне в «Коммерсанте» вышла статья Алексея Кудрина, которая громко названа «Пять опасных мифов». В ней бывший «лучший в мире» министр финансов описывает экономические, по его мнению, заблуждения, которые никак не могут быть применены у нас в стране.
А все это нужно для того, чтобы, вероятно, «застолбить» место за самим собой, ведь с конца мая власти приступят к обсуждению экспертных разработок по программе экономических реформ с 2018 г. Поэтому Алексей Кудрин описал пять мифов, которые сам же и опроверг:
Новости партнеров
- «Инфляция в нашей стране носит преимущественно немонетарный характер, следовательно, ее бессмысленно регулировать мерами денежной политики, и Банк России должен отказаться от таргетирования инфляции как своей основной задачи, поскольку с ней можно справиться с помощью ограничения монопольных тарифов»;
- «Экономический рост сдерживается недостаточностью денег, следовательно, его можно подтолкнуть с помощью расширения денежного предложения»;
- «Экономический рост можно разогнать, задействовав имеющиеся в стране значительные незагруженные производственные мощности с помощью смягчения денежно-кредитной политики — снижения процентной ставки»;
- «Увеличению темпов роста может способствовать какой-либо аналог политики «количественного смягчения» — предоставления дополнительной ликвидности на льготных условиях»;
- «Возвращение ЦБ к активной валютной политике — вплоть до фиксации валютного курса на заниженном уровне — будет способствовать росту за счет снятия с российских компаний валютных рисков, усиления конкурентных позиций экспортеров и компаний, ориентирующихся на импортозамещение».
Как видно, в той или иной степени Кудрин перечисляет меры, предлагаемые его оппонентами по написанию экономической стратегии, к их числу относятся: советник президента, академик Сергей Глазьев, «Столыпинский клуб» и бизнес-омбудсмен Борис Титов, известный промышленник Константин Бабкин, который проводит экспертную работу на базе ТПП и Московского экономического форума, наконец, Совет Федерации.
О том, что в данном случае остается «за кадром», чего не договаривает Кудрин, а также для чего эти «мифы» были «разоблачены», в интервью Накануне.RU рассказал профессор МГИМО, доктор экономических наук Валентин Катасонов.
Вопрос: Свои рассуждения Алексей Кудрин начинает с постоянно «играющей» сейчас темы – инфляции. Где миф, а где правда?
Валентин Катасонов: В данном случае, как я понимаю, он пытается как-то поддержать Набиуллину, которая нам постоянно, как мантру, произносит словосочетание «таргетирование инфляции». У нас рост цен обусловлен тем, что отсутствует эффективное антимонопольное законодательство. Я, когда говорю «эффективное», имею в виду не только сами законы, но и механизм их реализации.
Должен сказать, что на протяжении всего 20 века, за исключением, может быть, двух десятилетий, на Западе, на который так любит ориентироваться наш бывший министр финансов Алексей Кудрин, существовало очень эффективное антимонопольное законодательство. А первые такие законы появились еще в конце 19 века – так называемый Акт Шермана, направленный против американских нефтяных трестов Рокфеллера. Надо сказать, что это антимонопольное законодательство формально и сегодня существует на Западе, но оно уже не работает. Оно перестало работать где-то в конце 1970-1980-х гг., когда произошел демонтаж Бреттон-Вудской валютно-финансовой системы, и мир стал функционировать на основе ямайской валютно-финансовой системы.
Вопрос: Что это за система?
Валентин Катасонов: Ямайская валютно-финансовая система – это бумажно-долларовый стандарт. Образно выражаясь, с печатного станка Федеральной резервной системы (ФРС) США, который производит «зеленую бумагу», был снят «золотой тормоз» – появилась возможность получения богатства из воздуха, это так называемый эмиссионный доход. И единственное ограничение для функционирования этого печатного станка – спрос на «зеленую бумагу». Так вот первое, что стали делать на Западе хозяева денег через своих лоббистов, – проводить демонтаж антимонопольного законодательства. И цены начали расти.
Новости партнеров
Яркий пример этого – так называемый энергетический кризис 1973 г., когда за несколько месяцев цены на «черное золото» выросли в четыре раза. В абсолютном выражении это десятки миллиардов долларов в год, это очень серьезная добавка к спросу на «зеленую бумагу». Ну, и дальше начался такой же демонтаж антимонопольного законодательства и на других рынках.
Вопрос: А если вернуться к России, то какова ситуация у нас?
Валентин Катасонов: В данном случае нам необходимо понять роль и место монополий в формировании цен. Это отдельная тема, но все мы прекрасно видим, что в структуре цены издержки составляют иногда меньше половины. Это является прямым вопиющим нарушением даже тех ограниченных законов, которые были приняты в РФ. В общем, фактор монополий здесь работает вовсю. И в данном случае Алексей Кудрин выступает в роли такого откровенного, беспардонного лоббиста интересов монополистического капитала, а в конечном счете и хозяев денег, потому что работает тесная связка – чем выше цены, тем, соответственно, больше спрос на продукцию печатного станка.
Но в данном случае речь идет не о печатном станке даже Центрального Банка РФ. ЦБ РФ сам не производит печатную продукцию, он занимается «перекрашиванием» печатной продукции станка ФРС. После этой «перекраски» американский доллар получает название «российский рубль». Это так называемый режим «каренси борд» (Currency board) – режим валютного управления. Типичная колониальная модель. Это если кратко отвечать на первый тезис господина Кудрина.
Вопрос: Тогда что можно сказать о втором «мифе» – «экономический рост сдерживается недостаточностью денег, следовательно, его можно подтолкнуть с помощью расширения денежного предложения»?
Валентин Катасонов: Какой же это миф? Это как в медицине – прежде, чем лечить пациента, надо, чтобы он сдал все анализы, прошел обследования. И вот мы читаем результаты этих «обследований и анализов»: коэффициент монетизации российской экономики находится где-то на уровне 40%. Что такое коэффициент монетизации? Чтобы не морочить головы нашим читателям, проще сказать, что это деньги в широком определении по отношению к валовому внутреннему продукту. Для сравнения скажу – в Китае 200% коэффициент монетизации, то есть там количества «крови» достаточно для того, чтобы организм экономики функционировал нормально и развивался. В США и западных странах где-то в диапазоне от 100% до 150%. А у нас вот «крови» всего-то 40% по отношению ко всей «массе тела», образно выражаясь.
Из тела российской экономики выкачана практически вся кровь, и господин Кудрин в данном случае выступает в роли какого-то садиста, который говорит – надо еще выпустить! А ведь 40% – это уже где-то между жизнью и смертью.
Вопрос: Третий «миф» говорит о том, что при смягчении денежно-кредитной политики, снижении процентной ставки, получится поддержать незагруженные производства в стране и таким образом дать толчок экономике. Может быть, это действительно миф?
Новости партнеров
Валентин Катасонов: Господин Кудрин очень любил ссылаться и продолжает ссылаться на западный опыт. Так вот, если обратиться к нему, то на Западе процентные ставки находятся «на уровне плинтуса». Хотя ФРС США подняла ключевую ставку до величины 0,75% – это все равно почти бесплатные деньги. А у нас ставка рефинансирования – некий аналог их ключевой ставки – измеряется все еще двузначными величинами. Соответственно, реальные деньги, которые выдаются коммерческими банками, включают в себя маржу, и соответственно деньги стоят от 16% до 25%. Это процентные ставки, которые уничтожают остатки нашей экономики.
Так что если господин Кудрин так любит ориентироваться, ссылаться на западный опыт, то пусть он тогда нам объяснит, почему используются такие двойные стандарты?
А двойные стандарты понятно, почему используются – потому что там «золотой миллиард», там страны-паразиты. А мы являемся страной-донором, которая должна отдавать свои последние ресурсы, свою последнюю кровь и плоть этому самому паразиту. Так что мы еще не дошли до пятого «мифа», но уже достаточно этих трех «мифов» для того, чтобы показать, что господин Кудрин полностью «засветился» как агент влияния, как «пятая колонна» Запада, который действует в интересах «золотого миллиарда», государств-паразитов.
Вопрос: Вместе с этим возникает вопрос относительно тех, к кому обращается Кудрин за экспертными оценками – аналитики Банка России и Института Гайдара…
Валентин Катасонов: Понятно, что это такое сообщество, которое мы и называем «пятой колонной». «Пятая колонна» есть, наверное, и в политике, есть где-то в СМИ, а в данном случае это «пятая колонна», которая пытается влиять (и не безуспешно влияет) на формирование нашей так называемой экономической политики. Я говорю «так называемой», потому что наша российская экономика неуправляема – неуправляема изнутри, она управляема извне. А господин Кудрин, Институт Гайдара и прочие либеральные структуры – они играют роль таких «наводчиков», которые помогают прицельно Западу наносить удары по нашей экономике.
Вопрос: Ну, а как Вы можете прокомментировать четвертый «миф» про аналог «количественного смягчения»?
Валентин Катасонов: Кудрин не может объяснить внятно, почему то, что он прописывает России, диаметрально противоположно тому, что делается на Западе. У нас – изъятие денежной массы, выпускание последней «крови» из экономики, а на Западе после финансового кризиса 2007-2009 гг. реализуются программы количественных смягчений. Мы знаем, что лишь недавно закончилась реализация программы количественного смягчения в США, в экономику были влиты триллионы долларов, куплены различные бумаги, активы, которые оказались на балансе ФРС. ЕЦБ до сих пор продолжает программу количественного смягчения. Банк Японии, наверное, раньше всех, еще до финансового кризиса, начал эту программу. Поэтому ничего нет удивительного, что там коэффициент монетизации экономики составляет 100-150% и даже 200% ВВП.
А господин Кудрин бы нам рассказал – почему на Западе при таких масштабах, таких астрономических суммах денежных эмиссий не разгоняется инфляция? Этот вопрос он обходит стороной. А потому что все эти миллиарды и триллионы идут на финансовые рынки, они надувают финансовые пузыри. И не только финансовые пузыри на рынках Соединенных Штатов, Западной Европы, они идут и сюда, здесь «мародерничают», потому что деньги там «бесплатные», а здесь через разных финансовых посредников они зарабатывают бешеные деньги.
Там деньги стоят, грубо говоря, 1%, а здесь через своих финансовых посредников они дерут с наших предприятий реального сектора экономики 15-20% и даже 25% годовых. Это такой своеобразный «финансовый заповедник». И господин Кудрин обеспечивает как раз нормальный безопасный режим функционирования этих самых финансовых мародеров на нашем внутреннем рынке.
Вопрос: Наконец, что Вы можете сказать про пятый «миф»?
Валентин Катасонов: Я внимательно слежу за его выступлениями и хочу сказать, что он как раз обходит стороной вопрос курса рубля. Безусловно, нынешняя политика Центрального банка и денежных властей – а это еще и Минфин РФ – такова, что они не заикаются даже о возможности введения каких-то валютных ограничений. В середине прошлого десятилетия из федерального закона о валютном регулировании и валютном контроле были изъяты те статьи, которые хоть как-то позволяли контролировать валютные курсы и валютные потоки. То есть полная валютная либерализация.
А полная валютная либерализация на руку спекулянтам. Дорога к этому была открыта еще в 1970-е гг., когда перешли от Бреттон-Вудской к ямайской системе. И валютная либерализация не позволяет создавать вообще ничего в реальной экономике, потому что колебания валютных курсов не позволяет даже оценить окупаемость инвестиций. Кто же будет вот так, сломя голову, вкладывать деньги в долгосрочные инвестиции? Мы прекрасно помним декабрь 2014 г., когда на этом погорели десятки тысяч наших валютных ипотечников, на этом погорели многие наши предприятия, особенно малого и среднего бизнеса. Они просто полегли.
Валютный курс – это вопрос вопросов. Потому что в эпоху Бреттон-Вудской системы государства-паразиты существовали за счет государств-доноров с помощью так называемых «ножниц цен» – завышенные цены на товары высокой степени обработки, готовые изделия, которые поставляли из стран «золотого миллиарда» в развивающиеся страны, и, наоборот, заниженные цены на сырье и полуфабрикаты, которые шли в страны «золотого миллиарда». Обратите внимание, что у стран «золотого миллиарда» валютные курсы имеют завышенный уровень по отношению к паритету покупательной способности. У стран периферии они занижены.
Вопрос: Что для нас значит заниженный курс?
Валентин Катасонов: Это означает, что такие страны можно очень эффективно эксплуатировать, получая сырье, обменивая, скажем, «зеленую бумагу» на рубли. Если будет завышенный курс рубля, то тогда такая эксплуатация будет затруднена.
Поэтому если мы хотим действительно проводить структурные реформы и отказываться от «экономики трубы», то, безусловно, нам заниженный курс рубля противопоказан. Нам нужен нормальный курс рубля, который соответствует паритету покупательной способности. А в настоящее время, по оценкам экспертов, валютный курс рубля занижен примерно в два раза по отношению к паритету покупательной способности.
Но главное – нам нужен стабильный валютный курс. И даже Запад сегодня уже говорит о том, что мир устал от валютных волатильностей, и думает о том, как бы все-таки вернуться к старому времени, когда были стабильные валютные курсы. Как это сделать, трудно сказать. Будет в ближайшее время встреча «семерки». Даже Трамп будет участвовать в заседании, и наверняка там будет стоять вопрос о стабилизации валютных курсов.
Вопрос: У нас, кажется, подобные вопросы даже не поднимаются, а Запад как-то их решает для себя?
Валентин Катасонов: Отчасти Запад решает эти проблемы. Особенно в СМИ не афишируется, но центральные банки ведущих стран Запада, такие как: ФРС, Банк Англии, Банк Японии, ЦБ Швейцарии и Европейский Центральный банк — заключили такое негласное соглашение о безлимитных и бессрочных валютных свопах. Это позволяет им минимизировать валютные колебания соответствующих валютных пар. А у стран периферии раскачка валютных курсов бешеная – поэтому спекулянты на этом зарабатывают огромные деньги.
Более того, такие волатильные валютные курсы могут использоваться как инструмент политической дестабилизации стран. Мы знаем много примеров, когда за валютными спекулянтами стояли хозяева денег. Они же и инициаторы тех или иных геополитических проектов. В целом, волатильные валютные курсы – это действительно серьезная проблема.
К сожалению, Алексей Леонидович эту проблему рассматривает очень узко и не видит общей мировой панорамы. Мне кажется, что он даже не понимает, что были времена, когда страны имели фиксированные валютные курсы, причем не только в Советском Союзе и социалистических странах, но на протяжении 30 лет Запад жил в условиях Бреттон-Вудской системы. А краеугольным камнем этой системы были стабильные фиксированные валютные курсы.
Вопрос: Если подытожить – для чего нужна была эта статья Кудрина, как Вы считаете? Возможно, это попытка первым ударить по своим оппонентам в программе экономической стратегии?
Валентин Катасонов: Это неуклюжая попытка как-то себя утвердить. Но мне кажется, что публикация данной статьи лишь, наоборот, высветила истинное лицо господина Кудрина как человека некомпетентного в вопросах развития отечественной экономики, который, к тому же, очень слабо разбирается в вопросах международных финансов, и человека, который откровенно представляет интересы Запада. И тут надо понимать мышление Кудрина. А каково оно? Когда-то Кудрин выполнял функцию прокуратора метрополии. В Новом Завете мы читаем о том, что в Иудее был прокуратор Понтий Пилат. А кто такой прокуратор? Это финансовый инспектор. Это финансовый агент метрополии. И тот же Понтий Пилат, прежде всего, выполнял какую функцию? Обеспечивал полную собираемость и своевременное поступление денег из подконтрольной ему территории Иудеи в римскую казну. Так вот господин Кудрин выполнял на протяжении достаточно длительного периода эту самую функцию прокуратора. И у него менталитет именно такого прокуратора. И именно с такой позиции он сейчас пытается «разоблачать мифы».
