Именно допустили!
Совершали эту ошибку единицы, а допускали ее миллионы. Десятки, сотни миллионов. Мы все. Или почти все.
Новости партнеров
Кто-то скажет, что это была не ошибка, а преступление, государственная измена.
Можно сказать и так. Но даже тот, кто совершал раздел Союза сознательно, действуя в личных интересах, оценивая последствия — он тоже в тот момент допускал большую ошибку. И своей ошибки он не понимал точно так же, как и мы все.
Ошибка оказалась общей — как для народа, так и для политической элиты.
И те, кто делил Союз, и те, кто молча наблюдал этот процесс — все ожидали, что наступит мир и спокойствие, благополучие и достаток.
Общей идеей в 1991 году была ликвидация советского строя, внедрение демократии, рыночной экономики и… завершение холодной войны.
Мы представляли себе мир после холодной войны как нечто бесконечно развивающееся, процветающее, стабильное, демократическое. Права человека, свобода, частная собственность и далее по списку.
Мы видели в свободном демократическом мире то, что нам обещали еще в 1980 году, но так и не построили. А именно — коммунизм. Ну или во всяком случае что-то близкое к нему — от каждого по способностям (возможность каждому работать на себя), каждому по труду (сколько потопал, столько и полопал).
Новости партнеров
А политическая элита видела в свободном демократическом мире свой персональный коммунизм.
Политическая элита видела возможность превратить свой политический вес в ликвидность, капитал, который был невозможен при советском строе. При советах руководители работали на высоких должностях много лет, а потом уходили на пенсию как рядовые пролетарии. Это им казалось несправедливым. Им хотелось сохранять за собой то положение, то влияние, ту собственность, к которой они привыкали за годы службы. Хороший представительский автомобиль, большую дачу, секретаря, помощников, чтобы их принимали везде как высоких гостей. И чтобы никто не мог снять их с должности в одночасье, низвергнув с властного олимпа. А как это сделать? Выборы! Народного избранника просто так отправить в отставку уже нельзя. И частная собственность — ее тоже не нужно сдавать, покидая государственную службу.
Многие в 1991 году видели демократическое будущее как возможность построить свой персональный коммунизм.
Многие в 1991 году видели свое будущее таким, каким его показывали в американских фильмах.
Чиновники видели себя влиятельными и обеспеченными, как американские сенаторы. Простой народ видел себя на месте героев попроще, но тоже очень успешных — загородный дом, хороший автомобиль, гараж, дворик, много бытовой техники, японские телевизоры, путешествия по всему миру — как в кино.
Только в американском кино нам не показывали, что даже в США не все живут в загородных домах с гаражом и двориком, что некоторые живут в домиках на колесах. А если даже и показывали, то мы предпочитали видеть себя на месте наиболее успешных киногероев. Так уж устроен человек. Мечтает о лучшем.
Вот только в американском кино не говорилось, что благосостояние США наполовину, если не больше, создано за чужой счет.
И никто нам в 1991 году не объяснял, что России уготована не роль США или одной из ведущих стран Европы, а роль сырьевого придатка — азиатской или восточной страны, где только избранные живут в достатке, а остальным отводится роль дешевой рабочей силы и персонала буровых.
Новости партнеров
И того, что Россия уже не будет считаться ни мировой, ни даже региональной державой, что ее роль будет низведена до страны третьего мира, только очень большой — этого нам тоже никто не объяснил.
Мы были полны домыслов и иллюзий — в этом и была наша ошибка.
И главной ошибкой было то, что мы полагали, будто в холодной войне зафиксирована ничья.
А это было не так.
В холодной войне было зафиксировано поражение. И это было наше поражение. А победителем был Вашингтон. И мы должны были принять правила победителя и признать за собой место побежденного.
Мы должны были принять все реформы, которые нам диктовал победитель — экономические, политические, реформу образования, пенсионную реформу.
Мы должны были отказаться от собственной промышленности, открыть рынок для импортных товаров, понизить уровень образования, принять иностранную валюту, повысить пенсионный возраст, понизить размер социальных пособий.
Мы должны были поставить нашу страну в зависимость от страны-победителя. Мы должны были стать колонией, сырьевой базой, источником ресурсов для дальнейшего роста благосостояния Запада. А про собственные планы на жизнь мы должны были просто забыть.
И долгое время мы делали это, даже не отдавая себе отчет в происходящем, полагая, что все реформы даются нам во благо, что на западе находятся наши партнеры, которые думают и заботятся о нас.
Мы довольно странно представляли себе запад, как край добрых саморитян, бессребренников, благодетелей. Край людей, которые уже всего достигли и готовы делиться с нами своими достижениями из чистой любви.
А это было не так.
Мы думали в 1991 году о Западе так же, как сейчас думают о Европе украинцы.
И мы прошли значительную часть пути западной интеграции. Мы воспользовались долларом, мы вступили в ВТО, мы вошли во многие ассоциации и альянсы, приобрели американские ценные бумаги, продали свои.
Но только запад никогда не считал нас равными. Он никогда не считал, что холодная война завершилась «вничью», никогда не собирался делиться с нами своими ресурсами или технологиями просто так.
Запад действовал исключительно с выгодой для себя. Ему нужны были наши ресурсы — ресурсы побежденной страны.
Сначала немного. Потом больше, больше, больше…
Западная модель — это капитализм.
А капиталы должны постоянно расти. И уровень жизни при капитализме должен расти. А где западу взять ресурсы для бесконечного роста капиталов и уровня жизни своих граждан? Только у побежденных и колонизированных стран.
И тогда Запад начал поглошать трофеи, возникшие после распада СССР. Была поглошена Югославия, страны Восточной Европы, оставшиеся без советского прикрытия страны Ближнего востока, дошла очередь и до республик бывшего СССР.
Но Западу недстаточно поглотить 5, 10 или 20 стран. Для неограниченно растущего капитала нужно поглощать все, без остатка.
И он поглощал.
Так многие из нас оказались у разбитого корыта.
Даже те, у кого корыто оказалось вполне современное, возможно даже из салона. Даже те, кто смог справить себе дом — за городом, с гаражом, с двориком — как мечтал. Все это тоже, как правило, «разбитое корыто», потому что у тех, чей дом, квартира или машина оформлены в кредит — это не их квартира, не их машина и не их дом. Это все чужое. И все это надо будет отрабатывать и отрабатывать. По замыслу Запада — неограниченно долго.
По замыслу Запада, кредитные ставки должны расти, тарифы ЖКХ должны расти, цены на бензин и продовольствие должны расти. Пенсионный возраст должен расти, а размер пенсий и уровень образования должен снижаться. Чтобы Россия превратилась в источник дешевых ресурсов, обслуживающий персонал буровых и потребителя западных товаров, который будет неограниченно долго обеспечивать рост оборотов ТНК.
И лишь немногим — считанным процентам, кому посчастливилось удачно устроиться в новой системе — в банках, корпорациях, госаппарате на хороших должностях — только им, играющим роль современных надсмотрщиков, смотрителей за плантациями, охранников стада — им дано вкушать в полной мере блага западной цивилизации, наслаждаться жизнью, строить свой маленький коммунизм в отдельно взятой семье.
10%, может быть 20% — вот те, кто удачно устроился в новой системе. Остальным увы.
Таковы они, результаты ошибки 1991.
Но ошибались не только те, кто надеялся на хорошую обеспеченную жизнь, а оказался у разбитого корыта, кто мыкался в 90-е, потом на короткое время получил хороший доход и надежду, что наконец-то все устроилось, а сейчас оказался в кредитах, в долгах, с неясной перспективой на завтрашний день.
Ошибались и те, кто до сих пор считает себя успешным и вполне устроившимся в новом мире. Просто их ошибка не так очевидна. А заключается она в том, что их обеспеченное настоящее — это ненадолго. Запад не даст России спокойно развиваться. Процентные ставки будут расти, тарифы будут повышаться, санкции будут усиливаться.
Запад будет наступать. Запад будет выкачивать из России ресурсы. Потому что Западу они очень нужны.
Вы не согласны? Вы не хотите отдавать свое Западу? Но тогда будет война. А вы хотите войны?
В этом и заключается наша общая ошибка.
Мы все — и те, кто устроился в новой жизни, и те, кто оказался у разбитого корыта — все мы думали, что после завершения в 1991 году холодной войны наступит долгий, бесконечно долгий мир.
А оказалось — впереди новая война
Мы оказались перед выбором: один вариант — сдаваться, отдавать все ресурсы Западу и окончательно превращаться в сырьевой придаток, растворяться где-то между Европой и Китаем, работать на добыче ресурсов для цивилизованного мира, довольствуясь минимально возможной долей; другой вариант — воевать.
Иного не дано.
Иного России никогда не было дано.
Или отступать, или сражаться.
Или сдаваться, или воевать.
А так не хотелось делать этот выбор.
Так хотелось жить и развиваться, в мире и благополучии. Мы так надеялись на то, что наконец-то закончилась война. Мы так надеялись на мир во всем мире. Так верили в добрый и гостеприимный запад, в дружбу народов, в общее совместное будущее.
А тут… или ты или тебя.
И опять, опять, опять воевать…
И что характерно — нельзя сделать этот выбор по-отдельности. Выбор у нас будет общий. Один на всех. Нельзя одному сдаться, а другому воевать. Воевать придется всем. Выбирать можно только место — в тылу или на передовой, добровольно или принудительно. И кто убежит — тоже будет воевать, только с другой стороны.
И тот, кто сегодня успешен и обеспечен, кто считает, что в 1991 году не было никакой ошибки, что он устроился в новом мире, как того и хотел — он не только ошибался раньше, он ошибается до сих пор. Просто еще не понимает этого. Не понимает, что его ресурсы тоже будут задействованы в предстоящей войне. Либо с той, либо с другой стороны.
И наша элита — та, которая делила в 1991 году Союз, и та, которая пришла вслед за ней — она тоже ошибалась. А кто-то ошибается до сих пор.
Наша элита полагала, что они сдадут советские республики, откажутся от претензий на влияние в Восточной Европе, на Ближнем Востоке, в Азии — и их уже не будут трогать, оставят за ними право на оставшуюся от прежней России часть, которая раньше назваалась РСФСР, а сегодня — еще короче — РФ. Они надеялись, что смогут пользоваться остатком России вечно и безраздельно, меняясь между собой, договариваясь внутри и выплачивая Западу фиксированную дань в виде процентов по кредитам и добавленную стоимость к закупаемым товарам.
И это тоже была ошибка!
Западу недостаточно фиксированной дани. Процент по кредиту слишком мал, а добавленная стоимость слишком часто уходит не на Запад, а в Китай. Поэтому Западу стало мало полученных ранее трофеев. Западу стало нужно все. Максимально. Все, что только есть.
И наша элита внезапно оказалась перед таким же грустным выбором — отступать или воевать. Сдаваться или сражаться. Отдавать Россию или защищать. Убегать или оставаться.
И трагедия нашей элиты гораздо масштабнее трагедии рядовых россиян.
Мы в большинстве своем давно уже потеряли все или почти все. Нам теперь кроме России практически нечего терять. И большинству из нас некуда бежать. Наш выбор прост и однозначен: призовут воевать — пойдем. Поставят к станкам — встанем.
Большинству из нас не нужно делать выбор. За многих все будет решено. Нужно будет просто следовать инструкциям, верить в победу и не бояться. Да бояться будет и некогда — будет много дел.
Единственное, что все мы теряем — это надежду на вечный мир, которая у нас была после мнимого завершения холодной войны. Но вместе с этой надеждой мы теряем и иллюзии, глупые наивные иллюзии, а взамен получим реальность. А после — получим победу. Новую победу. И новую страну.
Наша элита теряет больше.
Она теряет все, чем жила последние годы. Она теряет тот миропорядок, в котором собиралась существовать, в который встраивала свои семьи, родственников, друзей.
Все, старого миропорядка уже не будет. Не будет тех связей и капиталов, которые они с такой жадностью, с таким азартом набирали много лет, думая, что оставят все это в наследство… не оставят.
Какое-то время все это конечно еще просуществует. Может быть пять, может быть десять лет. Но вряд ли больше. И нажитый капитал многие уже никому не передадут.
Вы только представьте, что они теряют.
Представьте, чего им стоило все это собрать.
Двадцать лет они топтали друг друга, уничтожали друзей, отбирали активы, делили, воровали, а те, кто начинал еще в 91-м — пошли на измену Родине — и ради чего? Все зря!
Такое предательство — и в итоге зря.
В итоге — ничего.
Та же холодная война, а может быть и не холодная, решение о которой они сами же должны теперь принять. Или бегство? Бегство куда? Туда, где они будут изгоями, где их так же могут лишить всего, потому что они чужие, потому что их ресурсы там тоже будут нужны?..
Вы только представьте — им сейчас самим, своими руками нужно хоронить собственные надежды на неограниченную во времени сытую жизнь в мире с Западом, которую они так старательно строили все 20 лет, ради которой они пошли на раздел Союза, теперь им нужно перечеркивать половину своей жизни и… и строить новый Союз. Или… или бежать.
Конечно, они сейчас пытаются отложить, оттянуть решение, а кто-то готов даже сдаваться.
Но раздельного решения тут не будет. Выборочно сдаться не получится. Сдавшиеся выборочно будут предателями. Что характерно, и с той, и с другой стороны.
Придется воевать. Придется принимать трудные решения. Придется нашей элите своими руками ломать то, что строилось последние 20 лет, прощаться с надеждами, отказываться от планов, активов, друзей. Что характерно, и тем, кто останется, и тем, кто уедет.
И там, на Западе, хотя многие этого пока не понимают, — тоже придется воевать.
Потому что война предстоит не только России. Война предстоит всем.
Потому что начинается мировая война.
Это новая мировая, которая вызвана всего одной, но очень серьезной ошибкой, совершенной в 1991 году.
И это наша общая ошибка. И тех, кто ее совершал, и тех, кто это допустил.
А за ошибки всегда нужно платить.
Просто тем, кто совершал и развивал эту ошибку в последние 20 лет, платить придется больше, чем остальным. По той простой причине, что им придется больше, много больше терять. С большой высоты всегда больнее падать. И за большие ошибке всегда нужно больше платить…
Подводя итоги 2014 года, в МИД России заявили, что «отношения с Евросоюзом останутся одним из приоритетных направлений российской внешней политики на годы вперед, несмотря на существующие сложности». В дипведомстве отметили, что отношения между РФ и ЕС в этом году «характеризовались высокой степенью турбулентности». «Евросоюз приостановил работу на большинстве направлений двустороннего сотрудничества, ввел односторонние санкции в отношении ряда российских компаний и общественно-политических деятелей, а также секторальные экономические ограничения, — констатировали в министерстве. — Наметилось снижение товарооборота, обозначился рост противоречий в сфере торговли и энергетики»…… Читать дальше »
