Неуютный сосед… Игорь Караулов о российско-китайских отношениях…

21 мая стало чертовски нервным днем для наших гуру и пандитов, глубоких экономов и аналитиков…

С утра просочились слухи об отказе китайцев подписать газовый контракт. Пандиты и гуру тут же стали злорадствовать: мол, Путин, караемый Западом и кинутый восточными «союзниками», остался у разбитого корыта.

Позже выяснилось, что контракт все-таки подписан, и по неплохой цене. Тогда глубокие экономы резко сменили галс и запричитали о том, что Путин продал Китаю будущее нашей страны и наших детей.

На первый взгляд такие сетования нелогичны, ведь страна и так уже десятилетиями гонит сырье за границу, а мантры о необходимости «слезть с сырьевой иглы» становятся все более вялыми. Получается, что продавать газ в Европу – достойный бизнес, а в Китай – позорная кабала?

Да, для переброски газовых рек на Восток придется создавать инфраструктуру. Но средства доставки газа в Европу тоже возникли не сами собой. Помните сделку «газ – трубы»? У СССР вначале не было даже труб, по которым предполагалось поставлять газ, но в итоге газовое окно в Европу было прорублено.

Предубеждение против сотрудничества с Китаем вполне понятно, когда речь идет о людях из либерального лагеря, которым любая зависимость от наций «весьма умных-с» кажется благом, раз уж с прямой оккупацией пока не выходит. Попытка поворота на Восток, с их точки зрения, плоха уже тем, что работает на ослабление этой благотворной зависимости.

Но дело не только в этом. Наша страна уже давно чувствует себя неуютно рядом с Китаем. Китай для нас – не такая страна, как все; непонятно, с какой стороны к нему подойти, поэтому все последние десятилетия мы ради собственного душевного спокойствия были обращены к нему филейной частью. Символом отчуждения можно считать то, что между российским и китайским берегом Амура нет ни одного моста, и только сейчас Путин договорился такой мост построить.

Российско-китайские отношения могли бы стать предметом психоанализа. На них до сих пор сильно влияет болезненная травма конца пятидесятых, когда после краткого периода «великой дружбы» социалистический Китай вдруг стал заклятым врагом родины социализма. Этого парадоксального Китая, при всей его тогдашней бедности, советские люди боялись больше, чем могучей, но понятной и предсказуемой Америки.

Но Китай не стал более уютным и понятным соседом и тогда, когда Дэн Сяопин начал рыночные реформы на фоне кремлевской гонки на лафетах. И позже, когда подавление «майдана» на Тяньаньмэнь совпало с перестроечным буйством свободы. Ну, а уж теперь, когда Китай сделался мировой фабрикой, а напротив пустеющего российского берега Амура бурно растут китайские города, вообще как-то зябко становится от такого соседства. Россия и Китай раз за разом оказывались в противофазе.

Боясь взглянуть на Китай открыто и непредубежденно, мы окружаем его мифами, которые, впрочем, очень удобны самим китайцам.

В обыденном представлении Китай – это непостижимая и мудрая страна, которая мыслит в масштабе тысячелетий и в своей исторической жизни главным образом инсценирует расхожие поговорки: наблюдает с горы за битвой двух тигров или ждет на берегу, когда по реке проплывет труп врага.

В действительности история Китая — это чередование жесточайших гражданских войн, периодов застоя и иноземной оккупации, и в отличие от России, уже несколько столетий варящейся в мировом бульоне армий и идей, КНР впору чувствовать себя новичком, еще только осматривающимся на международной арене.

Еще один миф – это угроза китайской колонизации Сибири и Дальнего Востока.

На самом деле китайцев во все времена было очень много, но есть какой-то закон природы в том, что к северу от Амура им расселиться не удалось. Если посмотреть на карту, то видно, что по Амуру проходит не только российско-китайская граница, но и граница зоны вечной мерзлоты. К северу от этой границы китайцы могут вести бизнес, работать на временных работах, но для сельского хозяйства, которым до сих пор занимается большинство жителей КНР, эти земли неинтересны.

Теоретически же не меньше китайского нашествия можно было бы опасаться наплыва еще менее прихотливых северных корейцев; если бы всего четверть от их общего количества переселилась на российский Дальний Восток, то они бы составили половину его населения.

Оригинальные идеи, привлекательные для остального мира – вот чего не хватает Китаю. Может быть, это как-то связано с тем, что за все тысячелетия своего существования Китай так и не выработал зрелой, полноценной религии.

Китайское чудо основано на двух элементарных бизнес-идеях, давно переваренных и отработанных Европой. Во-первых, это идея нещадной эксплуатации дешевого труда, знакомая нам по английским мануфактурам. Во-вторых, это идея производства некачественного товара, продаваемого за смешные деньги. Через это тоже прошел не один народ, в том числе даже евреи; если верить Вернеру Зомбарту, лет четыреста тому назад в Европе про халтуру говорили «еврейская работа».

Китайцы научились копировать все: швейцарские часы и итальянские сумки, российские истребители и давно реализованные в других странах космические программы, чикагские небоскребы и содержимое музея Гуггенхайма. Но интеллектуальное лидерство в мире – это то, о чем Китаю пока не приходится даже мечтать. Мир не зачитывается китайскими писателями, не спорит об идеях китайских философов.

Шанс для России состоит в том, чтобы, зацепившись за сырьевой интерес китайцев, попытаться хотя бы в какой-то мере стать для них интеллектуальными лидерами. Это, если поднапрячься, более реальная задача, чем завоевание морального авторитета в якобы разложившейся «Гейропе». Но для этого нужно посмотреть на Китай просто и по-деловому, освободившись от власти расхожих мистификаций…

Игорь Караулов

svpressa.ru

Читайте также: