Год назад в прямом эфире Life News на вопрос, кто стоит за атакой на Януковича на улицах Киева, я дал прямой ответ — США. Мой оппонент Николай Сванидзе на что затянул что-то вроде: «Ну конечно, вы все всегда знаете, но мы фактов не имеем, ну что США, опять США, скучно (именно так — Т.С.), а что — люди сами не могут, что ли?». Правда, особенной уверенности в его интонации не чувствовалось, и весь этот набивший оскомину шаблон о фактах как-то скукожился…
Позже мы уже имели возможность ознакомиться с природой «фактов» на деле упавшего под Грабово «Боинга». Как-то не учитывают господа, радеющие о фактах, что не в суде мы, хотя и в процессе, безусловно, состязательном. Но только не в юридическом, а политическом. Поскольку нельзя, по меньшей мере, судиться с кем-либо и его же признавать судьей. А высшей, независимой и справедливой (правовой) инстанции просто нет, все послевоенные международные организации — просто механические весы для измерения баланса силы. Да еще и в условиях нарушения этого баланса.
Новости партнеров
Между тем, политический оппонент вовсе не обязан рвать рубаху на груди, напротив, он будет упорно скрывать и свои средства, и — что еще важнее — свои цели. Требование догадаться о них, раскрыть их любыми способами как можно более достоверно — это наша политическая обязанность, а не конспирологическое хобби.
Что же касается настоящих фактов — то с ними уже разобралась наука. Факты — предмет критики и пересмотра (когда они не явный подлог, а честно получены нами же самими для самих себя), никакая совокупность фактов не образует достаточную целостность сама по себе, не образует действительность — сшивку мысли и действия. Нужна теория, мышление, понимание, рефлексия, то есть то, что Платон называл в общем, категориально, — знанием.
Впрочем, уже и год назад знания было предостаточно, хватило бы и здравого смысла — той части знания, которая общедоступна.
Но сегодня сами США в лице их президента открыто заявили, что случившееся на Украине — это их действия, их политика, их интересны. И сказано это уже не в отношении несуществующей политической субъектности Украины, а в отношении пусть условной, но все же пока не отмененной полностью политической субъектности Старого Света. То есть, Украина таким вот манером «идет в Европу», но хозяин тут — США, и эта самая «Европа» должна с этим считаться.
То есть теперь интересующая нас сущность говорит с нами сама — и не в режиме ввода нас в заблуждение (чего тоже никто не отменял), но донося до нас свое открытое намерение, от своего собственного имени. Поэтому мы имеем дело с явлением, феноменом, который мы и должны понимать как политическое. Феномен, явление представляют себя сами, требуют внимания и понимания в первую очередь, и лишь после — наблюдения и исследования.
Почему сделано такое заявление? Что оно дает и что отнимает у политического субъекта? Налицо переход к публичности влияния и приказов, то есть осуществлению власти. США не могут больше осуществлять свою роль центра силы в режиме управления, скрытого как по средствам, так и по целям влияния, скрытой субъектности, в режиме действия, имеющего точкой приложения чужое действие. Теперь США вынуждены действовать в том числе сами. До самого последнего времени цветные революции происходили «сами собой», «естественно-исторически», благодаря «демократии».
Однако в период от Сирии (которую, в отличие от Ливии, Россия на быстрое растерзание не отдала) до возвращения Крыма в Россию мировому сообществу стало очевидно, что США ситуацию не контролируют. Все это произошло на фоне общей высокой изношенности декораций «прав человека» и «всеобщей демократии» как цивилизационной панацеи. Стали очевидны финансовые интересы США как безнадежного должника и намерение защищать эти интересы угрозой применения силы, в том числе и управляемой, чужими руками.
Новости партнеров
Очевидно, что границы американского контроля пролегают совсем не там, где хотелось бы главной стране мира. Уже Ирак не принес положительного финансового эффекта от захваченной нефти, ее хватило только на удовлетворение потребностей инициаторов войны. Бюджет же получил резкое увеличение долга. Уничтоженный Ирак перестал быть балансиром антиамериканскому Ирану, который сам представляет собой американское фиаско эпохи двуполярного мира (но это не наш полюс лишил США Ирана!).
Чтобы американцы ни хотели сделать с Украиной (а желания эти весьма противоречивые — и обобрать самим, и покормить ею европейских сателлитов, и использовать как таран против России), контролировать ее у них не получается. Олигархи Украины не очень-то сговорчивы, постоянно торгуются, воевать не хотят, с населением реально ничего сделать не могут, а одной только пропагандой еще воевать никто не научился. И даже ведомый Янукович в последний момент соскочил с нарезки и отказался подписать «здесь и здесь» не читая и бесплатно, а также без продолжения своего президентства. Его за это из офиса вынесли, невзирая на Конституцию и международные гарантии — а дальше-то что? Кончилась «мягкая сила» — управление, выдаваемое за пиар и моральный авторитет.
Власть гораздо более ограничена в средствах. Но ее средства жестче — она может требовать убытков и потерь, там, где управление должно было соблазнять прибылями и выгодами. Она может приказывать и не стесняться этого, в том числе главам других государств, их крупным чиновникам. Она может открыто угрожать военной силой, применять санкции. И это возвращает нас к довоенному устройству мира, миру без управления и, снова к угрозе новой войны. Власть слабее управления, она нуждается в признании, она должна нести хоть какую-нибудь, но ответственность. Власть должна дать хоть какие-нибудь основания для подчинения себе. Власть может уклоняться от создания государства в пределах своего действия, но требование стать государством всегда висит над ней. Власть над миром должна открыто не признавать чужие суверенитеты. Для всего этого у США не так много политического ресурса, точнее, его недостаточно. Выражается это прежде всего в том, что фактически выйдя во властную позицию, США по-прежнему пользуются старым арсеналом скрытого влияния и управления, или, по крайней мере, существенно опираются на него.
Динамика давления на Россию в связи с ее позицией по украинскому вопросу имеет явные и четкие признаки шантажа и опоры на угрозы, которые, скорее всего, исполнены не будут в виду их политической нереалистичности. А если и будут — то именно потому, что они неэффективны, по принципу «чем хуже — тем лучше», без сценария и плана продолжения. Между тем, шантаж с самого начала не имел успеха и сразу находился за границами эффективного применения.
Венец этого шантажа на сегодня — демонстрация намерения вооружить т.н. «вооруженные силы Украины» американским смертельным оружием, что открывает политическую дорогу как минимум к симметричному вооружению адекватными средствами сил ополчения, а как максимум — к полноценному вводу российских сил на всю территорию востока соседней страны, который при этом, скрепя сердце, вынуждены будут принять и даже приветствовать Франция и Германия.
Чем кончилось столкновение вооруженной до зубов, на миллиард долларов, грузинской армии в Южной Осетии с русской армией, сейчас уже не вспоминают. А ждали-то взятия Тбилиси. Но Тбилиси России и даром не нужен.
Давление США на Россию все еще строится в технике принуждения к политически безосновательной капитуляции на основе предательства русской верхушки, то есть все еще по модели предательства Горбачева, отдавшего русский ключ к Европе, Восточную Германию, не только не в обмен на что-то, но даже без обязательств и гарантий сохранения военно-стратегического status quo. Позднее эта модель была преобразована в модель ручной олигархии, обязанной обеспечивать послушание США русского президента и русских депутатов, ради чего в 1993-м русская демократия была расстреляна прямой наводкой из тяжелой артиллерии.
США и сегодня думают, что надавив на два десятка фигур в российской элите и обеспечив бело-ленточную толпу, которая будет изображать народ, они решат вопрос не только о контроле над Россией, но и, возможно, ее долгожданного демонтажа. Не думаю, что это сработает, модель устарела. В России воспроизвелся институт монархической власти в опоре на устойчивое народное большинство и, в отличие от XIX века, на конституционный строй. Крупные капиталы в России работают на эту конструкцию и зависят от нее, не национализированы лишь остатки ельцинской деловой семьи, но их доходы резко сокращены падением рубля, а политическое положение весьма неустойчиво. Даже украинская олигархия под прямым и столь для нее долгожданным диктатом США сегодня ропщет и уклоняется, наблюдая, как стремительно сокращается ее кормовая база.
Новости партнеров
Санкции против России — также отстающее средство воздействия, также ставка на шантаж. И «страшен» для оппонентов России не убыток от них европейскому экспорту (что тоже весьма болезненно), а реальное принудительное движение России в рамках этих санкций к восстановлению собственных производств. Это движение к швейцарской экономической модели, где роль швейцарского банковского сектора как дополнительной поддержки для экономики вполне может сыграть российские сырьевой сектор и ВПК, что прямо противоречит целям США. Падение рубля оказалось ограничено падением цены нефти, а гнать ее и дальше вниз у США нет ресурса — не 1980-е. Это не значит, что рубль обеспечен нашей нефтью и газом (способностью их добывать и продавать). Но это значит, что рубль обеспечен всей совокупностью нашей национальной деятельности, политической прочностью и стабильностью в первую очередь, а также защищаемыми этой прочностью и стабильностью системными отраслями экономики, в том числе и сырьевыми, но не только.
Удар США против нас нацелен прежде всего на доказательство и демонстрацию всему миру неустойчивости России, ее нестабильности, прежде всего политической. Это и есть путь к обрушению экономики любой страны, например Украины. Но один раз с русскими это уже было — в 1992-1998-м. Сейчас они осознанно защищают свою политическую стабильность и хозяйственное ядро. Системный же запрет на потребление импорта России жизненно необходим.
В целом США отвыкли от реальной политики. Они больны болезнью позднего СССР: стали сами верить своей пропаганде. США, как и СССР, есть общество, где власть опирается на знание научного типа, широко понимаемое как социология (первой такой социологией был марксизм, он и сейчас остается для американского истеблишмента базовой парадигмой). Условие же любого использования научного знания — его постоянная проблематизация, метод, исходящий из его принципиальной относительности и неполноты. Но власть склонна догматизировать свои же основания, превращать знание в идеологию. Это начало конца. Это всегда потеря способности видеть и понимать явления, которые в принятую парадигму не укладываются.
Мир меняется, как любили говорить сами американцы в 1980-е и 1990-е. «Сигналы», как любят говорить сегодня наши американские «партнеры», поступают все более «громкие». Саркози прямо требует признать Крым русским и российским. Кипр собирается размещать русские военные базы. Турция собирается быть газовым терминалом «Газпрома». Испанский руководитель спрашивает, кто компенсирует уже потерянные Европой 21 миллиард евро, а ведь это только текущий подсчет. Меркель при всем ее «уважении» к Обаме, поддержать войну в Европе не готова, хотя Украину ей нисколечко не жаль.
Это все, как любим говорить мы, еще только цветочки. При этом следует отдавать себе отчет, что никакими «переговорами» ситуация решена не будет, поскольку действующая политическая культура западного мира полностью оторвалась не только от права, но и от слова вообще, «курс» слова упал до нуля, слова вообще ничего не значат: ни в устах политиков, ни в рупоре СМИ. Кстати, как следствие, не работают и угрозы — поскольку они не существуют без словесного изъяснения. Решаться все будет только и исключительно в плане реальных действий.
Тимофей Сергейцев,
философ, методолог, член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня»
Читайте также:
Истекает год со дня смены власти на Украине — в конце февраля прошлого года Верховная рада отстранила президента Виктора Януковича от власти, изменила конституцию и назначила досрочные выборы главы государства на 25 мая. По их итогам президентом Украины стал миллиардер Петр Порошенко… К власти пришли так называемые проевропейские силы, однако за это время страна не только не приблизилась к ЕС, но и оказалось на грани дефолта. Акции протеста, получившие название «революции достоинства», привели к потере Украиной своих территорий, войне в Донбассе и многотысячным жертвам. Президент и премьер, не осуществившие ни … Читать дальше »
