Ближний и Дальний Восток и акватория Тихого океана — это принципиальные вопросы для США. Это не то, что они могут взять и подарить, сказав, забирайте, только подпишите с нами геополитические соглашения. Если они отдадут Ближний Восток и акваторию Тихого океана, тогда они проиграют в геополитическом плане. Там они будут стоять до конца.
Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал политолог, историк, публицист, обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Ищенко.
Новости партнеров
— Ростислав Владимирович, президент России Владимир Путин утвердил обновленную ядерную доктрину. Есть ли основания для ее применения после ударов западными ракетами по территории России?
— Это ядерное оружие можно применять в рамках доктрины. Сама доктрина применяется самим фактом своего существования. Доктрина подписывается и обнародуется, чтобы потенциальный противник знал, что ему грозит.
Великобритания еще два месяца назад сказала, что разрешает наносить удары по России еще задолго до Байдена. А Франция добивалась от Байдена тоже последние два месяца. Так что никаких сомнений в том, что они дали разрешение Украине, нет.
То, с чем мы сталкиваемся сейчас, это эскалация промежуточная. Это эскалация на трупе Украины. То есть за период, в течение которого должна смениться власть в США, должна окочуриться Украина. В течение этого времени американцы и европейцы пытаются получить от умирающей Украины как можно больше дивидендов для будущего противостояния с Россией.
Украина сейчас агонизирует, чтобы Зеленский мог еще какое-то время подышать последней надеждой на то, что его и остатки Украины кто-то спасет. Только для этого сейчас умирают украинцы и разрушается украинская инфраструктура. Каждый день боевых действий наносит Украине невосполнимый ущерб.
В 2022 — 2023 годах части населения еще казалось, что они могут победить Россию, поэтому милитаристские потуги были объяснимы. После провала в 2023 году разрекламированного украинского контрнаступления никаких надежд на победу над Россией не осталось. С этого момента у них закончилась добровольная мобилизация, начались зверства ТЦК. Это был показатель того, что общество пришло к выводу, что воевать дальше бессмысленно.
За эту агонию Украина платит все более и более высокую цену. В течение последнего года Украина дошла до ситуации, когда ее независимое существование или просто существование стало невозможным не только по причинам ментального характера, то есть это общество, не готовое к государственности, но и по причинам технического характера. Это территория с уничтоженной экономикой и с уничтоженной популяцией.
Новости партнеров
Потому что та человеческая популяция, которая сейчас живет на Украине или доживает на Украине, восстановиться самостоятельно не может. Она самостоятельно может только вымереть. Там количество рождений составляет полчеловека на женщину. Для поддержания стабильного уровня надо 2,1. То есть в четыре раза меньше, чем необходимо для того, чтобы количество людей не сокращалось. Это вымирающая популяция и срок ее вымирания можно посчитать. Чисто технически можно посчитать. Потому что она вымрет раньше, чем умрет последний украинец.
Народ — это самоорганизующаяся структура, которая в состоянии создавать и поддерживать в рабочем состоянии политические, экономические структуры, обеспечивающие ее деятельность. Украинская популяция уже не в состоянии этого делать. Она в состоянии только постепенно умирать.
— А мирные переговоры могут дать какой-то шанс?
— Если задачей, которую ставила перед собой украинская власть, было сохранение Украины, то они ее благополучно уничтожили. Потому что зачастую сохранение государственности предполагает подписание мира на любых условиях. Украине предлагались очень хорошие условия. В 2022 году вообще бесподобные, а до 22-го года еще лучше. Минские соглашения — это восторг, а не условия: все ваше, кроме Крыма и Севастополя. Даже условия 2022 года обеспечивали выживание украинцев как народа и Украины как государства. По Стамбульским соглашениям Украина даже выход к Азовскому морю сохраняла.
Даже если сейчас подписать мир с Украиной, через 30-40 лет она перестанет существовать как государство. То есть люди еще будут, но поддерживать госструктуры они не смогут: их будет слишком мало для этого.
Поэтому Россия изначально занимала такую позицию: мы готовы договориться с Западом глобально о разделе сфер влияния, о вопросах безопасности, буферных зонах. В таком случае мы готовы на Украину не претендовать, признайте Крым и Севастополь, это все, что требовалось до 2022 года. Главное, чтобы военная инфраструктура НАТО ушла в пределы Франции, Германии, Италии, оставила Восточную Европу. В таком случае мы получаем большую буферную зону, нас это устраивает.
Потом Россия признала ДНР и ЛНР, поэтому в Стамбуле к требованиям добавилось признание республик Донбасса. Потом прошли еще референдумы, появилось требование признать Крым, Севастополь, ДНР, ЛНР, Запорожскую и Херсонскую области. Будем дальше наступать, следующие регионы захотят войти в состав России, войны в обороне не заканчиваются. И тогда уже будут Харьковская, Одесская, Полтавская, Черниговская области. И тоже мы уже оттуда не уйдем потом. Так что чем позже вы заключаете мир, тем меньше остается от Украины.
— Какой была позиция Запада?
Новости партнеров
— Запад подходил к этому так же. Заберите, пожалуйста, хоть все. Все равно это стоит бешеных денег, мы вам и так будем противостоять. Нам все равно, как вы будете расходовать ресурсы: на войну на Украине или на восстановление Украины. То есть как горячую картофелину перебрасывали друг другу. Никто на нее не претендовал как на большой подарок. Ее предлагали друг другу в качестве утешительного приза.
Пока не сошлись по поводу условий, идет противостояние. Причем Украина закончится, а противостояние продолжится. Оно только обострится. Локальное противостояние с ударами американских ракет связано с попыткой занять лучшую позицию на следующем этапе противостояния.
В худшем случае они могут организовать еще несколько провокаций, дойти до порога применения ядерного оружия. Скорее всего, этот порог перейден не будет, потому что не имеет смысла применять ядерное оружие, учитывая то состояние, в котором находится Украина. Она и так уже помирает. Добивать ее ядерной бомбой себе дороже, овчинка выделки не стоит. Расход ресурсов большой, толку никакого.
А дальше начинается следующий этап противостояния. Никто не знает, как он будет развиваться, но он будет жестким. Потому что, с одной стороны, Трампу необходимо, чтобы Россия отказалась от поддержки Китая. Раз Россия не хочет этого делать по-хорошему, значит, ее надо связать. Где ее можно связать? Только на западном направлении. Значит, кто этим может заниматься? Только Европа.
Раньше предполагалось, что Европа будет финансировать Украину, а та будет воевать. Но Украину сейчас добьют. Значит, Европа должна находиться в состоянии конфронтации с Россией, понятно, не военной. США ничего не имеют против военной конфронтации, но Европа не хочет повторять путь Украины.
Невоенная конфронтация должна быть жесткой, чтобы притягивать массу российских ресурсов. При этом Россия все равно дала понять, что будет участвовать в конфликте на Дальнем Востоке, чтобы ни происходило в Европе.
Кроме того, у Трампа есть еще и Иран, которого он любит не больше, чем Китай. А Иран — это Ближний Восток и граница с Россией. И Иран — это в том числе и конфликт с Израилем, это и проблема конфронтации в Сирии, где расположен российский контингент и так далее. То есть это фактически продолжение того же самого украинского кризиса, только в профиль. С кого Трамп начнет, где будет применена сила? Мы сегодня не знаем.
— По какому сценарию может развиваться конфликт на Дальнем Востоке?
— На Дальнем Востоке конфронтация должна нарастать медленными темпами, потому что там американцы планируют действовать через своих союзников поначалу. А те все-таки ребята осторожные. Там и Филиппины, и Тайвань, и Республика Корея, и Япония. Они не рвутся в бой с Китаем. Они пытаются как-то урегулировать свои с ними отношения, опираясь на Соединенные Штаты и намекая китайцам, что может быть и хуже, поэтому уступите в чем-то хотя бы. А США толкают их в войну, и дотолкают.
Когда это противостояние начнется, американцам от него увильнуть уже не удастся. Потому что, учитывая мощь китайского флота, им для поддержки союзников придется использовать свои корабли для прорыва блокады. Но это будет потом. Там события могут развиваться и год, и два.
— А на Ближнем Востоке?
— Там Израиль визжит и плачет, пытаясь выдавить из Ирана «Хезболлу». Но и Хамас не исчез окончательно в Газе. Позиция у Израиля сложная. И Израиль пытается выйти из этой ситуации путем начала полномасштабной войны с Ираном. Опять-таки с опорой на американскую поддержку. Это достаточно опасная затея во всех отношениях. Но судя по тому, что Трамп, в отличие от Байдена, жесткий сторонник Израиля и готов поддерживать его во всех его начинаниях, опасность конфликта на Ближнем Востоке значительно более высокая, чем на Дальнем сейчас. Это то, что может разразиться буквально в любой день.
До инаугурации Трампа израильтяне подождут. Одному богу известно, как события будут развиваться дальше. И опять-таки это непосредственно будет касаться нас. И понятно, что мы будем поддерживать Иран. Мы не можем дать возможность уничтожить иранскую государственность или вообще там заменить политическую систему. Мы его будем поддерживать до тех пор, пока Иран будет воевать. Точно так же, как американцы поддерживают Украину до тех пор, пока она воюет.
Этот кризис, повторюсь, значительно более опасный, потому что у Израиля нет сдерживающей планки в применении ядерного оружия. Его постоянная идея — это удар по иранским ядерным центрам. В том числе и с применением ядерных боеприпасов, которых Израиль накопил, по оценкам экспертов, от ста до двухсот. Это пятый в мире ядерный потенциал. По количеству боеголовок он превосходит КНДР. У Северной Кореи только средства доставки позволяют забрасывать их в США, а у Израиля не дальше Ирана.
То есть всюду по периметру наших границ, вступая в следующий год, мы находимся близко к ядерному порогу. И далеко не везде это зависит от нас. На Украине мы на ситуацию как-то влияем, и с исчезновением Украины мы выскакиваем из боевых действий и сложнее будет нас туда опять втянуть. И значительно снижается опасность общеевропейского конфликта против нас и Третьей мировой войны на европейском направлении.
Но в это же время обостряется ситуация на Ближнем Востоке и на Дальнем Востоке. Да, там фактически мы находимся уже за спиной, как Китай находился за нашей спиной, или Иран на европейском направлении. Там они воюют, мы помогаем. Но США там значительно ближе к вовлечению в кризис. Это не Украина.
Ближний и Дальний Восток и акватория Тихого океана — это принципиальные вопросы для США. Это не то, что они могут взять и подарить, сказав, забирайте, только подпишите с нами геополитические соглашения. Если они отдадут Ближний Восток и акваторию Тихого океана, тогда они проиграют в геополитическом плане. Там они будут стоять до конца.
США будут стоять перед выбором: нанести ограниченный ядерный удар по Китаю, и тогда китайские ракеты взлетят и достигнут территории США. России в таком случае хорошо, она не воевала, ядерное оружие на месте, а в США несколько городов превратились в ядерную пустыню. Или нанести глобальный удар по всем свои противникам: по Россию, Китаю, КНДР.
В таком случае, во-первых, даже с точки зрения потенциальной угрозы России, задействуются ядерные арсеналы Великобритании и Франции, что отвлекает на себя часть российских боеголовок. Задействуются американские бомбы, расположенные в Германии и в Турции, что отвлекает на себя часть российских боеголовок. Кроме того, Россия уже не оказывается одна в белом на ядерном пепелище, а становится участником ядерного конфликта.
Это несет угрозу уничтожения всей человеческой цивилизации. США близки к столкновению с Ираном и Китаем. И если с Ираном их столкновение еще может ограничиться обычными вооружениями или использованием израильского ядерного оружия, то на Дальнем Востоке у их соратников ядерных арсеналов нет. Поэтому следующий год будет опаснее, чем этот. Зато в следующем году не будет Украины.
