Как мы все видим, в текущей войне, с февраля 2022-го с обеих сторон наблюдаются относительно глубокие прорывы только против неразвёрнутого или откровенно малочисленного противника (с нашей стороны на сотню-другую км в самом начале СВО под Херсоном и Киевом, со стороны киевского режима на десятки км под Изюмом-2022 или Суджей-2024).
Зато любые текущие попытки наступать на мало-мальски подготовленную оборону против развёрнутых сил сопоставимого противника показывают явную невозможность глубоких прорывов. Максимум считанные км в «контрнаступе» ВСУ на «линию Суровикина» в минувшем 2023 году, либо ползучее и медленное продавливание в текущем наступлении ВС РФ в 2024 году.
Новости партнеров
Итак, в текущей войне не было и нет глубоких операций – то есть, нет глубоких прорывов подготовленной обороны противника с решительными целями на окружение и уничтожение вражеских сил. А нет этого по следующим причинам. Перечисляю их по мере убывания значимости:
1) Во-первых, глубоких операций нет потому, что последний раз на нашей Планете реальный опыт решительных, глубоких операций против сопоставимого противника был только в 1945 году. Реально – только в 1945-ом, у всех… Всё последующее и у нас, и на Западе и где-либо ещё – будь то Корея-1950, Будапешт-1956, Вьетнам, Афган, и даже Ирак-199-2003, и Сирия и пр.пр. – это всё операции явно превосходящей стороны против «бармалеев», либо против противника, не сопоставимого по силам и/или средствам.
Но, если вы что-то не делали на протяжении трёх поколений, то значит вы этого банально не умеете. Просто-напросто, никто сегодня – ни НАТО, ни ВС РФ, ни НОАК, никто – не умеют в глубокий прорыв подготовленной обороны сопоставимого противника. Теория (а она на практике ведь тоже растёт в основном из 1945-го) этой практики не заменит. Это, простите за столь детское сравнение, как с ездой на велосипеде – можно в теории много прочитать и даже знать, но пока не поездите, не научитесь… А реальной практики, повторю, ни у кого не было с 1945-го.
2) Во-вторых, это уже специфика текущей СВО. Боевые действия ведутся в условиях отсутствия воздействия на значительную часть разведывательной инфраструктуры обеих сторон. Грубо говоря, разведывательные спутники с обеих сторон никто не сбивает. А со стороны противника впритык к зоне боевых действий беспрепятственно действует даже разведавиация, пилотная и беспилотная. То есть, в текущей войне внезапность возможна только тактическая, на оперативном уровне какая-либо внезапность по факту не возможна. Любое более-менее крупное сосредоточение сил с любой стороны будет быстро вскрыто.
3) Третье. Относительная малочисленность личного состава и, что даже важнее, техники. На том немалом фронте, что мы сегодня имеем, с обеих сторон воюют сотни тысяч человек и, максимум, тысячи единиц любой военной техники. Плотность войск (то, что на языке НАТО обозначается troop density) относительно линии фронта и площади боевых действий удивительно мала. Если бы с обеих сторон воевали бы миллионы при тысячах танков и сотне тысяч стволов любой артиллерии (и миллионах БПЛА разом, конечно) – возможно, ситуация была бы кардинально иной. Но, как говорят вна Украине, що маемо, то маемо… Ведь как уже ранее констатировалось, у нас СВО похожа не на Мировую войну, а на гражданскую войну в Испании – по технике и тактике в теории и заделах вроде бы есть уже всё, что играло в 1939-45, но в куда более скромном качестве и количестве…
4) И четвёртое. Существующее сегодня относительное превосходство «щита» над «мечом». Именно за последние пару лет массовые дроны, вкупе с прежними и так вполне развитыми средствами противотанковой борьбы, сделали бронетехнику ещё более уязвимой. Современный танк сейчас «в поле», видимо, более уязвим, чем его сопоставимый коллега в поле образца 1943 года… Это соотношение «щита» и «меча» неизбежно будет меняться, оно никогда не статично, но пока именно так.
Вот потому вяземских и сталинградских котлов в ближайшее время не предполагается.
Новости партнеров
Но возможна ли при таких раскладах решительная победа одной из сторон войны? Возможна. Первая мировая была давно. Потому взглянем на пример парой поколений ближе. Посмотрим на реальный ход войны во Вьетнаме. На долгое противостояние Северного и Южного Вьетнамов – не в голливудских фильмах, а когда там уже не было войск США. На последнем периоде той войны там ряд лет, в 1970-е, с обеих сторон в сущности позиционно бодались крупные вьетнамские армии – и Север и Юг вели «наступы» и «контрнаступы» с сотнями тысяч солдат при внушительном кол-ве танков, артиллерии и авиации. Всякие «операции Нгуен Хюэ» и прочее «Пасхальное наступление»…
Юг в те годы пару раз даже наступал против Севера с умеренным успехом. Никаких глубоких прорывов до самого начала распада южновьетнамского режима не было и щедрые поставки южанам американского оружия и денег северяне никогда не прерывали и прервать не могли даже в теории. Но… Но упорство и упорное многолетнее давление на противника в итоге дали Северу победу, Юг посыпался по комплексу внешних и внутренних причин.
Это не к тому, что в нашем случае гарантированно нечто похожее. А к тому, что в относительно схожих условиях решительная победа возможна – возможна даже при явном «позиционном тупике», но при должной мобилизации и должном упорстве государства и общества…
При этом мобилизация XXI века не факт, что обязана повторять лекала века ХХ-го. Но это уже отдельная большая тема.
