Большая часть всего, что делало российское руководство за последние 30-35 лет, начиная с Горбачева и Ельцина, прекрасно описывается известным афоризмом Черномырдина — хотели, как лучше, а получилось, как всегда.
Начиналось всё с того, как Горбачев сотоварищи пришли к выводу, что советская система какая-то неправильная и будет лучше, если ее немного перестроить. Исправить. Добавить гласности, плюрализма мнений и нового мышления. Причем с ударением на «ы».
Новости партнеров
Дальше — больше: решили распахнуть двери кооперативному движению, чтобы свободные предприниматели своими частными усилиями исправили все накопленные недостатки зарегулированной плановой экономики и наполнили рынок товарами.
И вроде бы цели ставились хорошие. Но получилось…
Получилось нехорошо и даже прескверно.
Правда существует версия, что Горбачев с самого начала хотел разрушить советскую систему, а свобода и гласность были просто красивым прикрытием для антисоветской деятельности. Возможно, так оно и было. Но ведь страна-то действительно верила, что Перестройка приведет к обновлению советской системы и выведет на новый этап развития.
Возможно, Горбачев сам по себе и был подлым и коварным злодеем, но не могли же быть злодеями все до одного, миллионы членов партии и комсомола.
Поэтому, если говорить о руководстве страны в целом, о партэлите, которая на начальном этапе Перестройки (1986-87 гг) действительно верила в правильность нового курса реформ и надеялась на лучший результат, то получилось именно по Черномырдину — хотели, как лучше.
Кто из советского руководства и партэлиты извлек из Перестройки пользу и улучшил своё итоговое положение? Очень немногие. Считанные единицы. Горбачёв поехал на Запад читать лекции, писать книги и красиво тусоваться. А остальные?
Новости партнеров
Абсолютное большинство советских руководителей и членов КПСС по итогам Перестройки остались ни с чем. Буквально у разбитого корыта. Без партии, без должностей, многие даже без работы, доживали свой век простыми пенсионерами.
Большинство из них совсем не на это рассчитывали в начале Перестройки. Многие в страшном сне не могли себе представить всего того, к чему это приведет и что начнется в 90-е, когда всё, чему они верили всю свою жизнь и честно пытались строить, будет помножено на ноль и отменено, а они сами будут унижены и забыты. Уж точно не на это многие из членов КПСС рассчитывали в 86-м.
Похожий путь проделал и Ельцин со своими соратниками.
Идеи Горбачева сводились к тому, что нужно подвергнуть советскую систему глубокой ревизии и реформированию — тогда и станет лучше.
Идеи Ельцина сводились к тому, что от советской системы надо отказаться насовсем, признать её провалившейся и скопировать западную — тогда уж точно станет лучше, ведь западная система проверена в Европе и США, её преимущества многим казались тогда вполне очевидными.
Ельцин сотоварищи тоже хотели, как лучше.
И снова получилось…
Правда некоторым на самом деле стало лучше. Но очень немногим. Подавляющее большинство тех, кто начинал с Ельциным в 90-91 годах, закончили не очень хорошо.
Новости партнеров
Ельцин в августе 1991 года получил свои «пять минут славы» на митинге. Выставил из Кремля Горбачева. Потом выступил перед Конгрессом США. Друг Клинтон разрешил ему постоять рядом с собой. Но больше никаких успехов Ельцин не добился.
В 1996-м Ельцин с огромным трудом остался на второй срок, затем едва избежал импичмента и умер в возрасте 76 лет дряхлой развалиной, полузабытый и ненавидимый половиной страны.
Если сравнить, как выглядел Ельцин в начале и конце 90-х — это практически два разных человека. В самом начале 90-х Ельцин был здоровым мужиком, энергичным, полным сил, за это он многим и понравился — рядом с Горбачевым выглядел просто глыбой. Прошло каких-то 8 лет и Ельцин превратился в законченного алкоголика, больного человека, немощного старика.
Но не потому ли Ельцин спился, что хотелось сделать, как лучше, а получилось совсем не так, как хотелось?
Западные партнеры очень быстро дали понять Ельцину, что для них он просто дрессированный медведь, который должен плясать под их дудку. А Россия — колония, плантация с полезными ресурсами.
Российская экономика в 90-е при Ельцине пережила еще больший спад, чем в конце 80-х при Горбачеве. Дошло до того, что США поставляли в Россию гуманитарную помощь. Кормили объедками Россию, которую Ельцин после ликвидации советской системы надеялся вывести на новый уровень развития, в которой хотел возродить дореволюционное величие. Вместо этого получился кризис, нищета и дефолт.
И соратники Ельцина в большинстве своём тоже ничего особенного не добились и ничего хорошего в итоге не получили.
Егор Гайдар умер в 53 года. Борис Немцов был убит в 55 лет. Анатолий Собчак дожил до 62-х.
Не очень похоже на долгую жизнь и обеспеченную старость успешных уважаемых людей, которые добились всего, чего хотели. Всё, чего они добились — провели несколько лет на вершинах российской политики и скатились оттуда вниз.
То же самое можно сказать про многих других.
Явлинский и прочие политики демократического лагеря ничего серьезного так и не добились, их лучшие результаты — 5-8% на президентских выборах и десяток мест в Госдуме, где они не могли повлиять ни на одно решение, просто отбывали номер в роли политических лилипутов.
Разве что Чубайс задержался на высоких постах, но даже он в итоге был вынужден покинуть страну. А другие не добились и этого. Абсолютное большинство деятелей, которые вместе с Ельциным в 90-91 годах «хотели как лучше» — закончили «как всегда», скверно или очень скверно.
Березовский совсем плохо кончил — в 67 лет то ли сам повесился, сильно поиздержавшись, то ли ему помогли его же западные друзья.
Абсолютное большинство тех, кого в 90-е называли новыми русскими, которые были тогда настоящими хозяевами жизни — в основной массе тоже кончили нехорошо. Одни уехали за границу и там поиздержались, других вообще пристрелили. Некоторых посадили. Некоторые остались в России и потеряли свои состояния в 98-м.
Исключения есть.
Например, Абрамович — сумел пристроиться в Лондоне. Правда недавно был вынужден расстаться с Челси, своей любимой игрушкой, но вроде бы не бедствует.
Другой пример — Шойгу, непотопляемый министр.
Но это именно исключения, которые лишь подтверждают правило.
Большинство тех, кто в 90-91 году «хотел как лучше», помогая Ельцину ликвидировать Союз, пришли к довольно печальному итогу — скатились вниз, были забыты, преданы, убиты, рано умерли. Про почет и уважение и речи не идёт — их ненавидит большая часть страны.
И та часть российского общества, которая в начале 90-х поверила Ельцину, что отказ от советской системы приведет к благополучию и процветанию — тоже в основной массе ничего хорошего от этого не получила.
Хотели, как лучше, а получилось — увы и ах…
И ровно то же самое происходит сейчас при Путине.
Вся деятельность Путина и его компаньонов вплоть до 2022 года была посвящена попыткам выстроить конструктивные отношения с Западом, интегрировать Россию в западную систему, построить Большую Европу от Лиссабона до Владивостока, выгодно торговать, проводить всевозможные чемпионаты, олимпиады и всячески дружить.
Идея Путина сводилась к тому, что если взаимовыгодно торговать с Западом, то всё будет хорошо. Там же разумные люди, — рассуждали Путин сотоварищи, — они же не заинтересованы в конфронтации и разрыве экономических связей, ведь более выгодного поставщика энергоресурсов, чем Россия, Европе не найти, а на этом основании обо всём можно договориться.
Тоже хотели, как лучше — торговать, а не воевать.
На этих принципах много лет пытались строить отношения с Украиной — давали скидки на газ, инвестировали, кредитовали, пребывая в твердой уверенности, что это лучшая страховка от всех проблем, потому что Киев не станет рушить выгодные отношения с Россией.
Именно по этой причине смотрели сквозь пальцы на процесс нацификации Украины при Ющенко, когда в Киеве «поднимали на пьедестал фашиста Бандеру», как выразился сам Путин. Считали, что экономические соображения всё равно сильнее, поэтому можно не обращать внимания на «особенности украинской национальной политики».
Оказалось, что плохо считали. Неправильно думали.
Но даже в 2014 году, когда в Киеве пришли к власти радикальные националисты, связанные с Западом и поддерживающие самых настоящих нацистов, развязавшие кровавый террор — в Кремле все равно продолжали думать, что смогут обо всём договориться.
Потому и подписали минские соглашения.
Были уверены, что страсти постепенно улягутся, в Киеве успокоятся после потери Крыма, оценят выгоды от нормализации отношений с Россией, Европа поможет со своей стороны, потому что не заинтересована в отказе от российской нефти и газа — и всё будет хорошо.
А Донбассом хотели расплатиться за Крым. Хотели оставить Донбасс Украине в качестве условия признания за Россией Крыма. Чтобы «и нашим и вашим». Крым — наш, Донбасс — ваш.
Рассчитывали, что таким образом всем сделают хорошо — Украине будет хорошо, Европе будет хорошо и России тоже будет хорошо. А Донбассу в качестве утешения особый статус. И все будут жить-поживать и добра наживать, в мире и согласии.
Хотели, как лучше. А получилось…
Получилось так, что второй год идёт война, самая масштабная, самая тяжелая для России и Украины, самая кровопролитная со времен Второй мировой.
Получилось 10 миллионов украинских беженцев — около пяти миллионов уехали в Европу и примерно столько же в Россию.
Получилось 300 тысяч погибших украинских солдат и пока неизвестно, сколько российских. Если исходить из заявления Путина, что потери российских войск в 10 раз меньше, то всё равно немало. И 20 тысяч бойцов ЧВК Вагнер. Больше, чем за 10 лет войны в Афганистане, причем намного.
И ведь это еще не конец — конца даже не видать.
Еще половину Донбасса предстоит освобождать. Запорожье. Херсон. Потом еще неизвестно, что, когда и как будет с Харьковом. И с Одессой. Да и со всей Украиной непонятно, что и как дальше будет. Понятно только, что в прежнем виде она не останется, а когда и как окажется поделена — до сих пор неясно. Ясно только, что это будет очень непростой и длительный процесс, сопряженный с новыми жертвами.
И отношения с Европой и США в обозримом будущем не станут прежними. Сейчас они даже хуже, чем в годы холодной войны. Таких плохих отношений с Европой и США одновременно в истории России не было вообще никогда.
Санкционный режим, а по сути самая настоящая экономическая война — это теперь надолго. Очень надолго. На десятилетия.
Стратегия Кремля по западной интеграции России в расчете на выгодную торговлю, дружбу и сотрудничество — с треском провалилась.
Кое-что от этой стратегии мы, конечно, успели получить. Был период в нулевые, когда многие неплохо зарабатывали. Успели потусоваться, заставили дворы иномарками, накупили разной техники.
Некоторые очень хорошо заработали, создали бизнес, построили дома. Кто-то построил дома в Европе. Передовики капстроительства построили целые дворцы, приобрели яхты, собрали коллекции люксовых автомобилей. Но таких немного.
Если же говорить о стране в целом…
Россия в целом по итогам 24 лет эпохи Путина пришла к прокси-войне с США и НАТО на Украине. И к новой холодной войне. Только без СССР. В гораздо худшем положении, в худшем состоянии, на худших условиях, чем были в конце 80-х. Россия пришла к присутствию НАТО и войне прямо на границах. И даже внутри границ.
Россия пришла к тому, что всё, ради чего ликвидировали СССР, оказалось либо недостижимо, либо утрачено. Либо будет с большой вероятностью утрачено в дальнейшем.
Отказ от советской системы образования уже признан ошибочным. Отказ от советского авиастроения в пользу покупки Боингов и Аэробусов — аналогично. В прошлом году реанимировали Москвич, правда на китайских деталях. Возвращаемся к сотрудничеству со странами Африки. По частям возвращаем Украину.
Мучительно возвращаемся ко всему тому, от чего отказывались в конце 80-х и 90-е, думая, что так будет лучше.
Хотели, как лучше, а получилось…
Черномырдина давно нет, а его афоризм живет и по-прежнему хорошо описывает всё, что делается в России.
А происходит так потому, что стремление жить лучше за чужой счет, попытки жить чужим умом и надежды на то, что придёт чужой дядя и сделает, чтобы мы жили лучше, чем жили без него — ни к чему хорошему никогда не приводили и привести не могут.
Однако некоторых всё время тянет пойти этим путем, потому что это кажется так легко и просто, потому что им всё время кажется, что так будет лучше. А получается — как всегда…
Никогда такого не было — и вот опять…
