Прошёл год с тех пор, как в Брюссель и Вашингтон был передан российский документ, в котором излагались предложения (требования) по обеспечению долгосрочных гарантий европейской безопасности. Это стало отправной точной масштабного военно-политического кризиса, который определяет мировую ситуацию сегодня.
Был ли российский ультиматум (а сформулировано всё было именно так) рассчитан на его отклонение или всё же предполагал переговоры? Вероятно, Владимир Путин рассуждал примерно так: после стольких лет игнорирования наших пожеланий и убеждений, дадим последний шанс. Выдвинем максимальный набор требований, всё, что говорилось раньше, но сразу и концентрированно, и посмотрим. Если осознают, что на сей раз это предельно серьёзно и в последний раз, и пойдут на реальное обсуждение, мы готовы. Если опять начнётся заматывание, значит всё. Переходим к делу. Реакция Запада не удовлетворила, началась операция. Теоретически шанс её избежать был, практически к тому моменту уже, видимо, нет. Логика необходимости операции была изложена летом 2021 года в большой статье Путина. То есть требования безопасности были выдвинуты, когда внутренняя готовность к действиям уже сформировалась.
Новости партнеров
Масштаб последствий заставляет многих возвращаться к вопросу, было ли происходящее неизбежно? Аргумент «у нас не оставалось выбора», звучащий на высшем уровне, проблемный, потому что он фактически означает, что предшествующая политика России была ошибочной. Политика, которая приводит к безальтернативности решения, то есть заставляет действовать определённым образом и никаким другим, не может считаться успешной. Так что анализ длительного периода с начала 2000-х годов когда-то станет важным уроком на будущее. Была ли острая необходимость выдвигать требования и начинать СВО именно в тот момент? Исходя из того, что бы знаем сейчас (вероятно, далеко не всё), пространство для манёвра оставалось, как и возможность лучше подготовиться. Стратегически столкновение из-за Украины, вероятно, было неизбежно, но конкретные обстоятельства и график могли быть другими.
Кусает ли сейчас локти кто-то на Западе? Предложения ультимативного характера великие и тем более сверхдержавы могут принимать разве что в результате военного поражения. Так что шанс на принятие, думаю, отсутствовал. Надо сказать, что консультации, которые состоялись в январе 2022 года, показали, что США готовы на некоторые уступки по конкретным вопросам в сфере военной безопасности. Большие, чем те, о которых они упоминали до выдвижения требований. Однако по сравнению с общим набором это было очень мало. Главное – НАТО и США категорически отказались обсуждать политический аспект: формальный отказ от расширения НАТО. Для них это неприемлемо, поскольку расширение НАТО – основа всей философии международной безопасности, как её понимают на Западе после конца холодной войны.
Но и помимо этого – на Западе полностью отсутствует (исчезла) рефлексия относительно предыстории событий. Прежнее мнение, что Россия не имеет политического, экономического и морального права чего-то требовать, превратилось в аксиому и основу политики. И, кажется, это вызывает некоторое облегчение – не надо больше прикидываться.
Как спустя год следует оценивать результат для нашей страны, если исходить буквально из того, что говорилось в документе? Главным итогом надо считать то, что военно-политическая ситуация изменилась радикально. Соответственно, недовольство России прежним положением вещей отчасти удовлетворено. Как было, больше уже не будет. НАТО не станет столь же легкомысленно относиться к дальнейшему расширению, считая, что в ответ ничего не случится. Правда, это не исключает теперь уже сознательной экспансии в декларированных антироссийских целях, если хватит решимости. Решимость обратно пропорционально военным достижениям России.
Вернувшаяся ситуация открытого противостояния знакома и похожа на то, к чему Москва привыкла. Хотя соотношение сил будет определяться заново, прошедший год развеял многие иллюзии и заставил по-новому ставить многие вопросы. В самом широком смысле вопрос о системе безопасности рано или поздно встанет вновь. Но, во-первых, нескоро, во-вторых, ситуация будет настолько другой, что предложения декабря 2021 года будут иметь исключительно историческую ценность.
Автор — главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», директор по исследованиям клуба «Валдай»
