Кажется, что после теракта на Крымском мосту и ответного обстрела РФ по украинской критической инфраструктуре о мирных переговорах можно забыть. Мол, стороны показали, что красных линий больше нет и теперь военный конфликт будет развиваться по другим правилам. Однако, как это частенько бывает в политике, реальность может быть совсем не такой, какой она кажется.
Как бы это печально ни звучало для многих патриотически настроенных граждан РФ, прямой взаимосвязи между терактом на Крымском мосту и ударом по критической инфраструктуре Украины – нет. Взрыв на мосту послужил поводом для удара, не более того. Как верно отметил советник Белого дома Джон Кирби, столь масштабные атаки нельзя было организовать за несколько дней. «Вероятно, это было то, что они планировали довольно долгое время. Это не значит, что взрыв на Крымском мосту мог ускорить некоторые их планы», – цитирует Кирби CNN.
Новости партнеров
Тут всплывает вполне закономерный вопрос: почему Россия не ударила так раньше? Ответ прост: потому что такой удар не предусматривали заявленные рамки спецоперации (СВО). Это – выход из заявленных рамок. И такой выход должен был быть чем-то мотивирован. И Украина в данном случае предоставила очень хорошее обоснование для его нанесения, буквально дав РФ легитимную возможность продемонстрировать то, какие могут быть последствия эскалации конфликта. И это – самый важный аспект данного удара: демонстрация возможности. Что, конечно, не отметает и чисто технических последствий: дезорганизации украинского тыла, усиления паники и проч. Но главное – еще раз – это наглядная демонстрация того, к чему может привести продолжение боевых действий. И не столько самой Украине, сколько Западу, который стоит за ней.
И, что важно подчеркнуть, это – не единственный шаг в этом направлении. В эту же канву идеально ложатся и заявления с белорусской стороны о развертывании совместной с РФ региональной группировки войск. Надо полагать, что предупреждения «по неофициальным каналам о нанесении удара по Беларуси с территории Украины», о которых сообщил Александр Григорьевич, носят характер обоснования, мотивировки: зачем нужно это самое развертывание совместной группировки. Очевидно, что Украине открывать второй фронт невыгодно от слова совсем (это, кстати, признал и сам Александр Григорьевич). А вот России – выгодно, и даже очень. И если Кремлю удастся дожать Лукашенко, который всячески отбрыкивается от этого (за все время СВО он так не посетил Крым, не будем забывать, и даже его официально не признал, не говоря уже о новых территориях, вошедших в состав РФ), то второй фронт вполне может быть создан. Но пока – это как чистая потенция. Если угодно – угроза: если вы хотите продолжать, то мы можем сделать вот так.
Кроме этого, есть и еще сигналы. Например, решение ОПЕК+ о снижении добычи нефти, пролоббированное РФ через саудитов. Это решение, надо отметить, больно ударило по США (особенно – по демократам на фоне предстоящих выборов в Палату представителей). Ослабление позиции демов – да, но, помимо этого, еще и сигнал Вашингтону, что не стоит списывать Россию со всех счетов, что Россия еще имеет определенный вес и при желании может создать для Запада большие неприятности.
Есть и еще момент. Подрыв веток газопроводов «Северный поток – 1» и «Северный поток – 2». Считается, что у РФ не было никакой выгоды. Это не совсем так, если рассматривать эту диверсию в качестве угрозы. Не будем забывать, что те же интернет-коммуникации, связывающие США и Европу, проходят именно по океанскому дну. И в этом ключе вполне можно трактовать подрыв веток как сигнал «партнерам» о том, что в случае чего Россия может пойти и на такие меры (война есть война и для нее – все средства хороши, если обеспечивают победу).
То есть Кремль шлет целую серию сигналов Западу, что в случае продолжения и/или эскалации конфликта решения могут быть приняты самые неприятные (для Запада, разумеется). И потенциал для реализации этих решений – еще есть. Отсюда: чего хочет Кремль, посылая эти сигналы?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить то, что предшествовало СВО, а именно: «ультиматум 17 декабря» (о нерасширении НАТО на восток и проч.). Ведь СВО, как ни крути, и началась как ответ на игнорирование требований России. СВО в этом плане – следствие. «Украинский кейс» в этом смысле – он не самодостаточен (хотя время от времени в зависимости от линии Кремля российские пропагандисты и пытаются выставить его в ином свете). По крайней мере, он не самодостаточен по своим причинам. Поэтому и его разрешение лежит в другой плоскости – не столько фронтовой, сколько сугубо политической. Причем не на переговорном треке с Украиной, а с Западом, прежде всего – с Вашингтоном и Великобританией, как главными акторами мировой политической сцены. И решаться будет не только «украинский вопрос», решаться будет вопрос о месте России в мировой политической системе (пресловутая конфигурация многополярности).
В пользу того, что ситуация обстоит так, а не иначе, говорят и недавние слова советника президента Турции Ибрагима Калина, который в интервью CNN высказал мнение, что Владимир Путин планирует заключить с Западом «новую большую сделку»: «Как мы считаем, Путин хочет иметь новую большую сделку, новое соглашение с Западом. Она частично касается и Украины, несомненно. Но более глобальный вопрос – это новое соглашение между Россией и западным миром», – заявил он.
Новости партнеров
Этим, кстати говоря, объясняется и отсутствие Украины в качестве одной из сторон переговоров, которые, как пишет турецкая Milliyet, инициирует Анкара. «Турция планирует усадить за один стол с Россией четыре основные западные страны – США, Францию, Германию и Британию. План еще не был доведен до сведения всех западных столиц, но он был передан США по важным и частным каналам», – говорится в публикации. Причем подчеркивается, «первые комментарии к плану со стороны влиятельных фигур в Вашингтоне очень позитивны».
Если смотреть на ситуацию с этого ракурса, то становятся понятными и призывы экс-президента США Дональда Трампа к переговорам между Россией и Украиной, и план Илона Маска, который, по сути, является планом республиканцев. И последние заявления некоторых других представителей западного мира. Например, экс-председателя Объединенного комитета начальников штабов США Марка Маллена, который уже после обострения на «украинском треке», призвал администрацию Байдена «сделать все, что в наших силах», чтобы усадить Россию и Украину за стол переговоров. По его мнению, которое он высказал в интервью каналу ABC, риск применения ядерного оружия очень велик и поэтому нужно сделать все, чтобы этого не случилось.
И да, Маллен прав: вероятность того, что РФ может применить тактическое ядерное оружие, она, несомненно, наличествует. Но это лишь один из факторов. Ядерное оружие (неважно, стратегическое или тактическое) может быть и не задействовано. Но угроза – есть, что крайне неблагоприятно влияет на всю мировую конъюнктуру – как в политическом, так и в экономическом планах. Причем это – не беря во внимание те последствия, с которыми уже столкнулась Европа (и частично США) из-за «украинского кейса». И это все понимают очень хорошо. Но, кроме этого, то есть ядерного оружия, у России есть и другие «козыри», которые частично и были продемонстрированы. В том смысле, что Кремлю есть с чем садиться за стол переговоров с западными игроками.
Поэтому вероятность этих новых переговоров с актуализацией новой «большой сделки» – она достаточно велика. Поскольку, по всей видимости, только так и можно быстро решить затянувшийся «украинский конфликт». И тут вопрос только в том, удастся ли преодолеть сопротивление демов, которые, надо полагать, спят и видят, как РФ будет все глубже и глубже будет увязать на «украинском треке» («второй Афганистан»?). Иначе – удастся ли предотвратить действительно большой конфликт (а все медленно, но верно идет к оному) между Россией и Западом (ведь Владимир Путин ясно дал понять, что мир, в котором не будет России, последней не нужен)? Будущее покажет. Причем – ближайшее.
