На фоне опасений насчет возможных катастрофических последствий ударов по Запорожской АЭС оживилось обсуждение еще более страшного сценария — перерастания конфликта на Украине в ядерную войну. Да, на Западе давно уже есть те, кто пугает обывателей «русским ядерным ударом»: мол, Путин угрожает Западу, размахивает «ядерной дубинкой» и вообще может применить ядерное оружие.
Этот миф используется для оправдания политики изоляции России и поставок оружия на Украину. И в том нет ничего удивительного: пропагандисты прибегают к таким «аргументам» для оправдания антироссийского курса. Но есть и те, кто искренне опасается перерастания конфликта России и США в ядерный — и пытается проанализировать возможные катастрофические сценарии.
Новости партнеров
Один из самых сильных американских аналитиков, профессор Чикагского университета Джон Миршаймер опубликовал в Foreign Affairs статью «Игры с огнем на Украине. Недооцениваемые риски катастрофической эскалации украинского конфликта». Семидесятипятилетний Миршаймер далеко не «ястреб» — он реалист, автор теории «наступательного реализма», с самого начала активной фазы украинского кризиса в 2014 году заявлявший о том, что Запад сам спровоцировал Россию своей стратегией продвижения на восток. А сейчас Миршаймер оценивает ситуацию как крайне опасную — и называет три сценария развития событий на Украине, при которых Россия может применить ядерное оружие. Прежде чем проанализировать его варианты, нужно понять, из чего он исходит.
Миршаймер полагает, что большинство западных политиков уверены в том, что на Украине все закончится выгодным Западу мирным соглашением с Россией — то есть, по сути, Москва проиграет. При этом он отмечает, что на Западе уверены в том, что катастрофической эскалации удастся избежать: «мало кто верит, что силы США будут непосредственно вовлечены в боевые действия или что Россия осмелится применить ядерное оружие».
Профессор Миршаймер считает такое поведение Вашингтона и его союзников «исключительно легкомысленным»: «Риск такой эскалации существенно выше, чем принято считать. <…> Есть веские основания для особого беспокойства по этому поводу». Главной причиной этого он называет то, что Россия и США настроены на победу и на то, чтобы избежать поражения, и это дает обеим сторонам «дополнительный стимул подниматься вверх по «лестнице эскалации»:
«На практике это означает, что Соединенные Штаты могут присоединиться к боевым действиям, если они отчаянно захотят победы или предотвращения поражения Украины. В то время как Россия может применить ядерное оружие, если она отчаянно захочет победить или столкнется с угрозой неизбежного поражения, что вполне вероятно, если США окажутся прямо втянутыми в боевые действия».
То есть до применения ядерного оружия должна произойти серьезная эскалация конфликта — и Миршаймер называет три возможных основных пути для этого:
«Одна или обе стороны преднамеренно идут на обострение, чтобы победить; одна или обе стороны преднамеренно идут на обострение, чтобы предотвратить поражение, или боевые действия обостряются не по осознанному выбору, а непреднамеренно».
Каждый из этих путей может привести к тому, что Соединенные Штаты прямо вступят в конфликт или Россия применит ядерное оружие, а возможно, и то и другое, пишет Миршаймер. И вот тут уже можно разобрать три предлагаемых варианта.
Новости партнеров
Все они имеют одну общую черту — прямое американское вмешательство. В первом случае оно происходит после того, как конфликт затянулся на год или более и никакого пути к победе Украины не просматривается. И тогда Штаты «отчаянно пытаются положить конец военным действиям» (потому что больше не могут терпеть издержки от помощи Украине и вообще хотят сосредоточиться на Китае), что приводит их к идее о «введении бесполетной зоны над Украиной или вводе небольших контингентов Сухопутных войск США».
Этот сценарий сам Миршаймер оценивает как менее вероятный — отдавая предпочтение второму сценарию, при котором США влезают тогда, когда «украинская армия начнет разваливаться, а Россия одержит крупную победу». И тут главным мотивом для США будет недопущение удара по их репутации в мире — ведь они слишком многое поставили на победу над Россией. И поэтому они могут решить, что ограниченное применение американской силы спасет Украину, «не побудив при этом Путина применить ядерное оружие».
Оба эти сценария имеют одно слабое место — они исходят из того, что у Байдена амнезия. Не у президента США — а у коллективного Байдена, то есть у американского руководства. Потому что ввод даже «ограниченного контингента» американских войск является нарушением той красной линии, которую четко обозначил Владимир Путин в своем выступлении 24 февраля, когда он обратился к «тем, у кого может возникнуть соблазн вмешаться»:
«Они должны знать, что Россия ответит немедленно и последствия будут такими, каких вы никогда не видели за всю свою историю».
Именно эти слова были расценены на Западе как угроза применения ядерного оружия — и Байден заявил, что не собирается отправлять американскую армию и развязывать ядерную войну. Россия предупредила Запад о недопустимости прямого вмешательства в боевые действия на Украине — четко дав понять, что будет рассматривать его как объявление войны.
Поэтому просто невозможно представить, чтобы американское руководство забыло об этом предупреждении: при всем желании добиться поражения России, в Вашингтоне не собираются начинать войну двух ядерных держав. Американское руководство может по-разному оценивать свои возможности нанести России ущерб руками украинской армии — но у него точно нет желания проверить готовность Москвы к ответу на прямое американское вмешательство.
Третий сценарий, по Миршаймеру, это непреднамеренная эскалация — когда Штаты, «сами того не желая, оказываются втянутым в военный конфликт непредвиденным событием, которое развивается по восходящей спирали». Тут есть множество вариантов — от случайного столкновения американских и российских истребителей над Балтикой до блокады Литвой Калининграда («поскольку Литва является членом НАТО, США почти наверняка встанут на ее защиту, если Россия нападет на эту страну»), от гибели в результате российского удара по украинской территории «значительного числа американцев, таких как работники гуманитарных организаций, оперативники разведки или военные советники» (что вызовет ответный американский удар по российским целям) до аварии на Запорожской АЭС, которая спровоцирует ответный удар России по европейскому ядерному реактору и вступление США в военный конфликт).
Миршаймер разбирает и варианты, при которых Россия сама спровоцирует эскалацию — ударит по Польше или Румынии, чтобы остановить поток западного оружия, или устроит массированную кибератаку против европейских стран, нанеся тем самым серьезный ущерб критически важной инфраструктуре (что вызовет ответную американскую кибератаку — после которой последует уже военный ответ России).
Новости партнеров
Сценарии непреднамеренной эскалации очень разнообразны, но большая часть из них также не выдерживает критики. Кто поверит в то, что Литва может сама организовать блокаду — вопреки требованию Вашингтона ее отменить? Столкновение самолетов США и России было бы чрезвычайно тревожно, но точно недостаточно для ввода американских войск на Украину. Кибератака России против Европы? А зачем она России? Только если в качестве ответа на аналогичную атаку с Запада — но это совсем другой сценарий, в котором киберагрессором выступают США. А им это зачем — чтобы посмотреть на ответную российскую реакцию? Но ведь они сами допускают, что она может быть асимметричной, то есть не только в киберпространстве.
Иными словами, все варианты эскалации конфликта, которые приводят к прямому американскому вмешательству, достаточно условные и маловероятные — и Миршаймер сам признает, что «есть мощные стимулы не допустить американскую армию к боевым действиям на Украине». Но самым главным стимулом к ее недопущению является как раз та самая красная линия, проведенная Путиным 24 февраля. И в Вашингтоне это прекрасно понимают. Российское ядерное оружие является оружием сдерживания — и в данном случае оно сдерживает США от прямого участия в украинском конфликте.
Именно в этом ключе и нужно оценивать те три сценария применения ядерного оружия, которые разбирает Миршаймер: «Есть три обстоятельства, при которых Путин может применить атомное оружие».
Первый из них имеет непосредственное отношение к прямому западному вмешательству в конфликт, то есть вводу войск — тут Миршаймер говорит о том, что в ответ Москва «как минимум рассмотрит демонстративные тактические ядерные удары, призванные убедить Запад отступить», замечая, что «невозможно знать заранее, положит ли такой шаг конец военному конфликту или приведет к его эскалации, выходящей из-под контроля».
Этот сценарий представляется невероятным в силу тех самых причин, на которые уже было указано: Запад прекрасно помнит, где Путин прочертил красную линию, и не станет ее пересекать.
Но еще более фантастическим является второй сценарий, по которому Россия применяет ядерное оружие в ответ на успешное наступление Украины:
«Если бы украинские силы оказались готовыми разгромить российскую армию и вернуть утраченную территорию своей страны, нет никаких сомнений в том, что Москва будет рассматривать этот исход как экзистенциальную угрозу, требующую ядерного ответа. <…> В отличие от первого сценария, здесь Москва применит ядерное оружие не в контексте войны с США, а против Украины. Кремль сделает это, не опасаясь ядерного возмездия, поскольку у Киева нет атомного оружия, а Вашингтон не заинтересован в развязывании мировой ядерной войны. Отсутствие явной ответной угрозы облегчило бы Путину рассмотрение возможности применения атомного оружия».
И дело тут даже не в том, что Украина не сможет переломить ход боевых действий в свою пользу, а в том, что, даже если бы это произошло, у России все равно было бы достаточно неядерных способов для того, чтобы остановить украинское наступление. И что еще более важно — сама спецоперация на Украине ведется ради ее возвращения в русский мир, в прошлый и будущий единый дом. А кто будет применять ядерное оружие в собственном доме?
Третий сценарий «путинского удара» представляется откровенно искусственным — согласно нему, после того как «конфликт заходит в затяжной тупик», «обходится Москве чрезвычайно дорого», Россия «может пойти на ядерную эскалацию, чтобы победить»:
«Во всех этих сценариях Россия, по крайней мере на начальном этапе, скорее всего, применит тактическое ядерное оружие против небольшого набора военных целей. При необходимости она может поражать города и поселки в последующих атаках. Получение военного преимущества будет одной из целей стратегии, но более важным для России было бы нанести решающий психологический удар — вызвать такой страх на Западе, что Соединенные Штаты и их союзники быстро перейдут к прекращению конфликта на благоприятных для Москвы условиях».
То есть получается, что Россия применит ядерное оружие просто так, от усталости — боевые действия не приводят к победе, отчего бы не сбросить атомную бомбу? Это было бы смешно — если бы речь не шла о столь опасной теме.
В реальности для России нет никакого смысла «запугивать Запад» такой ценой — мы знаем, что он готов на многое ради того, чтобы не позволить нам вернуть Украину, но при этом понимаем, что ставки у нас совершенно разные. Мы возвращаем свое национальное единство — Запад (точнее, англосаксы) пытается удержать свое глобальное доминирование. Однако оно в любом случае закончилось, а мы не имеем ни права, ни возможности отказаться от достижения поставленной цели. И в этом нам поможет наше атомное оружие — но не применением, а использованием в качестве силы стратегического сдерживания.
