На прошлой неделе Владимир Путин подписал сразу несколько законодательных актов, ужесточающих нормы и правила в сфере национальной безопасности. Расширено понятие иностранного агента: теперь для получения этого статуса необязательно получать иностранное финансирование, достаточно находиться под «иностранным влиянием». Иноагенты ограничиваются в ведении общественной и профессиональной деятельности (в частности, они лишены права преподавать несовершеннолетним и организовывать публичные мероприятия). Переход гражданина России на сторону противника в условиях военных действий приравнивается к государственной измене. Также как госизмена рассматривается помощь иностранному государству или организации в деятельности, направленной против безопасности России. Введена уголовная ответственность за призывы к деятельности против безопасности РФ. Россиянам запрещается участвовать в работе нежелательных организаций как внутри страны, так и за ее пределами.
Нововведения вызвали закономерный плач в определенных кругах, а звучащая оттуда критика связана с двумя основными моментами. Первое: инновации стали очередным наступлением на права и свободы граждан, в первую очередь – разумеется – свободы слова. Второе: принятые формулировки в силу своей нечеткости расширяют практически до бесконечности возможности для произвола властей. Например, рассмотрение помощи враждебному государству как госизмену очень расплывчато и дает возможность толковать даже совершенно невинный шаг гражданина (например, его участие в какой-нибудь научной конференции) в качестве таковой.
Новости партнеров
Та же история со статусом иноагента. Ну, ладно, когда человек получает финансирование из-за границы – вполне однозначный формальный критерий (хотя плачущиеся граждане, разумеется, и это считают вопиющим нарушением их прав), но теперь же вводится некое аморфное «иностранное влияние», которое можно интерпретировать совсем уж произвольно.
На все эти жалобы можно ответить поговоркой про хитрую гайку, на которую всегда найдется свой болт. И вот теперь российское государство создало болт на одну из самых блестящих в своем иезуитстве конструкций, которые создал западный мир для расширения и удержания своей гегемонии. В основе этой конструкции лежали две главные идеи – демократия и глобализация.
Про роль демократии (хотя правильнее это слово, конечно, писать в кавычках), которую США и Европа превратили в свое геополитическое оружие, говорят давно и много. Позиционируя себя светочем и носителем единственно верной версии демократии, Запад внедрялся в политические системы других стран, создавая свои клиентелы и сети влияния. Надо отдать должное, что им на протяжении нескольких десятилетий велась титаническая и одновременно филигранная работа.
В девяностых и нулевых годах, наверное, не было ни одного человека в России с активной общественной и просто жизненной позицией, который бы так или иначе не попал в поле зрения соответствующих западных организаций. Например, автор этих строк участвовала в десятках мероприятий, в том числе за границей, финансировавшихся фондами с характерными названиями – Сороса, Макартуров, NDI, IRI и так далее, и даже получила годичный грант на обучение по магистерской программе в Шанинке (еще одно широко известное в узких кругах название). При этом, разумеется, ни с чем открыто антироссийским и деструктивным участники этих бесчисленных программ не сталкивались (данная опция предоставлялась узкому кругу куда более тщательно отобранных персон). Большинство же просто вовлекалось в прекрасный мир демократии, прав и свобод, чувствовало себя сопричастными к наступающему золотому веку человечества под руководством Запада.
То, что данная технология атлантической мягкой силы далеко не так безобидна, какой она казалась поначалу, стало очевидно уже давно. Однако до сих пор очень редко в фокус внимания попадают угрозы, которые принесла с собой вторая часть западной системы контроля над миром – глобализация. Тут тонкость в том, что большинство людей лично сталкиваются по преимуществу с позитивными и приятными для них и, на первый взгляд, абсолютно неполитическими аспектами глобализации.
В последние десятилетия мы живем в мире, где обыденностью является то, что человек рождается в одной стране, а учиться едет в другую. По работе его может мотать по всему земному шару, на пенсии же он оседает на каком-нибудь недорогом морском берегу – будь то Гоа, Болгария, Турция, Юрмала или Таиланд. К этому моменту у человека в кармане может быть не один, а два-три паспорта. Плюс интернет обеспечил взрывное развитие удаленной занятости, и за последнее десятилетие возникло целое сословие так называемых цифровых кочевников. Причем даже если человек никогда не выезжал за пределы своей страны, он все равно живет в едином для всей планеты информационном пространстве – в этом же мире, свободном от границ, корней и обязательств.
И вот прямо сейчас абсолютно весь мир (включая западную его часть) осознает угрозы и издержки этой системы. Потому что в ней у человека размывается не то что чувство патриотизма по отношению к своей родине, но и все традиционные, исторически сложившиеся ограничения, порождаемые гражданством.
Новости партнеров
За последние годы в России имели место многочисленные случаи осуждения ученых, бизнесменов и чиновников за государственную измену, когда те с пеной у рта твердили о своей невиновности. И я даже готова поверить, что многие из них искренне так думали. Потому что госизмена в традиционном представлении – это сцена из старых детективов: предатель решил навредить советской стране и продал зловещему резиденту иностранной разведки военную тайну. А когда ты в рамках совместного научного проекта поделился некоей информацией с зарубежным коллегой, то это же просто международное сотрудничество, ну, в крайнем случае, коррупция или промышленный шпионаж.
Просто потому, что в глобализованном, информационно проницаемом мире без границ у людей размылись представления об их личной ответственности перед государствами, гражданами которых они являются. А с обладателями двойных-тройных гражданств ситуация тем более интересная, потому что автоматически возникает вопрос об их лояльности – особенно если эти люди работают в чувствительных сферах. Это проблема актуальна, даже если у человека паспорта дружественных друг другу государств, а ведь куда чаще встречаются ситуации, когда люди одновременно обладают гражданствами стран, между которыми есть противоречия, трения и конфликты.
Причем актуально все это не только для России и прочих незападных стран. У Запада ситуация не легче. Ему вся эта ситуация была выгодна, когда мир был стабилен и Штаты с Европой, будучи главными его бенефициарами, успешно выкачивали мозги отовсюду. Но теперь возникают немалые трудности и для них самих. Мы привыкли возмущаться и посмеиваться над США, которые устраивают охоту на ведьм в академических кругах и высокотехнологичных сферах среди собственных граждан китайского или иранского происхождения. Про нынешнюю дикую русофобию и вовсе говорить нечего. Но, по существу, тревогу того же Вашингтона понять вполне можно – он (как, собственно, и европейские столицы) не может быть уверен в политической и идеологической благонадежности многих выходцев из стран, с которыми входит во все более жесткий геополитический клинч.
В этом смысле ужесточение в России законодательных норм в вопросах национальной безопасности является просто очередным формальным подтверждением и так уже почти всем очевидной реальности: проект прекрасного глобализованного мира без границ закрывается из-за несостоятельности и банкротства. На планету надвигается геополитический шторм. Человечество возвращается к традиционной системе политического и геополитического устройства, где точкой отсчета и главным субъектом являются государства.
Граждане мира и цифровые кочевники вправе продолжать жить, как хотят, но должны помнить о своих обязательствах и ответственности перед государством, чьим паспортом они обладают. Правда, если таковых паспортов у них несколько, это преимущество рискует в скором будущем обернуться для них проблемами.
