Россия отчаливает от нее в полную неизвестность
«Во французской стороне, на чужой планете, предстоит учиться мне в университете», — слова «Песенки студента» ныне, кажется, теряют актуальность, ни для кого не секрет, что реформы образования последних 20 лет с введением обязательного тестирования ЕГЭ и «Болонской системы» с разделением вышки по формуле «4+2» имели цель отправить наших выпускников самой короткой дорогой в Европу.
С введением санкций, началом серьезной экономической войны и идеологией «отмены» русской культуры надежд на то, что Запад продолжит принимать наших ребят по упрощенной схеме, не осталось. Хотя никто не исключал нас насильственно из «Болонской системы», но тут чиновники стали действовать на опережение. Может, таким образом решили остановить «утечку мозгов»? Впрочем, куда именно отчаливает теперь наша система образования и для какой экономической модели нам понадобятся свои мозги, тоже не объяснили.
Новости партнеров
Прежний куратор прозападных реформ в российском образовании, а ныне помощник президента РФ Андрей Фурсенко, например, исключил России возврат к советской системе образования, по его мнению, необходимо «двигаться вперед», при этом сохраняя наработки в этой сфере, под коими, видимо, надо понимать, и ЕГЭ, и пресловутую коммерациализацию?
«Единственное, что мы должны понять: надо двигаться вперед, а не пытаться возвращаться назад. Даже если это кажется нам очень интересным. Но если мы туда вернемся, то поймем, что там не только это», — сказал Фурсенко, добавив, что в нынешней российской системе образования достаточно бережно сохранены и используются наработки СССР, а также элементы, сложившиеся в 1990-е годы.
Гибрид, конечно, любопытный, и все-таки звучит не слишком определенно для громоздкой системы высшего образования, учитывая, что однозначно положительный опыт как раз остался позади и во многом его возвращать никто не планирует. И действительно, сегодня даже эксперты в области образования не знают, чем в законодательном плане закончится исход нашего образования из болонского процесса, но настроение оптимистичное, все же за прошедшие годы европейская образовательная система не зарекомендовала себя с положительной стороны.
Но вернуть всех с небес на землю решил министр высшего образования Валерий Фальков.
«Будущее за уникальным сочетанием специалитета, бакалавриата и магистратуры», — выступил он. По его словам, западные формы образования востребованы среди российских школьников и студентов, а также дают возможность международного обмена учащимися.
То есть, не то, чтобы российские власти признали, что «болонь» плохо прижилась в РФ и снижала качество образования. Напротив, выходя из «Болонской системы», чиновники планируют оставить ее суть. Хотя для того, чтобы понять, какая система нам нужна, необходимо указать именно на недостатки болонского процесса не с политической, а профессионально-педагогической точки зрения. И принимать новую систему, также отказавшись от эмоций.
Как отмечают эксперты, помимо очевидных минусов системы, таких как сокращение «специальных» часов, излишне широкий спектр программ без глубокого понимания, были и плюсы, но они почему-то российскому образованию не пригодились?
Новости партнеров
В принципе «Болонская система», обращаясь к европейской классике, предполагала, что люди учатся сначала в одном университете, потом в другом, знакомятся с разными школами, поэтому главная цель здесь была — унификация программ. Это упрощало переход из вуза в вуз, но уничтожило смысл — если везде одинаковая школа и методы, зачем нужно переводиться? Об этом рассказывает доктор политических наук, профессор кафедры истории и теории политики факультета политологии МГУ имени М. В. Ломоносова Сергей Черняховский.
«У нас реформу проводили с большим беспамятством. Два явно неудачных момента, которые в ней присутствуют — это единый госэкзамен с натаскиванием под единую систему угадываемых ответов, и двухэтапность, разделение на бакалавров и магистров, что в условиях нашего производства, нашей экономики, коротко говоря, было неоправданно», — говорит эксперт.
По советским меркам, бакалавра можно приравнять к выпускнику техникума, то есть мы стали объявлять людей со средним специальным образованием обладателями высшего.
Еще один негативный фактор системы — богатый перечень критериев, который стал плодородной почвой для «дурнотворчества» чиновников в министерствах и причиной перегрузки преподавателей, которые утонули в заполнении различных формуляров и программ, например, необходимо прописывать: «Студент по окончании курса должен уметь, знать и должен владеть».
«Вот это надо было все расписать по каждой теме, например, вы изучаете тему начала Великой Отечественной войны, страшно представить, что вы должны уметь — поджигать танки бутылками с зажигательной смесью? А преподаватель должен вписать что-то в программу, таких программ целая серия. И еще он должен «владеть» — чем он будет владеть? Напридумывать всего можно было много», — говорит Сергей Черняховский.
Затем программы проверялись на соответствие преподаванию, а если чиновники из министерства посчитают, что бумаг мало — можно лишиться аккредитации и лицензии. То есть в сегодняшней системе есть масса показателей, нормативов и требований. И главное — при выходе из «болонского процесса» нужно создать структуру образования, которая исключала бы подобные пустопорожние вещи.
«Еще важный момент, который должен быть учтен при создании новой системы, — это оплата труда. Когда Путин в 2012 году дал указ о том, что должна быть повышена зарплата преподавателям, потом был отчет правительства Дмитрия Медведева, что все выполнено — это все ложь. Все закончилось повышением нормативов нагрузки до 800-900 часов, что для профессора, что для доцента», — говорит Сергей Черняховский.
Педагогическое сообщество в целом приветствует отмену «Болонской системы», но настроения скептические — вряд ли изменится структура и финансирование, что является одной из самых болевых точек и в средней, и в высшей школе. Педагог не может быть авторитетом у студентов при той зарплате, которую имеет, не может относиться к своей работе как к общественному благу, когда вместо научной деятельности практически все время посвящает заполнению многочисленных бумаг и формуляров. Прежде всего, изменения должны коснуться самого Министерства образования, где царит бюрократизм, считает политолог Сергей Черняховский.
Новости партнеров
Член совета профсоюза «Учитель» Дмитрий Казаков также считает, что дело не в самой «Болонской системе», а в структуре образования в России. Есть опасения, что все изменения будут носить чисто формальный характер. Да, образование станет более «суверенным»: в школах уже начинают петь гимны, вводятся православные мероприятия, в том числе крестные ходы, так и в вузах все изменение структуры может закончится просто большим «патриотизмом», дополнительными часами, переписанными методичками, но по сути ничего не изменится, просто для бакалавриата придумают новое название, как и для единых экзаменов, на том и успокоятся.
«Я сам противник «Болонского процесса», всегда критиковал те тенденции, которые происходят в российском образовании, но на самом деле проблема в общей системе образования, и изменения, которые сейчас будут происходить, скорее всего, будут формальными, на уровне методичек и переименований. Можно сказать, что мы «Болонскую систему» отменим, можно сказать, что мы полетим на Марс, но вряд ли это получится, пока существует такая экономическая система, какая есть. Уже было заявлено, что на советскую систему не будет перехода, это будет какая-то «уникальная» система, может быть, на основе дореволюционных идей Имперской России?»
Но были и плюсы, так «Болонская система» провозглашает в теории, что «образование — это общественное благо», но у нас концепция «образование — это услуга» пронзила все ступени от средней школы до вуза, и это несомненный минус. Так как роль педагога напрямую зависит именно от этого фактора, ведь учитель и преподаватель поставлены на ступеньку «обслуги», то это вредит процессу получения знаний самым прямым образом. Стоит задуматься и о расширении автономии вузов, которая все последнее время уменьшалась, и это никак не связано с болонским процессом. Также нам стоило бы оставить гибкость программ, хотя это применимо не ко всем профессиям. Поэтому рубить с плеча и отменять все принципы не стоит. Принимая политическое решение отказа от «Болонской системы» не потому, что она плоха, а потому что она «европейская», мы можем получить новый гибрид, а не вернуться к старой схеме специалитета.
Будут ли оплачиваться такие изменения из кармана студентов — еще один вопрос. Ведь на сегодняшний день затраты России на образование по доле ВВП невелики. По данным Мирового банка «Юнеско», по доле расходов на образование от ВВП Россия занимала 98 место в 2012 году, а в 2018 году это было уже 120 место. В новых условиях нельзя экономить на образовании, иначе не будет никакой модернизации страны.
