Пока Вагит Алекперов объясняет свой уход из «Лукойла» персональными санкциями, неясными остаются перспективы активов компании. На этом фоне множатся слухи о поглощении одним монстром «Роснефтью» другого монстра — «Лукойла». Но не исключается и вариант прямой национализация. Так или иначе именно к этому сценарию придет и компания Алекперова, и другие стратегически важные компании в стране, считает доктор экономических наук Никита Кричевский. Об этом он рассказал в интервью Накануне.RU.
— Как вы считаете, Алекперов действительно уходит из бизнеса, или просто уходит из-под санкций?
Новости партнеров
— Судя по всему, он уходит не только из компании, но и из бизнеса, из России. Это увольнение, выход на пенсию. У него многомиллиардные активы по всему миру, хватит и ему, и последующим его поколениям, но есть опасность потерять «все, что было нажито непосильным трудом».
Поэтому он счел за лучшее договориться с Кремлем и просто уйти. Уезжает он, насколько можно предполагать, исключительно по шкурным соображениям, и Алекперов далеко не первый в этом списке. Просто это крупнейшая бизнес-фигура, которая в нынешних условиях просто так уехать не может. Для этого нужно иметь санкцию первого лица. Потому что львиная доля активов у «Лукойла» здесь. Вот Алекперов эту санкцию, видимо, и получил: он полтора часа был у Путина, они обо всем договорились.
— Что станет с «Лукойлом» и другими активами?
— А тут возникает множество вопросов. Мы пока не знаем о том, как сложится судьба «Лукойла», подвисает в воздухе и судьба ФК «Спартак», подвисают в воздухе очень многие проекты «Лукойла» внутри страны. Компания будут национализирована, как и многие другие компании в других секторах: или явно перейдут под крыло госкомпаний, или опосредовано, станут частью квазигосударственных компаний, как, например, «Сургутнефтегаз».
У нас, в общем-то, единственная нефтяная компания была частного характера — и это «Лукойл». А остальные все государственные, и так и должно быть. В Америке и других странах ситуация иная, но она исторически иная. А во всем остальном мире — на Ближнем Востоке, Китае, Азии, России, Казахстане, Азербайджане — везде сырьевые компании находятся под контролем государства.
— Но ведь найдутся те, кто скажет, что национализация — зло, пусть лучше остается частной?
— Для самого государства, для экономики эта национализация однозначно лучше, потому что государству переходит право собственности, а менеджмент остается прежний. Государство, естественно, заинтересовано в том, чтобы компания работала как можно более эффективно, и здесь снова на ум приходит «Роснефть», которая показывает на протяжении 10 лет результаты, превосходящие международный менеджмент по эффективности. «Лукойл» — частная компания, но «Роснефть» работает эффективнее. Это видно по всем показателям: и по добыче, и по прибыли, и по удельным затратам по основному профилю. Но самое главное — они больше платят в бюджет. Причем, больше в полтора раза при прочих равных.
Новости партнеров
Но очень хорошо, на мой взгляд, что все идет так, а не иначе. Потому что если бы это было принято на законодательном уровне, это вызвало бы большие кривотолки, протесты и прочее. Потому что в стране есть много людей, которые считают, что государство неэффективно, а менеджмент — это уже не государство, хоть государством и назначаемое. Например, в той же Норвегии все добывающие и перерабатывающие компании государственные, и ничего, они показывают очень хорошие результаты. У нас экономика не замкнутая, как это было во времена СССР, поэтому есть множество хороших менеджеров, которые и на российском, и на международном уровне показывают свою компетенцию. Почему, собственно, государство должно быть неэффективно?
— А как это скажется на самих работниках?
— Переход прав собственности государству позитивно скажется и на психологии работников, потому что работать «на дядю», который получил свой актив в ходе залоговых аукционов в 1995 году, это одно, на государство — другое.
Если бы у этих людей был выбор, они, безусловно, его сделали бы в пользу государственных компаний. Но выбора нет, поэтому они работают там.
А сейчас, я думаю, что и финансовые и производственные показатели «Лукойла» будут лучше, выше и интереснее. Причем, при всех компетенциях Алекперова, он же получил свой актив в результате нелегитимных залоговых аукционов, ну и его выручила здравая уравновешенная позиция на протяжении последних 20 лет, особенно во взаимоотношениях с властью. Почему он и согласовал выход из бизнеса с первым лицом, а также то, что «Роснефть» не будет поглощать его нефтяные активы в ближайшие 24 месяца.
У этих людей менталитет на протяжении 30 лет сформирован таким образом, что работать надо на себя, а государство — не мешай. Все остальные — чуть ли не крепостные, приписанные к делянке, и собственно, это схема Демидова начала 18 века. Конечно, абсолютно никакие законы не соблюдались, но ты плати деньги, и мы закроем глаза на то, что ты там делаешь. Ну и все это долгое время всех устраивало, а сейчас тенденция подчинения государству в той или иной форме: либо фактической, либо формальной. И конечно, это будет продолжаться. И можно сопротивляться этому катку, можно взывать к мировому сообществу, но это абсолютно ничего не даст. Только озлобит и снизит шансы на итоговый договор, положительный для бывших владельцев.
— Вы упомянули «Роснефть», которая могла бы поглотить «Лукойл», но теперь не будет?
— Слухи о возможном слиянии «Лукойла» с «Роснефтью» — это просто слухи. У «Роснефти» не та ситуация, чтобы заниматься поглощением такой крупной компании. Она и так крупнейшая в России, у нее и без того много проблем, чтобы еще и интегрировать в свою систему и «Лукойл». Ну и потом, такой серьезный монстр им просто не нужен.
Новости партнеров
Рано или поздно эти активы вернутся — не перейдут, а вернутся — государству. Ровно такая же история будет и с металлургами и со всеми остальными. Они вернутся, потому что раньше зачастую, насколько можно судить, был грабеж [в ходе приватизации 90-х]. По крайней мере, так считает абсолютное большинство населения, и я с ними согласен. Там целый клубок нарушений законодательства, который можно оспорить в любом суде. И, видимо, чтобы этого не произошло, «Лукойл» встал и вышел.
