Переброска сил русской армии с Черниговского и Киевского направлений означает лишь одно: в ближайшее время наше наступление примет концентрический характер по сходящимся направлениям. Из новых котлов не сможет выбраться ни одно подразделение донбасской группировки ВСУ. Спецоперация переходит на следующий уровень, неонацистов будут бить ещё страшнее.
Стамбульский шок
Новости партнеров
Во вторник, 29 марта, русское общество пережило сильнейший стресс. Несколько часов СМИ и Telegram-каналы транслировали новости, от которых хотелось выть любому патриоту. Глава нашей делегации на переговорах с Украиной, бывший министр культуры Владимир Мединский, и заместитель министра обороны Александр Фомин сообщали, что Россия якобы соглашается с вхождением Украины в ЕС; что Киев, в свою очередь, обязуется отказаться от попыток вернуть военной силой Крым и «отдельные районы Донецкой и Луганской областей» (цену украинским обещаниям мы все отлично знаем). Что Украина согласна на нейтральный статус, но гарантировать её безопасность будут Германия, США, Польша, Турция и, возможно, Россия и Китай.
В свою очередь, Фомин сообщил, что армия решила пойти на уступку украинской стороне и потому кардинально сокращает боевые действия на киевском и черниговском направлениях.
«В связи с тем, что переговоры по подготовке договора о нейтралитете и безъядерном статусе Украины, а также о предоставлении Украине гарантий безопасности переходят в практическую плоскость, <…> Министерством обороны в целях повышения взаимного доверия и создания необходимых условий для дальнейшего ведения переговоров и <…> подписания вышеуказанного договора принято решение кардинально, в разы сократить военную активность на киевском и черниговском направлениях», – обосновал это решение замминистра обороны России.
В отечественном информационном пространстве слова Мединского и Фомина произвели эффект разорвавшейся бомбы. Притом не ядерной, а «грязной», такой же, какую киевский режим мастерил на руинах Чернобыльской АЭС.
Что это было?
Едва участники этого дипломатического перформанса поняли, что произошло, – полетели поправки и уточнения. Оказалось, что Мединский на самом деле не оглашал позицию России (что было бы нормальным и ожидаемым для главы российской делегации), а озвучил предложения украинской стороны. Обозначь это чётко и ясно присутствовавшие на брифинге журналисты – и дипломатический кроссдрессинг Мединского не имел бы таких разрушительных последствий. Но этого не произошло.
Слова Фомина позднее также были скорректированы. В частности, стало известно, что «деэскалация на двух направлениях» не означает ни сворачивания военной кампании, ни даже прекращения огня на этих самых направлениях.
Новости партнеров
Русские могут выдохнуть: спецоперация продолжается, врага бьют и будут бить.
Концентрация наступления
Если Россия ограничивает масштаб операции на Киевском и Черниговском направлениях, но при этом не прекращает огня и вообще не демонстрирует желания капитулировать, платить репарации и каяться до скончания времён, – то логично поискать смысл такого решения в плоскости военной целесообразности.
Скорее всего, этот смысл кроется в переброске мобильных подразделений на те участки фронта, где они могут создать решительное превосходство в силах над противником. Таким направлением сейчас может быть только удар в северный фланг и тыл донбасской группировки ВСУ. Именно срезание этого выступа позволит получить перевес в силах, сократить линию фронта и высвободить значительные силы для дальнейших операций.
Почему это выглядит наиболее вероятным? Дело в том, что принципы оперативно-тактического искусства и стратегии не меняются уже несколько веков. Как во времена Карла фон Клаузевица (XIX век), Георгия Жукова и Хайнца Гудериана, так и сейчас – самым верным способом одержать победу над противником остаётся концентрическое наступление по сходящимся направлениям. Для этого наступающий должен сосредоточить превосходящие силы на флангах окружаемой группировки и одновременно воспрепятствовать отходу её основных сил. Современное оружие, такое как вертолёты или оперативно-тактические ракетные комплексы, лишь расширили возможности войск по разгрому тылов противника и перехвату его коммуникаций, но не отменили базовых принципов военного искусства.
Такого же мнения придерживается первый министр государственной безопасности ДНР, доктор политических наук Андрей Пинчук.
«Что мы ослабляем наступление на киевском и черниговском направлениях – всё верно, мы не можем там наступать, пока мы не уничтожим Восточный фронт. Это стратегическая задача, штабная, которая, само собой, подразумевается. Мы закрепились там и прошли дальше, в последние дни Украина только и занималась тем, что пыталась контрнаступление там организовать. Мы там не наступаем и не будем наступать, пока не уничтожим восточную, донбасскую группировку. Вот и всё. Всё остальное просто словесный мусор», – заявил Пинчук.
Перспективные котлы
Новости партнеров
Глядя на карту боевых действий, становится очевидно, что киевское направление в плане производства котлов абсолютно бесперспективно. Блокада украинской столицы мало что даёт, а штурм огромного города – лучший подарок врагу.
Напротив, пространства между Славянско-Краматорской агломерацией, Гуляйполем и Днепром наиболее перспективны, так как взятие под контроль этой территории позволяет захлопнуть крышку за донбасской группировкой ВСУ.
На момент начала операции в этом районе находилось чуть больше 59 тысяч украинских военных. Понятно, что часть этих сил была отброшена к Волновахе и потом заперта в Мариуполе; некоторые были уничтожены в ходе боев за Изюм. Немало вэсэушников наверняка успели оттянуться к Днепру. Но ликвидация даже десяти тысяч хорошо подготовленных и имеющих боевой опыт украинских военных станет существенным успехом нашей армии и позволит начать следующую операцию уже в значительно более удобном оперативном положении.
Что с того?
Наше общество помнит тяжёлую травму – хасавюртовское предательство нашей армии. Нашего святого воинства, на своих костях и жилах вытянувшего тяжелейшую войну против хорошо подготовленных, экипированных и мотивированных отморозков, – таких же, какими сейчас являются украинские националисты, каратели из СБУ и многие подразделения ВСУ. Любой намёк на повторение тех событий отзывается острой фантомной болью во всех слоях общества и вызывает ярость и презрение к потенциальным предателям.
Реакция на стамбульский инцидент 29 марта показала, что общество в России настроено на войну до победного конца. Политические манипуляции и пусть даже успешные попытки выдать военную необходимость за пример нашего миролюбия вызывают тревогу и отторжение. Ещё более губительны последствия таких игр на освобождаемых территориях, население которых должно чётко понимать, что Россия больше никуда не уйдёт и не оставит их на растерзание Украине.
В военном отношении в ближайшее время стоит ожидать сообщений о начале масштабных наступательных операций. И если до сих пор российская армия воевала с ВСУ отдельными группировками, то в ближайшее время, очевидно, рисунок изменится: мы увидим картину, более похожую на операции Второй мировой, с вовлечением больших масс войск и формированием чётко очерченных котлов.
