Безрадостные времена, похоже, настали для Роснано. А как в своё время, ещё под руководством Анатолия Чубайса, там зажигали прожекты! И денег было «много, очень много». Теперь же управляющая компания ломает голову над тем, чтобы долги госкомпании реструктурировать и не уронить при этом котировки ценных бумаг компаний с участием госкапитала, таких, как «Газпром», ВЭБ, ГТЛК, «Аэрофлот», потому что если Роснано обанкротится, то доверие к остальным окологосударственным компаниям упадёт, рынок ценных бумаг пошатнётся. То есть спасать надо Роснано так, чтобы не допустить дефолта. Дефолт вообще родовая травма Чубайса и Ко, стоило ли ожидать, что с созданием Роснано, целью которого было внедрение инноваций, получится как-то иначе?
19 ноября в Роснано провели встречу с кредиторами и крупными держателями своих облигаций, после чего Мосбиржа по предписанию ЦБ приостановила торги всеми выпусками бондов российской госкомпании. 22 ноября торги на площадке возобновились — c обвалом. В своем сообщении о встрече с кредиторами и крупными владельцами облигаций Роснано указало, что на повестке было обсуждение финансовых результатов её работы и возможные сценарии реструктуризации долгов. Источник Forbes, знакомый с организацией переговоров, рассказал, что на встречу пригласили кредиторов с общим объемом обязательств более 70% от общего долга, среди них — Совкомбанк, банк «Санкт-Петербург», Промсвязьбанк и другие.
Новости партнеров
По словам собеседника издания, объем исторически накопленных обязательств Роснано составляет около 148 млрд руб. За период с 2013 по 2021 годы компания выплатила кредиторам более 120 млрд руб. в виде процентов, добавил источник, знакомый с организацией переговоров Роснано. «С учетом непропорционального долга и завышенных процентных ставок, начало открытого диалога с кредиторами — логичный и закономерный процесс», — сказал источник.
Между тем, экономист, бывший замминистра финансов и зампред ЦБ при Ельцине Сергей Алексашенко подсчитал, что в 2007-2011 годах государство дало Чубайсу в управление 105 млрд руб. ($4 млрд по курсу того времени), а на середину 2021 капитал Роснано составил $353 млн, и только потому, что МСФО разрешает засчитывать часть кредитов в капитал. Этот так называемый «добавочный капитал» составляет $813 млн, то есть, по мнению Алексашенко, от собственно государственных денег у Роснано ничего не осталась — «дырка от бублика», а вернее — минус $460 млн.
Интересно, что в 2020 году Анатолий Чубайс ушел с поста руководителя Роснано на должность спецпредставителя президента по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития. Отставка «непотопляемого» руководителя госкомпании проходила под соусом проведения реорганизации институтов развития и повышения их эффективности. А по факту, как предполагает Сергей Алексашенко, к тому времени из Роснано «вынесли всё или почти всё», а Чубайса просто вывели из-под удара? Повторимся, это говорит один из экономистов либерального же крыла. Экономист Сергей Глазьев указывает, что хоть они и расходятся во взглядах с Алексашенко, но «считать он умеет и в воровстве не замечен, человек принципиальный».
При этом нет никакой уверенности, что на Роснано все закончится. Есть ещё Сколково и другие подобные проекты. Зачем государству такие компании — чтобы, как принято выражаться, «освоить» научно-технический прогресс? Роснано, по сути, было попыткой альтернативной организации науки в России, так считает исследователь экономической политики, член генсовета «Партии Дела» Андрей Паршев.
«Мы говорили об этом тогда, когда это начиналось — и Сколково, и Роснано. Есть понятие стартап, и никто не гарантирует, что стартап будет успешным. Ну, так и получилось, что он оказался неуспешным, деньги в него вложены, не дали отдачи и, скорее всего, не будут возвращены. И ведь никто даже не определил, что это за нанотехнологии, что имелось в виду», — говорит он.
Но гораздо важнее, по его словам, что никто в мире на самом деле не зарабатывает на разработке и продаже технологий. Весь заработок идёт на продукции, которая произведена по ним. Более того, во всех государствах технологии не то, что не продаются, они строжайше охраняются, и немало людей сидят в тюрьмах за попытки их кражи.
И, наконец, главное: в стране, которая не является производящей, не контролирует и не способствует развитию производства, не может быть каких-то островков высоких технологий, которые непонятно где и кем будут применяться для извлечения прибыли. Вряд ли кто-то знает о том, для каких последних крупных проектов оказались полезны разработки «роснаноподобных» компаний.
Новости партнеров
«Если мы возьмём такие значимые проекты, как строительство моста в Крым, то там наши проектировщики работали, слава богу, у нас есть хорошие проектировщики, но многие ключевые технологические моменты были иностранные», — констатирует Андрей Паршев.
Например, иностранными были домкраты, которые поднимали гигантские арки мостов. Подводный кабель, который обеспечил энергомост, поставили китайцы, потому что другие производители побоялись американских санкций и не сделали этого. Или взять завод по сжижению газа на севере, он практически полностью разработан иностранцами, в частности, это были американские, немецкие, китайские разработчики.
«В советское время наши учёные заслужили высочайшее доверие и у народа, и у руководства страны, когда была решена ядерная проблема, ракетная проблема, были учёные Ландау, Лифшиц, Курчатов и так далее, перечислять можно много. Потом, после развала СССР, у нас возникла комбинированная проблема, научно-производственная, когда никак наука в производство не идёт, никак не получается высокотехнологичная продукция. И поэтому возникла вот такая идея у наших «эффективных менеджеров» — создать параллельную научную систему, которая должна на других принципах работать, но, к сожалению, проблема внедрения не решена — мы чего-то делаем, а получается всё какое-то удовлетворение любопытства», — считает Андрей Паршев.
По его словам, вся эта ситуация с Роснано говорит о том, что у нас не получилось вписаться в научно-технический прогресс, в альтернативную организацию науки. Горькая правда состоит в том, что всё новое — это хорошо забытое старое. И история современной России доказывает лишь то, что у нас неважно получается всё новое, если оно не коренится в разработках ещё советского периода.
