«Слава Октябрю!» — не часто увидишь такой лозунг на страницах европейских изданий либеральной направленности. А вот рупор этой идеологии — журнал The Economist — открыто славит «октябрьскую революцию». Но не вековой давности, а нынешнюю — 2021 года. Оказывается, таковая происходит в Европе на наших глазах, если вдруг кто не заметил.
Либеральная идеология на Западе явно переживает кризис, пиком которого стал 2016 год, когда движения истеблишмента терпели одно поражение за другим — дошло даже до того, что либералы всерьез задумались о замене «скомпрометировавшей» себя системы выборов жеребьевкой. Но теперь, как надеется редакция The Economist, в Центральной и Восточной Европе наметилась иная тенденция: избиратели этого региона якобы устали от «плохого правительства» и в едином порыве переходят на «сторону света».
Новости партнеров
«Вплоть до этого месяца, — с пафосом пишет британский журнал, — среди мрака плохого правительства наблюдались лишь разрозненные вспышки сопротивления… Октябрь принес освежающие изменения». К таким радостным признакам перемен The Economist отнес неожиданную отставку канцлера Австрии Себастьяна Курца, не менее неожиданное поражение на выборах в Чехии партии премьер-министра Андрея Бабиша, объединение венгерской оппозиции против «вечного» премьер-министра Виктора Орбана — процесс, который западные газеты поспешили назвать началом «деорбанизации Венгрии». Ну и отдельной темой радости истеблишмента является жесткая реакция Евросоюза на попытки Польши вернуть себе хотя бы часть суверенитета своей судебной системы.
Все это и называется той самой «октябрьской либеральной революцией», которая якобы происходит сейчас в ЕС. По мнению The Economist, «эрозия демократии» в Восточной Европе остановлена, «европейские ценности» побеждают.
Следует отметить, что западных либералов никогда особо не смущало то, какими методами и при помощи каких сил, зачастую совершенно антидемократических, происходит та или иная победа их «ценностей». К примеру, они старались не обращать внимание на то, что их нынешний идол Джасинда Ардерн стала премьер-министром Новой Зеландии исключительно благодаря союзу с правой националистической партией «Новая Зеландия прежде всего».
Вот и сейчас, захлебываясь от восторга по поводу якобы начавшегося процесса «деорбанизации Венгрии», западная пресса старается не акцентировать внимание на том, что одной из движущих сил оппозиции премьеру является партия «Йоббик», которую те же СМИ еще недавно не стеснялись называть «фашистской». Поскольку она теперь противостоит столь нелюбимому либералами Орбану, газеты пишут, что «Йоббик» ушла от экстремизма и антисемитизма, хотя сами в это не особо верят. Основная цель (смещение «пророссийского» Орбана) затмевает все моральные принципы и те самые «европейские ценности», за которые как бы и борются демократы.
Но насколько же оправданны надежды либерального истеблишмента на кардинальную смену тенденций в Центральной и Восточной Европе? Если его представители думают, что их оппоненты подняли руки и молча отступают, они сильно ошибаются. В понедельник лидер «Национального объединения» Франции Марин Ле Пен прибыла в Венгрию для встречи с тем самым Виктором Орбаном, победу над которым опрометчиво празднует The Economist.
Попытавшись поиграть на более умеренном поле, Ле Пен получила на своей традиционной площадке неожиданную конкуренцию в лице тележурналиста Эрика Земмура, строящего кампанию на более радикальной антииммигрантской риторике, и теперь вынуждена снова доказывать своему базовому избирателю решимость противостоять диктату Евросоюза. Встревоженная известием о встрече Земмура и Орбана, лидер «Национального объединения» тоже срочно поехала в Будапешт, не скрывая повестки: создание альянса политических сил, противостоящих европейскому истеблишменту, — идея, над которой долго трудился лидер итальянской партии «Лига» Маттео Сальвини.
Но гораздо более неожиданной стала другая встреча, которую Ле Пен провела в Брюсселе накануне вояжа в Будапешт. В минувшую пятницу она выложила фотографии своей беседы с главным возмутителем спокойствия в рядах Евросоюза — премьер-министром Польши Матеушем Моравецким. Француженка выразила поддержку Польше, противостоящей «недопустимому шантажу со стороны Европейской комиссии». Она сообщила своим избирателям, что совместно с поляками будет «защищать суверенитет европейских наций» против диктата Брюсселя.
Новости партнеров
В Польше этой встречей, прямо скажем, шокированы. Одержимые антироссийской риторикой тамошние политики не могут простить Ле Пен призывов к налаживанию добрососедских отношений с Москвой, а потому упорно называют ее «агентом Кремля». СМИ напоминают, что лидер правящей партии «Право и справедливость» (ПиС) Ярослав Качиньский когда-то говорил о француженке: «Мы имеем с ней столько же общего, сколько с Путиным».
Особенно возмутился бывший глава Европейского совета Дональд Туск, который сейчас пытается возглавить проевропейские протесты у себя в стране. Он резко осудил Моравецкого за встречу с «пропутинской» Ле Пен. В ответ ему резонно напомнили, что сам Туск не раз встречался с российским президентом, и предположили, что, видимо, он не считает Путина «пропутинским».
Глава польского правительства, соглашаясь на встречу с лидером «Национального объединения» Франции, прекрасно осознавал, какой шум поднимут его проевропейские оппоненты. Конечно, Моравецкий не стал менее антироссийским политиком. Однако его в этом уже обвинил один из основных глашатаев европейских либералов — бывший премьер Бельгии Ги Верхофстадт, написавший: «Какое странное сочетание! Ваша ненависть к Европе должна быть больше, чем ваши разногласия относительно ее врагов». А дальше предположил самое страшное, с точки зрения европейского либерала: «Или Моравецкий также присоединился к лагерю Путина?»
В общем, «октябрьская либеральная революция», о необходимости которой так долго говорили политики, представляющие европейский истеблишмент, тут же сталкивается с попытками «контрреволюции». Причем на различных фронтах. Трениями внутри ЕС хочет воспользоваться и лидер отколовшейся от него Британии Борис Джонсон.
Тот все больше входит в клинч с Францией по вопросам самого различного характера (миграция, транспорт, торговля, рыболовецкие квоты и так далее). Опасаясь, что с уходом Ангелы Меркель с поста канцлера Германии «Евросоюз станет Францией», Лондон начинает попытки выстраивать свои альянсы внутри ЕС. Так, источник, близкий к министру иностранных дел Британии, сообщил газете The Sunday Express, что Джонсон готовит встречу с лидерами правительств «Вышеградской четверки» (Венгрия, Польша, Чехия и Словакия). Данный источник шутит (или это вовсе и не шутка): «Возможно, нам следует создать совещательный орган по выходу из ЕС».
Таким образом, говорить о разгроме евроскептиков преждевременно. СМИ, представляющие интересы мейнстрима, могут радоваться реальным и мнимым победам, выдавая желаемое за действительное. Но если они усмотрели признаки свершившейся «революции», то, судя по активности антиистеблишмента, можно смело утверждать, что «контрреволюция» уже на марше.
Причем она может привести к самым неприятным для Евросоюза последствиям. Так, либералы радуются поражению на выборах в Чехии Бабиша, которого сложно отнести в разряд евроскептиков. Однако та коалиция, которая вырисовывается в результате победы оппозиции, будет включать в себя откровенных популистов из Пиратской партии. В случае же провала этой коалиции не исключено, что Бабиш будет поддержан Партией свободы и прямой демократии для формирования правительства меньшинства. Однако главным условием для такой поддержки является требование проведения в Чехии референдума о выходе из Евросоюза.
А ведь евроскептицизм в этой стране гораздо сильнее, чем в Польше или где бы то ни было в ЕС. По последним опросам, лишь треть населения Чехии считает Евросоюз благом и меньше половины готовы голосовать за сохранение страны в этом объединении.
Новости партнеров
Так что Борису Джонсону и Ле Пен есть с кем работать в странах «Вышеградской группы» в случае, если они решат расшатать Евросоюз. И тогда объявленная либералами «октябрьская революция» может обернуться для них периодом потрясений похлеще 2016 года. Рано — ой, рано! — празднуют СМИ победу европейского истеблишмента.
