Визит заместителя госсекретаря США Виктории Нуланд в Москву американская сторона оценивает более оптимистично, чем российская. Но наиболее проигравшей стороной выглядит Украина − гостья из Вашингтона подтвердила, что Донбассу нужна автономия, а Минским соглашениям − имплементация, чего в Киеве боялись больше всего. Почему один из вашингтонских «ястребов» вдруг решил стать «голубем»?
Два дня Виктории Нуланд в Москве включали в себя три важные встречи – с замминистра иностранных дел Сергеем Рябковым, помощником президента Юрием Ушаковым и замглавы администрации Кремля Дмитрием Козаком, но встреч могло быть и больше. Нуланд для того и пустили в Россию, несмотря на присутствие замгоссекретаря США по политике в черном списке, чтобы закрытые переговоры действительно были закрытыми или даже засекреченными – без прослушивания и утечек. Ни американцам, ни их «клиентеле» в Европе мы в этом смысле давно не доверяем.
Новости партнеров
И сама Нуланд, и пресс-служба Белого дома охарактеризовали все прошедшие переговоры как «конструктивные», «продуктивные», «откровенные» и «очень полезные», а при выходе из здания на Старой площади американская гостья просто показала журналистам вытянутый большой палец («во как поговорили!», мол) и сфотографировалась с неизвестными поклонниками.
Но это по большей части «инфошум», особенности американского этикета – не значит примерно ничего.
С российской стороны конкретики по переговорам было ненамного больше, а показного оптимизма не было вообще. То, что встречи с Нуланд оцениваются как полезные и откровенные, подтвердили все. Но, например, Рябков допустил дальнейшее обострение отношений между Россией и США вплоть до заморозки работы дипмиссий, которое произойдет само собой, если этому не препятствовать («прилагать усилия по нормализации»). При этом он констатировал «отсутствие подвижек» и то, что «американцы не прислушиваются к нашей логике, к нашим требованиям».
Следовательно, предложение о взаимном обнулении ограничений на работу дипмиссий США не приняли. Как минимум – лично Нуланд. По крайней мере – пока.
Какая в таком случае от переговоров может быть польза (а ее наличие подчеркивали все стороны), объяснила официальный представитель МИД Мария Захарова: «Произошла инвентаризация проблемных вопросов, без решения которых движение вперед в принципе невозможно». Опять же – без подробностей.
Однако есть два конкретных пункта, из которых не стали делать секрета ни Нуланд, ни принимающая сторона. Это согласие сторон по предоставлению Донбассу автономии и по необходимости воплощать Минские соглашения.
«Подтвердили, что единственной основой для урегулирования остаются Минские соглашения», – заявил Козак. А сама Нуланд написала в «Твиттере», что «полная имплементация» (этот термин любит употреблять Сергей Лавров) оных – это общий интерес США, России, Германии, Франции и Украины.
Новости партнеров
Украина, кстати говоря, уверена в обратном. В том, что касается Донбасса, дипломатической стратегией Киева в США является «выцыганивание» разрешения не исполнять Минские соглашения («сняться с крючка», по выражению одного горлопана) и навязать России через санкции и угрозы какое-нибудь новое, которое позволило бы Украине просто поглотить Донбасс и провести там зачистку от нелояльных элементов.
Сколь-либо существенную автономию Донецку и Луганску Киев предоставлять не хочет, прежде всего по той причине, что это означает для него проигрыш в войне.
Это признание того, что воевали зря, что убивали и погибали ни за что, потому что изначально восставший Донбасс просил именно автономии, а не отделения от Украины.
Теперь же отмечено, что как минимум лично Нуланд не видит других путей разрешения конфликта, кроме как через автономизацию Донбасса, а «с крючка Минских соглашений» Украина не «снялась» – «имплементировать» их все-таки придется.
Это однозначное поражение украинской дипломатии и лично Владимира Зеленского. Как минимум потому, что они считали своей «однозначной победой» то, что по итогам долгожданной встречи Зеленского и президента США Джо Байдена в Вашингтоне американская сторона никак не упомянула Минские соглашения, хотя сама по себе тема Донбасса на переговорах поднималась.
То, что Нуланд по столь чувствительным вопросам взяла не украинскую, а российскую сторону, может показаться удивительным. Ее, кормившую Евромайдан «печеньками», в российской публицистике давно называют убежденной русофобкой. Допустим, так оно и есть, но она в то же время опытный дипломат еще более-менее традиционной школы.
Другими словами, она прекрасно знает, что сепаратистские конфликты урегулируются либо через полноценную военную победу (чаще всего кровавую), либо через предоставление сепаратистам автономии и амнистии.
Что же касается Минска-2, еще при президентах Порошенко и Обаме Нуланд обратила к украинской стороне реплику, смысл которой в том, что соглашения, может, и неудачные, но раз подписались – исполняйте. Это тоже из области традиционной дипломатии, которой украинцы хотят противопоставить упрямое намерение сидеть на берегу реки в ожидании, пока мимо проплывут трупы их русских врагов.
Новости партнеров
Американцев это не совсем устраивает – они мыслят рациональнее. В Вашингтоне считают, что в военно-политическом смысле контролируют Украину уже сейчас (что, к сожалению, правда) и могут использовать ее по своему усмотрению – для конфронтации с Россией в том числе, если вдруг потребуется ее ужесточить.
В то же время их стратегия в том, чтобы Киев как геополитический актив не был глубоко убыточным, чтобы сам более-менее зарабатывал себе на жизнь и не существовал на одни лишь подачки США, ЕС, ВБ и МВФ. Решение этой проблемы они видят в борьбе с чрезмерной коррупцией – и плотным образом контролируют соответствующие украинские ведомства, а также в сохранении за Украиной статуса важного транзитера энергоресурсов – без этого ее экономика просто не выживет.
Это возможно лишь при существенной модернизации украинской ГТС, чтобы она могла прокачивать не только газ, но и, например, водород – с учетом «зеленого курса» Евросоюза, который поддерживает Демпартия США. Это очень дорогая, потому непопулярная у налогоплательщиков – американских и европейских – затея, поэтому необходимы значительные частные инвестиции, а их не будет до тех пор, пока на Украине латиноамериканский масштаб коррупции и перманентная угроза начала войны – сперва в Донбассе, а потом, глядишь, с Россией, которая от этой модернизированной ГТС ничего не оставит.
Это не означает, что такая война действительно вероятна. Но так рассуждает частный инвестор – даже гипотетические риски подобного масштаба для него неприемлемы.
Таким образом, вопрос в конечном счете упирается в деньги – в содержание американского сюзерена, которое американцы хотели бы повесить на Россию в максимально возможной степени, но понимают, но неиспользованных рычагов воздействия на Москву почти не осталось, кроме тех, которые даже трогать опасно.
Эти (единственные более-менее конкретные) итоги визита Нуланд в Москву важны и по той причине, что тезисы про автономию для Донбасса и Минские соглашения, судя по всему, являются средневзвешенными для администрации Байдена (в противном случае их просто бы не озвучивали). Там сейчас обсуждаются несколько подходов к отношениям с Россией. Самый радикальный, пожалуй, у госсекретаря Энтони Блинкена, самый примирительный – у спецпосланника по климату Джона Керри.
Для Нуланд Блинкен – чужак, Керри – бывший начальник. Идеологически она ближе к первому, но претендует на то, чтобы быть отдельным центром силы при малоактивном из-за возраста президенте. В Москве она прощупывала не только «узлы разногласий» и переговорные позиции, но и собственные возможности – ветеран Госдепа предпочла бы быть «дипломатом номер один» на всем восточноевропейском направлении, отодвинув от него Блинкена.
От того, удастся ей это или нет, критично зависит дальнейшее развитие наших отношений с США, включая их «украинскую» часть. В практической дипломатии американцев, конечно, важно, кто из них больший «русофоб», но еще важнее, кто мечтатель-теоретик, а кто рационалист и практик. Блинкен из первых, Нуланд из вторых – и это еще одна плохая новость для Украины, где желаемой политикой США по отношению к Минску-2 остается отсутствие практики.
