Алексея Навального в четверг увезли из СИЗО-1 («Матросская Тишина») к месту отбывания приговора. ФСИН отказывается сообщать, куда именно его этапируют, ссылаясь на внутренние правила. Эта информация недоступна даже адвокатам.
Информацию о том, что Алексей Навальный этапирован в колонию, директор Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Александр Калашников подтвердил агентству ТАСС. Он сказал также, что угрозы безопасности и здоровью политика в колонии, где он будет отбывать наказание, «не существует». «Я гарантирую», — цитирует ТАСС Калашникова.
Новости партнеров
Ранее высказывались предположения, что вряд ли «узника Ив Роше» увезут далеко от Москвы: назывались регионы ЦФО, чаще всего Владимирская и Белгородская области, но более точная «геолокация» остается неизвестной до того, как осужденного доставят до места лишения свободы.
Что известно точно: отбывать свои два с половиной года Алексей Навальный будет в колонии общего режима (то есть примерно на таких же условиях, в каких отбывает срок другой «статусный» заключенный Михаил Ефремов).
Международной реакцией на приговор Алексею Навальному можно считать решение министров иностранных дел стран ЕС о введении санкций против нескольких российских официальных лиц.
В то же время правозащитная «Международная Амнистия» (Amnesty International) 23 февраля лишила политика «почетного звания» «узника совести», которое сама же ему даровала 17 января. Это вызвало громкое возмущение в окружении Навального (хотя Amnesty International не перестала требовать его освобождения).
Недолгое пребывание Алексея Навального в статусе «узника совести» связано с тем, что AI уличило его в «выступлениях за насилие и дискриминацию» в середине 2000-х годов, от которых он позднее «не отказался» (представитель организации уточнила, что речь, в частности, шла об отношении к мигрантам). Подобное решение Amnesty International нельзя назвать беспрецедентным — когда-то такому же downgrading подвергся борец с апартеидом Нельсон Мандела.
Самому Навальному решение крупной международной организации даже на руку. Оно отчасти ослабляет силу аргументации тех его критиков, кто считает блогера агентом западных спецслужб на том основании, что за него массово «вписываются» иностранные представители.
ФСИН семь раз отмерял и отрезал «ланцетом»
Новости партнеров
Само по себе решение суда о замене Алексею Навальному условного срока (который, к тому же, закончился), вызвавшее бурю критики, может, как выясняется, найти подкрепление в той самой статье в журнале The Lancet, на которую обычно ссылаются сторонники версии его отравления «Новичком».
22 декабря 2020 года The Lancet опубликовал статью 14-ти врачей, в которой подробно разбирается случай Навального с отравлением 20 августа (хотя его имя в статье не упоминается). Британский журнал с медицинской тщательностью перечисляет симптомы и называет ингибитор холинэстеразы тем веществом, которое стало причиной отравления 44-летнего пациента. Врачи подчеркивают, что это вещество относится к той же группе ОВ, к какой относится боевой нервно-паралитический агент «Новичок». В подтверждение своих выводов журнал ссылается на 18 отдельных независимых друг от друга источников.
В то же время, согласно отчету The Lancet, на 55-й день врачи констатировали «почти полное восстановление неврологических, нейропсихологических и нейрофизиологических показателей» у пациента. То есть к 12 октября Навальный более-менее выздоровел, чтобы считаться дееспособным (и тем более, таковым он был на момент суда три с половиной месяца позднее). Именно к этой дате отсылал ФСИН, когда обратился в суд с жалобой на нарушения Навальным условий нахождения на свободе.
Алексей Навальный был официально предупрежден ФСИН 28 декабря 2020 года (то есть за два дня до истечения испытательного срока фигуранта по решение суда от 2014 года), что в связи с этим обстоятельством он будет арестован после появления на территории РФ.
ФСИН дала политику 24 часа для явки без последствий — и это, скорее всего, было заведомо невыполнимым условием. Навальный «прогулял» еще 20 дней (он прилетел в Москву 17 января).
В апелляционной инстанции 20 февраля прокурором было указано на наличие более полусотни случаев, которые сторона обвинения квалифицирует как нарушения режима условного срока. Но никаких объяснений тому, почему те многочисленные нарушения, коль скоро они имели место, не стали поводом для привлечения к ответственности, которое последовало только что, участниками процесса представлено не было.
Психологический триллер
То, что Алексей Навальный с какого-то момента стремился оказаться в России, достаточно очевидно почти всем, но мотивы этого приезда не так очевидны. Его сторонники откровенно говорят, что образ мученика поможет ему в дальнейшей политической карьере. Такие карьеры в России, действительно, делаются «вдолгую» и частенько через опалу, а то и что-то похуже.
Новости партнеров
Эту точку зрения иллюстрируют слова социального психолога Алексея Рощина. По его мнению, Навальный «понимает, что у него нет шансов “поднять Россию на дыбы”, получить сколь-нибудь значимую общественную поддержку, если он не завоюет симпатии “глубинного народа”. А для народа критерием доверия к оппозиционному политику является то, насколько сурово тот пострадал от властей. А вот здесь Навальному предъявить нечего: он ни разу не сидел “по-настоящему”. Для “глубинного” россиянина даже два года — недостаточный срок, чтобы ощутить эмпатию к сидельцу, ведь многие из них сами мотали срока и подольше», — полагает эксперт.
Противники либо соглашаются с тем, что Алексей Навальный выбрал такой непростой путь к власти, не отказывая тем самым оппозиционеру в личной смелости, либо, напротив, говорят, что его сюда «заслали» иностранные спецслужбы и он не самостоятелен в своих поступках.
Есть и кажущаяся на первый взгляд парадоксальной, но логичная точка зрения, согласно которой Алексей Навальный с определенного времени стремился оказаться в России как в стране, где его безопасность в наименьшей степени подвержена угрозам. Любой инцидент с ним будет записан на счет «режима», а этот счет отношении Навального усилиями многих участников и так уже такой длинный, что новая запись может полностью исчерпать и так уже не богатый кредит доверия.
Вспомним «Я гарантирую» директора ФСИН. Конечно, подавляющее большинство обычных людей предпочло бы обходиться без таких гарантий, но в сложившейся ситуации эта — одна из лучших.
Если бы что-то случилось с оппозиционным политиком и за границей, в этом усмотрели бы «руку Москвы». То есть, у российских властей в любом случае и любом месте есть веские резоны его защищать. Но на территории РФ они, по крайней мере, могут это обеспечить.
Тут, конечно, впору вспомнить известную просьбу булгаковских героев запереть их бронированную камеру, и дело приобретает привкус горькой иронии. Но смешного во всем этом на самом деле немного. Почти наверняка Алексей Навальный предпочел бы, чтобы его безопасность гарантировали на свободе. Но произошло то, что произошло.
Глядя отстраненно, в этой ситуации он уже может себе позволить вести себя весьма вольно. Либо даже провоцировать судью на неблагоприятное решение, пусть даже, помимо прочих оговорок, это напоминает ироничный вариант с «бронированной камерой».
Тут можно вспомнить, что уже в день, когда Мосгорсуд «засиливал» решение первой инстанции об отправке Навального в места лишения свободы, одна из экспертов обратила внимание на то, что подсудимый словно бы боится оправдательного приговора. Профессор кафедры уголовно-процессуального права Московской государственной юридической академии Лариса Масленникова сказала тогда, что подсудимый, будучи «в здравом уме и твердой памяти», никогда не стал бы держать себя так, как это делал Навальный 20 февраля.
«Как практикующий адвокат, я совершенно четко вижу, что каждым словом Навальный только усугублял свое положение. Делает он это по причине психической неадекватности или потому, что это часть какого-то сценария, сказать не сможет никто, кто сам в процессе не участвует. Но когда я смотрю кадры из суда, мне его мимика, выражение глаз кажутся несколько странными», — сказала она тогда.
Но руководитель лаборатории судебной психологии Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского Фарит Сафуанов принципиально не согласен с поиском каких-то «психологических» мотивов в действиях не только Навального, а любого подсудимого вообще.
«Высказываться по поводу адекватности-неадекватности любого человека «на глазок», не обследуя его, просто неприлично. Если делать выводы на основании одной лишь манеры поведения или пары-тройки реплик, то половине человечества можно поставить психиатрический диагноз. Для того и существует судебно-психиатрическая экспертиза. Адвокаты имеют право высказывать субъективные мнения на этот счет, а психологи и психиатры — нет», — объяснил он.
Без эксцессов
Необычной стала просьба Алексея Навального к его адвокатам и к правозащитникам «не афишировать» условия его содержания в СИЗО и в будущем — в ИК.
Он и ранее не высказывал никаких претензий к условиям своего содержания в «Матросской Тишине», сравнивая их с «космическим путешествием» (в котором он, к тому же, солил огурцы и готовил мороженое). С чем может быть связано нежелание «космонавта» афишировать условия своего «полета»? Нельзя исключить в качестве причины то, что ему предоставлены более комфортные, чем обычно бывает, условия. Но может быть — и с особенностями обеспечения его безопасности.
Уже во время нахождения в СИЗО профилактическая комиссия квалифицировала арестованного как «склонного к побегу».
Полковник ФСИН в отставке Василий Макиенко, впрочем, считает, что данная характеристика никак не отразится на самочувствии осужденного в месте отбывания наказания. Сделать выводы о том, воспринимают ли пенитенциарные (и прочие) власти конкретного заключенного как рядового преступника или как своего рода VIP, можно только по косвенным признакам, рассказал он.
«Обычный, ничем не выдающийся обитатель колонии будет жить там в отряде по принципу армейской казармы: все живут в одном большом помещении с двухэтажными нарами по единым для всех правилам внутреннего распорядка. Только если у администрации ИК есть основания полагать, что какому-то заключенному может грозить опасность, со стороны товарищей по отряду либо с воли, такого заключенного могут отселить в отдельное помещение — примерно как в ШИЗО, но без ужесточения режима», — говорит он.
Основаниями для подобного индивидуального подхода могут быть как заявление самого заключенного, так и какая-то информация, содержащаяся в его деле (о которой сам фигурант может и не знать). Именно поэтому, указывает полковник, делать выводы о том, насколько власти обеспокоены безопасностью конкретно Алексея Навального, можно будет примерно через две недели после его прибытия в колонию (эти две недели занимает входной карантин).
«Администрация ИК больше кого-либо другого заинтересована в том чтобы в период нахождения осужденного на ее территории не происходило никаких инцидентов, тем более таких, как покушение на жизнь заключенного. Потому что это приведет к служебным расследованиям, дисциплинарным взысканиям и оргвыводам, которые никому из сотрудников не нужны. В принципе, бывает достаточно заявления самого новоприбывшего, что он опасается за свою безопасность, чтобы ему были обеспечены “шоколадные” по сравнению с общим режимом условия как минимум на период проверки его заявления», — говорит Макиенко.
«Каприз» руководства ФСИН
Где окажется Навальный, станет известно в течение нескольких дней, которые уйдут на его перевозку, после чего администрация ИК известит о прибытии нового «постояльца» его родственников.
Координатор организации «Русь сидящая» Инна Бажибина также убеждена, что никакого особого отношения к заключенному Навальному — в позитивную или негативную сторону — у администрации ИК, какой бы она в итоге ни оказалась, быть не может.
«Не существует отдельного уголовно-исполнительного кодекса для различных категорий осужденных. И мелкий воришка, и проворовавшийся губернатор отбывают наказания на одних и тех же основаниях, если речь идет о колониях с одинаковым режимом. Существуют колонии, предназначенные исключительно для бывших сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих внутренних войск, и это объяснимо именно их безопасностью. Но никаких иных преференций внутри одного и того же режима не существует, как нет никакого особого отношения к осужденному только потому, что кто-то объявил его узником совести», — сказала она.
Бажибина указывает, что полученный Навальным статус «склонного к побегу» автоматически присваивается всем осужденным на сроки более пяти лет. Что такой статус получил Навальный с его «двушечкой» — это какой-то каприз руководства ФСИН, считает она, и следствием этой «черной метки» будет более пристальное внимание к любым телодвижениям ее носителя — например, к его перемещениям по территории ИК.
«По существующей практике, обитатель колонии может рассчитывать, что ему обеспечат какую-то дополнительную охрану в случае конфликта с другими заключенными. Но голословные заявления со стороны новоприбывшего, что его, например, могут попытаться отравить, вряд ли администрация ИК станет принимать в расчет», — утверждает правозащитница.
Не очень хочется каламбурить, но, наверное, допустимо сказать, что в жизни Алексея Навального, а также в его взаимоотношениях с властями вместе с отправкой его «по этапу» в колонию наступил и этапный момент. Активность оппозиционера и блогера на время неизбежно утихнет, а она била ключом много лет и, если была не очень ощутима в столице, значит, проявлялась где-то в других городах и весях. Теперь наступит пауза.
Навальный стал для власти привычным спарринг-партнером, сама ли она так постаралась, или это произошло как бы само собой. Былой этап этого спарринга закончен.
