…Это, конечно, можно не замечать — сознательно игнорируя очевидные факты или бессознательно отталкивая от себя саму мысль о гибели старого и привычного мира. Но в любом случае процесс начался и идет. Другой вопрос, что он еще очень стохастичен, нет той детерминанты, по которой он пройдет как по струне. Возможны варианты будущего, причем пока их достаточно много.
Тем не менее, стоит понимать, чего именно добиваются те, кто прокладывает этот путь. Хотя бы для того, чтобы в его конце (кто доживет, конечно) можно было бы оценить — насколько полным оказался процесс трансформации из «сегодня» в «завтра».
Новости партнеров
Переход
Совершенно однозначно можно сказать об одном, пожалуй, важнейшем итоге идущего перехода. Стремительное развитие мировой системы привело к предсказуемому результату: мир стал слишком сложен для управляющих им элит. Настолько сложен, что сам процесс управления стал невозможен. Даже саксонская школа управления, имеющая дело не с событиями, а вероятностями, перестала справляться с вызовами. И именно она на остатках управляемости и инициировала трансформацию избыточно сложной системы в более простую. Да, речь идет, конечно, о деградации социума, сознательной и проектной. Другого пути на самом деле нет: другой путь — это создание новой управляющей элиты, нового управленческого контура, способного к управлению сложным распределенным объектом управления. Но её, этой элиты, попросту нет. Её ещё предстоит только создать, причем даже не совсем понятно — как. Ну, то есть, варианты, конечно, есть, но они все умозрительные. И строительство новой элиты — это всегда конкурентный процесс, конкуренция проектов развития. Сегодня проекта развития нет, напротив — нужно как-то справиться с тем, что уже столь бесконтрольно и безбрежно развилось в течение 20 века (захватив и кусочек 19).
Суть социальной деградации выглядит достаточно просто: трехзвенная структура общественного устройства, основанная на среднем классе, должна будет схлопнуться в привычную двухслойную пирамиду, где на вершине — новые феодалы, внизу — новые крепостные. И между ними — небольшая прослойка остатков среднего класса (современные новые горожане). По сути, будут созданы два управляемых объекта — новое крепостное сословие с минимальным набором прав и бесконечным (в смысле совершенно не определенным) кругом обязанностей. Второй управляемый объект — те самые «новые горожане», обладающие эксклюзивными по отношению к крепостным набором прав, более свободные — но при этом достаточно малочисленные, чтобы стать той лабораторией, в которой будут проходить эксперименты по созданию нового Возрождения.
Перевести значительную часть современного среднего класса в крепостное сословие можно одним путем — через полный пересмотр института собственности и лишение среднего класса этой самой собственности. Не всей, конечно — личная собственность роли не играет, но вот собственность на средства производства — очень даже. Фактически это означает ликвидацию прав собственности на недвижимость, средства транспорта, банковские и иные счета, сокровища (как инструмент хранения капитала). Всё это можно будет использовать — но только на условиях аренды. Новые феодалы в процессе перехода к новому мировому порядку перераспределят всю собственность среднего класса в свою пользу — и передадут ее обратно, но уже как свою. В реальной жизни изменится не так уж и много — люди так и будут жить в квартирах (или домах), ездить на автомобилях, работать в закусочных и мастерских, приходить в офис — но всё это будет уже не их. Соответственно, управление крепостным сословием станет на порядки проще нынешнего — сейчас нужно соблюдать права собственности, права человека и прочий гуманизм. Что, собственно, и стало причиной управленческого коллапса — совместить столь огромный и противоречивый конгломерат прав и интересов оказалось не под силу управляющему контуру.
Как именно будет происходить перераспределение собственности? Да как обычно — через долговые обязательства. Поэтому и локдауны чередой — у людей, лишенных работы, на первом этапе банально вымывают сбережения. Вот ровно так же прошла российская (и вообще постсоветская) приватизация, когда огромные сбережения людей обесценились, и они были выброшены из процесса приватизации полным отсутствием возможностей в ней участвовать. Более того — замордованное население, вынужденное выживать, вообще не успевало поднять голову и оценить происходящее. Сейчас население (уже в мировом масштабе) мордуют террором и страшилками в стиле «мы все умрем», когда рациональное уступает место более древним инстинктам самовыживания (пусть и фейкового).
Долги обязательно будут предъявлены к оплате, и когда ситуация накопит потенциал, будут приняты новые законы, в которых право собственности будет милостиво заменено на право пользования. Население еще и нахваливать будет мудрые власти за проявленный гуманизм.
Собственно, это и есть первый этап, к которому мы сейчас идем весьма бодрым шагом. Есть, конечно, приблизительное понимание, что будет за ним — но в том и проявляется невозможность детерминировать весь процесс, создать единый коридор, по которому мы пойдем. Очень многое будет зависеть от того, насколько полно и быстро будут пройдены промежуточные этапы. И лишь когда можно будет подвести (или оценить) предварительные итоги этих самых промежуточных этапов, можно относительно достоверно моделировать следующие.
Новости партнеров
Я думаю, что первый этап (как самый сложный) будет длиться не менее 3-5 лет. И все это время мы будем жить в состоянии и ситуации непрекращающегося террора. Будет ли это коронавирус и локдауны, будет ли это серия компьютерных атак на системы жизнеобеспечения, будут ли это более привычные локальные войны — трудно сказать. Может быть, даже всё вместе, комбинированно. Но проскакивать этот этап придется быстро — любые новации нужно фиксировать и закреплять, в противном случае управлять процессом с течением времени будет всё сложнее. Проектировщикам перехода в новый мировой порядок придется решать противоречие между скоростью и качеством результата первого этапа. И скорее всего, он завершится с неоднозначными результатами. Темп преобразований всегда важнее итогового результата. Результат можно подправить — попозже, а вот время вернуть нельзя никак.
«Побочки» перехода
У процесса перехода к новому порядку, как обычно, будет весьма впечатляющий список «побочек» и неочевидных пока следствий.
Одно из побочных явлений можно видеть уже сейчас — идет резкий рост психических заболеваний и расстройств. Причем чем более развита страна, на которую упал карантин и всё причитающееся с ним, тем динамика и уровень обострений выше. Что в целом объяснимо — мы в России, к примеру, и так живем в обстановке перманентной катастрофы, а потому психика уже умеет отключаться от запредельных порогов. Жителю Европы или США здесь куда как сложнее — он попадает в совершенно стрессовую ситуацию, причем выходить из неё он самостоятельно особо-то и не умеет.
Стресс, между прочим — это не только чисто психическое состояние. Физиологическое в том числе. Организм борется со стрессом, задействуя возможности эндокринной системы. Но она, понятно, небеспредельна по своему ресурсу, а потому продолжительной стресс (год информационного террора — это продолжительно или еще нет?) истощает возможности организма, и он перестает работать в «штатном» режиме. Кстати, нынешний тяжелый всплеск заболеваемости — это в том числе следствие того террора, который и ослабил личный иммунитет миллионов людей. Чему удивляться, когда они валятся с ног и заболевают, хотя в обычной обстановке могли бы пару дней почихать и на этом всё.
Уже поэтому новые ограничения, новый террор — это тушение пожара бензином. Власти ведут беспощадную борьбу (с чем или с кем?) через усугубление условий, запуская новые круги ада. Которые закручиваются всё туже и быстрее.
Если говорить о следствиях, то первое, что можно просто гарантировано предполагать — так это кардинальную смену мировых и страновых элит. Как по персоналиям, так и в социальном смысле. Что тоже вполне объяснимо — каждой социальной системе соответствует своя управляющая элита, свой управляющий контур. Люди, которые сегодня участвуют в терроре против своего (и не только своего) населения, по мере перехода к новым условиям будут уступать место более приспособленным к новым порядкам. В конце останутся единицы из тех, кто все начинал. В каком-то смысле это самоубийственная стратегия, но любая революция, как известно, пожирает своих детей. Причем целыми поколениями революционеров.
На первом этапе востребованы разрушители, способные качественно уничтожить и демонтировать прежние порядки, на следующих этапах возникает запрос на иные качества: обычно после процесса демонтажа начинается ожесточенная схватка проектов нового устройства, соответственно, начинают быть востребованными иные качества. Победивший проект требует строительства соответствующих ему структур управления и наполнение их кадрами — это вообще отдельный вид деятельности. И так далее. Революционеры меняются быстро и всегда уходят в никуда. Старая элита идет под нож первой.
Новости партнеров
Вместе с элитой идет и обслуживающий ее слой. Исчезнут сегодня на слуху находящиеся экспертные структуры и сообщества, медийные личности. Изменятся даже механизмы выработки и принятия решений, что полностью ликвидирует всех тех, кто задействован в сегодняшних механизмах. И это — вполне объективный закон развития, нормальная историческая динамика любых революционных процессов. Причем чем быстрее будут происходить изменения, тем калейдоскопичнее будут меняться лица.
Кстати, из сказанного есть любопытный вывод — появится устойчивый спрос на механизмы и структуры, «вытаскивающие» новые лица и предъявляющие их на всеобщее обозрение. Запрос на новые лица станет ключевым — причем это не только у нас в России, а везде.
Для нас это означает, что внезапно начнут исчезать из медийного пространства все эти люди, которые до тошноты заполонили всё поле. Пропагандистская обслуга или всевозможные маститые «эксперты» и руководители всевозможных центров стратегических исследований всего на свете, которых сегодня просто невозможно даже видеть, вдруг куда-то пропадут. В никуда. И дело не в том, что они не сумеют перестроиться — им-то без разницы, чью, простите, задницу, вылизывать. Но они — это их аудитория. Без аудитории они — пустое место. А вот аудитория такие кульбиты воспринимает болезненно. Она-то так быстро менять направление движения языка не способна.
Вообще, время наступает интересное. Страшненькое, но очень даже интересное.
