Пока еще действующего президента Белоруссии стало модно сравнивать с руководителем социалистической Румынии Николае Чаушеску, правление которого закончилось революцией, большой кровью и смертным приговором трибунала. Но это сравнение некорректно: гораздо больше кризис вокруг Лукашенко напоминает ситуацию с другим политиком − президентом Венесуэлы Мадуро. И это плохая новость для белорусской оппозиции.
Забавный факт: количество поисковых запросов в интернете по фамилии Чаушеску и в России, и в Белоруссии возросло за несколько дней в несколько раз. Представляется, что ларчик открывается просто: с этим румынским политиком в СМИ и в блогах часто сравнивают президента Белоруссии Александра Лукашенко, подчас намекая на его возможную судьбу.
Новости партнеров
«Великого кондукатора» и «гения Карпат» расстреляли вместе с женой в ходе румынской революции 1989 года. А началось его падение с митинга, созванного как бы в поддержку властей. Выступление Чаушеску пошло не по плану — он был освистан огромной толпой, и вскоре после этого попытался бежать из страны.
В понедельник в Белоруссии действительно случилось нечто подобное. Хотя для встречи с президентом в отдельном цехе Минского завода колесных тягачей рабочих вроде как отбирали специально, они все равно прерывали выступление главы государства свистом и криками «уходи!».
Выдвинув предложение дать ему «еще год, ну два», принять новую конституцию и уже потом устроить новые выборы президента, Лукашенко отбыл с завода на вертолете, а рабочие влились в общебелорусскую стачку.
В Бухаресте свист быстро перерос в уличные бои, то есть сходство между двумя революциями — румынской и белорусской — пока что заканчивается там же, где начинается. Но в политике самих Лукашенко и Чаушеску есть одна общая черта — они оба пытались «сидеть на двух стульях» и «доить двух маток».
Формально числясь в советском блоке Варшавского договора, социалистическая Румыния хвалилась своей независимостью во внешней политике. В отношении Москвы Чаушеску зачастую выступал чуть ли не как диссидент и не поддержал многие ее инициативы (например, подавление Пражской весны). Так же при Лукашенко Минск входит в ОДКБ, но не признает Крым частью России и постоянно заигрывает с Западом.
По причине этой «многовекторности» Румынии охотно давали кредиты американцы и европейцы, на них страна была отстроена и поднята из жуткой нищеты. Но со временем отношения Бухареста с Западом охладели, на Чаушеску стали давить через зависимость от внешних средств, и он решил расплатиться досрочно, из-за чего республика вновь резко обеднела.
Тут можно долго расписывать румынский быт в условиях тотального дефицита, полного отсутствия импорта и подачи воды и электричества в жилой сектор всего на несколько часов в день. Но достаточно будет сказать, что, несмотря на все проблемы советской экономики конца 1980-х годов, для румын она была примером процветания.
Новости партнеров
В общем, у населения страны были веские причины не любить Чаушеску, ответившего на рост недовольства «завинчиванием гаек», точечными репрессиями и усилением культа личности. Однако его режим пал не из-за искреннего порыва народных масс, а в рамках заговора людей даже более неприятных и жестоких, чем сам «великий кондукатор».
Революция, в итоге унесшая более тысячи жизней, началась с кровавого подавления выступлений оппозиции в городе Тимишора. Военные, отдавшие приказ о стрельбе, и военные, расстрелявшие самого Чаушеску за преступление против народа в Тимишоаре, это одни и те же люди.
Как освистание Чаушеску на площади, так и последовавшие за этим уличные столкновения были вызваны провокациями заговорщиков. А еще до того население специально дезинформировали листовками, приписывавшими семье президента жизнь в баснословной роскоши и другие фантастические грехи.
Все это не теория заговора, а установленные румынскими судами факты. Некоторые организаторы тех событий уже успели отсидеть в тюрьме, а процесс над центральной фигурой всей схемы — бывшей «правой рукой» Чаушеску Ионом Илиеску идет до сих пор, но отложен из-за эпидемии коронавируса. В 1989-1996 годах он был президентом страны, Румыния при нем со временем демократизировалась, но рядовые участники революции с полным правом могут считать себя трижды обманутыми: отстранив Чаушеску и взяв власть в свои руки, продолжавшиеся в республике протесты Илиеску подавил силой.
Как всё в итоге сложится у Лукашенко, пока не знает никто. Однако никаких следов заговора в выстроенной им системе не видно, напротив, отказавшись от уличного насилия, она пока что работает как часы. И если «великий кондукатор», сколь бы одиозным политиком он ни был, является оболганной жертвой преступного заговора и жестокого убийства, то Батька виноват в своих проблемах сам.
Поэтому он гораздо больше похож не на Чаушеску, а на другого опального президента, сравнение с которым ему наверняка понравится. Речь идет о Николасе Мадуро: вот уже полтора года он удерживает власть в Венесуэле, хотя заполненные людьми площади требуют его отставки, а весь западный мир признает в качестве президента спикера одного из двух местных парламентов (один провластный, другой оппозиционный) — Хуана Гуайдо.
Это стало возможным благодаря лояльности венесуэльских силовиков лично Мадуро: он выстроил под себя хотя и неэффективную в экономическом отношении, но хорошо управляемую административную систему. Все это справедливо и в отношении Белоруссии Лукашенко.
Судя по всему, именно этот, венесуэльский путь теперь предполагает для себя Батька: митингующие пусть митингуют, бастующие пусть бастуют, но чиновники будут работать на него, а армия и полиция их охранять. В конце концов, выборы были досрочные, то есть пятилетние полномочия Лукашенко истекают только поздней осенью, а до той поры может произойти слишком многое, чтобы выходить из игры прямо сейчас.
Новости партнеров
Оппозиция Белоруссии рискует быть втянута этот проигрышный для нее венесуэльский сценарий из-за особенностей соперницы Лукашенко, оспаривающей у него президентское кресло — Светланы Тихановской.
Одна из причин неудачи Гуайдо была в том, что он слишком явно опирался на Запад и западную концепцию переустройства страны, то есть по венесуэльским меркам встал на радикальные позиции. Местное население искренне боится приватизации госсектора, а на США смотрит через призму собственной колониальной истории. Не так уж и давно прошли те времена, когда Вашингтон и Каракас были союзниками, а большая часть венесуэльцев прозябали не в нынешней — с госгарантиями, а в абсолютной и безвылазной нищете.
В истории Белоруссии такие времена тоже были, теперь они практически позабылись, но к неопытной в политических делах Тихановской уже подобрались западные регенты, а националистическая и либеральная часть оппозиции, вошедшая в ее координационный совет, навязывает ей русофобскую повестку.
В других обстоятельствах та же Тихановская могла бы выступать за возрождение Минской губернии — это тоже вопрос регентства. В конце концов, она сугубо технический кандидат, задача которого назначить новые выборы. Но перспектива таких выборов пока туманна, а крайние националистические и либеральные позиции ее нового окружения могут отпугнуть от протеста часть белорусов, как только пройдет головокружение от первых успехов в борьбе с Лукашенко.
Время играло на стороне Мадуро, не исключено, что оно играет и на стороне Батьки, уверенности которому придают надежды типа «побузят, устанут, оголодают — и разойдутся». Однако президент Венесуэлы обладает еще один сильным козырем: горячей поддержкой со стороны все еще очень значительной и мотивированной части общества — малоимущих, при необходимости готовых отстаивать своего фаворита прямо на улицах.
Этого источника силы и легитимности в случае Лукашенко что-то не видно, что свидетельствует о движении его карьеры к закату. Вопрос лишь в сроках и в цене, которую предстоит заплатить, а она в конце концов может стать очень высокой и для самого Батьки, и для ополчившегося на него населения.
Еще одной, сугубо теоретической параллели между Лукашенко и Чаушеску белорусская оппозиция точно хотела бы избежать.
Несмотря на то, что современная Румыния — лидер ЕС по экономическому росту, а многие румыны до сих пор помнят свою поганую жизнь перед революцией, отношение к Чаушеску в обществе давно сменилось с резко негативного на умеренно положительное.
Согласно социологическим опросам, через тридцать лет после своей смерти он имеет рейтинг достаточный для того, чтобы честно выиграть президентские выборы.
