С первым отчетом о работе кабинета министров выступил сегодня Михаил Мишустин в качестве премьера. Анонсировалось, что речь пойдет о борьбе с пандемией, о цифровизации экономики, что премьер в целом поговорит об обеспечении финансовой стабильности, поддержке бизнеса и предприятий.
Начал свою речь Мишустин именно с главной цели — достижения благосостояния для граждан страны, но конкретных шагов не предложил, только ограничился общими словами про открытость действий, уважение и доверие. Как и предполагали эксперты, отныне все провалы в работе правительства будут списывать на пандемию. По словам Мишустина, в начале года у России было все необходимое для рывка, но делу помешал коронавирус.
Новости партнеров
Доктор политических наук Сергей Черняховский считает, что основания для таких заявлений есть, но был ли подготовлен рывок? Сам факт того, что Мишустин остался во главе правительства показывает, что попытки правительства справиться с кризисом оцениваются президентомм положительно. Об этом эксперт рассказал в интервью Накануне.RU.
– Михаил Мишустин впервые отчитался по работе кабмина. Коронавирус станет оправданием для провалов — но можно ли все списать на «ковид»?
– Здесь отсылка в общем-то достаточно обоснованная, потери были достаточно большие. Было все готово для рывка или нет, виднее тем, кто его планировал, и в вопросе обоснованности самого рывка.
Во всяком случае надо сказать, что пока не было такой традиции, чтобы все списывать на предыдущие кризисы даже того, когда были для этого основания. Был 2008 год, 2014 год, все-таки последующие проблемы напрямую так не увязывали. Сейчас объективно — это так, вопрос в том, что власти планируют делать дальше.
– План, похоже, остался прежним — например, борьба с бедностью остается приоритетом, по словам Мишустина, но не были озвучены реальные меры. Что же делать сейчас, когда явно категория эта серьезно увеличилась?
– Поскольку мы не знаем точно, что правительство планирует для борьбы с бедностью, нам, естественно, сложно сказать, достаточны меры или нет. Конечно, существовавший до сих пор общий экономический курс эти вопросы не позволял решать. То что будет сейчас в русле Белоусова делаться — не знаем, какой будет результат. Есть надежды, что у Белоусова более здравый подход.
Чтобы бороться с бедностью, не деньги надо раздавать, хотя наши пособия тоже в общем-то выглядят достаточно комично. Нужно делать то, что Путин указал еще в «майских указах» 2012 года, то есть создание рабочих мест. Создание рабочих мест требует развития промышленности, требует отказа от рыночных отношений в той или иной степени, лучше, конечно, в полной. Насколько к этому власти готовы? Наверное настолько, насколько это сталкивается с интересами тех или иных групп. Слишком больших оптимистических ожиданий у меня нет. Но иногда случается то, чего не ждешь.
Новости партнеров
– Да, если говорить о том, чего не ждешь, большим сюрпризом полгода назад стало само неожиданное назначение Мишустина. И также неожиданным стал коронакризис. А когда Мишустин сам слег с коронавирусом, все утвердились в мысли, что его так проводили — тихонько «ушли». Но вот он тут живее всех живых, какие перспективы у Мишустина на посту премьера, укреплены ли его позиции?
– В целом, его оценивают по тому, как справились с коронавирусом и, видимо, это заслуживает положительной оценки, другое дело, что «положительные оценки» бывают разные. Нет, это не «пятерка». В отношении коронавируса — общая задача, которая была перед ним поставлена — это добиться существенного улучшения материального положения людей и положения страны к парламентским выборам 2021 года. Это должен был быть такой дедлайн, после которого решалась бы его судьба. Насколько актуальной остается эта установка сейчас, потому что ситуация, естественно, усложнилась, потери были большие, можно ли рассчитывать на улучшения к концу 2021 года по сравнению с началом 2020 года, сказать сложно.
– Были поставлены и некие национальные цели сейчас вдобавок…
– Другое дело, да, национальные цели обозначенные, они несколько смущают. Во-первых длительностью, потому что те задачи, которые поставлены в плане улучшения материального положения на десять лет вперед, далеко не все к этому отнесутся серьезно. С другой стороны, смущает такая «герундальная» наклонность — от английского времени герундий — это напоминает задачи, которые ставились в 70-ые, в начале 80-ых годов: добиться повышения, углубления, расширения. Нет конкретного указания, какого углубления, какого расширения и к какому году, это несколько смущает.
– Да, а ведь надежды на новый НЭП связывали с приходом нового премьер-министра. Это теряет уже свою актуальность?
– Чтобы был новый НЭП, должен быть до этого новый военный коммунизм, иначе что такое НЭП? Или просто новый курс? Какой-то курс будет, но понимаете, НЭП предполагал в нынешних терминах «либерализацию» экономики, а у нас, скорее, стоит задача, как минимум сокращения рыночных отношений. Нам же и в борьбе с коронавирусом очень сильно требования бизнеса помешали.
– То есть уход от этого можно поставить в цели? Вообще Мишустин, когда отвечал на вопросы уже, так положительно отзывался о планировании, то есть отход от либерализма в экономике, может быть, произойдет?
– Если понимать либерализм в духе 20 века — это как раз «Новый курс» Рузвельта. То есть государственное вмешательство, регулирование, в отличие от «либерализма» Адама Смита. Что реально будет, остается пока наблюдать.
Новости партнеров
– Если отбросить общие слова в выступлении премьера, то вот такие конкретные меры были озвучены по преодолению кризиса, по борьбе с бедностью: для регионов предусмотрены индивидуальные проекты развития, до 2024 года им будет выделено по 5 млрд рублей. Как оцениваете такой шаг?
– Естественно, дело же не в деньгах, с ними можно сделать, что угодно — от того, чтобы разворовать, до того, чтобы просто не использовать. Очень часто сейчас руководители боятся использовать бюджетные средства в полной мере, поскольку потом ожидают претензий по вопросам их целевого (или нецелевого) использования. Вопрос в том, что для регионов, на мой взгляд, надо не деньги выделять, а ставить конкретные задачи, а под эти деньги осуществлять прямое финансирование, лучше всего избегающее промежуточных инстанций. То есть прямое адресное финансирование, когда, если поставлена задача построить завод — то строительство завода не получает на свой счет деньги, а его счета оплачиваются напрямую из единого государственного фонда. А здесь о выделенных суммах можно говорить, как о неком измерителе, больше-то они ничего не объясняют.
– И напоследок хотелось бы коснуться темы, о которой также говорил в своей речи Мишустин — цифровизация, она была очень важной темой для Путина всегда, тут тоже самоизоляция подсобила, и Мишустин сказал, что практика дистанционной работы для бизнеса, цифровой формат для всех областей сохранится? Как вы считаете, сделала самоизоляция для цифровизации больше, чем правительство? И если бы не было коронавируса, его стоило бы придумать для этих целей?
– Самоизоляция могла осваивать только то, что реально уже есть. Компьютер должен у человека уже быть, или его предоставлял работодатель. В теме нет ничего нового, я помню, как нас ориентировали на компьютеризацию еще в 1984 году, собирали коллектив института в актовом зале и на доске мелом рисовали схемы, как устроен компьютер. А вообще задача перехода информационных систем к робототехнике поставлена была еще в 1961 году в Третьей программе КПСС. Что тут можно иметь в виду? Для дистантной работы требуется целый ряд условий.
– Вопрос материальной базы?
– Да, компьютер и этот компьютер должен быть оплачен работодателем или предоставлен на дом. Почему человек должен использовать свой компьютер? Это все равно, как наниматься к феодалу со своим инвентарем, со своей телегой, со своей лошадью. Еще очень важный момент — если человек работает дистантно, то организация не несет расходов на его рабочее место — электроэнергия, теплоснабжение и так далее. Значит, стоит вопрос о том, что ему должна быть повышена зарплата. Также для дистантной работы по-хорошему нужно отдельное помещение. А если у человека двухкомнатная квартира, где постоянно бегают дети и родители — особо не поработаешь. Далеко не у всех есть возможность иметь отдельный кабинет.
– Это не просто пожелание, а рекомендация врачей? То есть уже социальная сфера?
– Да, компьютер не должен стоять там, где спят, едят и прочее, потому что определенные моменты, связанные с излучением, есть, это элементарные требования техники безопасности. Встает вопрос, как это все гарантируется гражданину? Готова ли организация оплатить переезд работнику в трехкомнатную квартиру, где будет отдельный кабинет? Еще есть интересный момент. Технологически можно каждого бухгалтера перевести на дистанционную работу, а на практике есть много моментов, связанных с психологическим благополучием даже, например, все же человек попадает в изоляцию, работая дома, лишается коллектива, выхода в город и не всем это нравится.
– Много вопросов и обсуждений вызвал вынужденный переход школьников на дистанционное образование, полный переход на такой формат грозит сегрегацией общества?
– Да, конечно, возможно, установка, которая пойдет о том, что для бедных — дистанционное образование, а только для богатых — живое общение. Я сам эти месяцы работал в дистанционном режиме и могу сказать, что работать, конечно, можно, но то, что многие моменты в работе с педагогом у студентов отсекаются, — это факт. Не менее важно и то, что в таком формате не создается сообщество студентов, а это одна из первейших функций университета. Помимо общения студентам, и тем более школьникам, я думаю, гораздо тяжелее дается замкнутость в одном помещении, чем взрослым людям.
– То есть цифровизация не всегда на пользу обществу?
– Что такое вообще цифровизация? То же самое можно было сказать о «бумаговизации», когда перешли люди на то, чтобы писать что-то на бумаге. Это изменение носителя информации, изменение скорости оборота информации, возможности, которые она открывает. Это все очень важно, но это не может употребляться как некая стратегическая цель, связанная именно с этим пресловутым периодом перевода в цифру.
