Все выходные на политическом медиаполе играла публикация Bloomberg, которая стала настолько же скандальной благодаря реакции Кремля, насколько она является довольно очевидной для многих российских обывателей. По сути, в статье речь идет лишь о том, что экономический кризис и падение рейтингов вынуждает Владимира Путина провести так называемый плебисцит по поправкам в Конституцию настолько быстро, насколько это возможно, отбросив меры предосторожности.
«Все это заставляет Путина назначить референдум в конце июня или начале июля, говорят источники. Чиновники опасаются, что откладывать голосование до сентября или на более поздний срок слишком рискованно, поскольку к тому времени общественное недовольство может достигнуть своего пика», — сказано в статье издания.
Новости партнеров
И что тут, казалось бы, необычного? О том, что в стране кризис, растет безработица, недовольство граждан и рейтинг доверия президенту упал до рекордных 27%, говорили многие эксперты, но такой острой реакции это не вызывало. А теперь же даже ВЦИОМ был вынужден высказаться на единственную публикацию «Блумберг», и это стало возможным по нескольким причинам: во-первых, пустота в политической повестке, особенно в выходные; во-вторых, влияние западного издания на российские элиты. Об этом в своем телеграм-канале написал политолог Максим Жаров.
«Главная цель — публично опровергнуть для элит тезис «Путин слаб», который транслировался в публикации Bloomberg», — пишет эксперт.
Но не столько важна Администрации президента внутренняя реакция элит, сколько имидж на международной арене и необходимость показать другим странам полную прозрачность и чистоту голосования? Так как в преддверии конституционных поправок все должно пройти гладко. А что будет после проведения «плебисцита» по поправкам в основной закон? Скорее всего, ужесточение режима и новый карантин – об этом рассказал социолог Борис Кагарлицкий в беседе с Накануне.RU.
– Почему Кремль так резко отреагировал на единичную публикацию «Блумберг»? Ведь там не было никакой сверхсекретной информации?
– Я думаю, что в преддверии пресловутого «всенародного голосования», с которым все остается более, чем непонятно, в Кремле, а именно в Администрации президента, очень высок уровень нервозности, потому что на самом деле они прекрасно знают, что рейтинг власти и Путина достаточно низок. Возможно, они имеют данные, которые показывают еще более печальную картину, чем те 27% по ВЦИОМу, которые мы сейчас обсуждаем. Но именно поэтому им сейчас очень важно, чтобы не было сведений о том, что народ недоволен и не собирается поддерживать «обнуление» президентских сроков и вообще эти поправки, потому что похоже на то, что нам не избежать фальсификации.
Причем, даже не потому, что есть какая-то политическая заказуха, что нужно обязательно иметь условные «55% явки и 60% поддержки», а потому что вообще в условиях коронавирусной эпидемии и дезорганизации, которая наступила из-за последовавших мер, эффективно провести подобного рода мероприятие так, как планировалось, в принципе невозможно.
Поэтому я думаю, что в Администрации президента уже смирились с тем, что придется результаты «дорисовывать». А для того, чтобы их «дорисовать» более-менее убедительно, нужно иметь соответствующую информационную картину, на фоне которой будет рисоваться уже этот новый пейзаж. И для наших властей подобные публикации особенно авторитетного издания становятся крайне неприятными, причем даже не столько из-за международного эффекта, сколько из-за того, что это все возвращается обратно в Россию и широко обсуждается.
Новости партнеров
– То есть им важна реакция не столько внутри страны, сколько снаружи?
– Скорее наоборот – им важна реакция снаружи в той мере, в какой она воспринимается внутри страны. Потому что в условиях того управленческого хаоса, который мы сейчас получили, нам не избежать «новых 146%». Власти пытаются заранее минимизировать ущерб, который им предстоит получить в ближайшее время.
– Часто обсуждаются сроки так называемого «плебисцита» – конец июня, начало июля – согласны с таким диапазоном?
– Если они хотят провести это мероприятие в конце июня, то мы должны об этом узнать буквально в ближайшие 2-3 дня. Но вообще-то «всенародное голосование» или «плебисцит» вообще никакими законами и правилами не регламентированы, поэтому никто не помешает, условно говоря, сделать это так, что назначат сегодня, а проведут уже завтра. Но техническая и бюрократическая подготовка все-таки требует какого-то времени. К тому же тут нужно деньги выделить, участки оборудовать. Поэтому никак нельзя меньше, чем за месяц, это сделать при всем желании, а юридически – пожалуйста, когда угодно.
– При этом, наверное, будут активно использовать недавно утвержденный «суперсовременный» способ голосования по почте?
– Тут юридически еще более смешная тема получилась, потому что закон-то не предусматривает такой формы как «всеобщее голосование». Поэтому теоретически как раз в рамках нового закона, который они сейчас принимают, это «всеобщее голосование» не подпадает под новые нормы с почтовым голосованием. Но парадокс в том, что оно вообще ни под какие нормы не подпадает, поэтому могут придумать вообще все, что угодно.
– Уже сейчас видно, что нарастают протестные настроения – начиная с врачей, заканчивая простыми гражданами, которые вынуждены сидеть дома и подавать непонятные запросы на получение выплат, к которым из чиновников «никто не был готов». Что будет с протестами дальше?
– Они просто неизбежны, поскольку уже целый ряд политических сил и активистов заявили, что они будут протестовать, они готовы протестовать. То есть они уже в значительной мере заряжены и эмоционально, и политически. Это прекрасно понимают во власти, и я думаю, что единственный вопрос, который для них и для нас всех важен – это масштабы подобных протестов. Потому что если выйдет 300 человек – это одна история, если выйдет 300 тысяч человек – другая. А три миллиона – совсем иной разговор. Тут остается некое неизвестное, которое неизвестно никому, включая потенциальных участников событий. Власть в любом случае некий запас репрессивных планов имеет на подобный случай, возможно, даже не один сценарий. Другой вопрос – насколько эти планы сработают, насколько хорошо они проработаны.
Новости партнеров
– Хотя официально с коронавирусом все обстоит неплохо…
– Замечу, что вдруг одновременно пошло две темы на этот счет: с одной стороны, очень активно говорят, что эпидемия идет на спад, и это зачастую противоречит данным, которые мы получаем из официальных источников; с другой стороны, одновременно именно эти же источники все время нам намекают на вторую волну с таким же упорством. Хотя про вторую волну тоже ничего неизвестно.
Отсюда я сделал очень простой вывод – что и то, и другое, возможно, запланировано уже.
– Учитывая то, как сильно на экономике сказались эти уже почти два месяца самоизоляции, пойдут ли власти при второй волне на очередные карантинные меры?
– Строго говоря, если власти идут по сценарию продавливания «плебисцита» любой ценой на фоне крайне негативного отношения к этому мероприятию населения, то у них возникнет в сентябре чудовищная проблема с региональными выборами. И сейчас ситуация похожа на то, что было в конце 2018 года, только гораздо хуже, потому что в конце 2018 года, как мы помним, население, по крайней мере в ряде регионов, готово было голосовать за кого угодно, лишь бы против «официального кандидата». Причем было уже неважно, в какой роли этот «официальный кандидат» себя предлагает – самовыдвиженца или от партии.
Ну а в нынешнем 2020 году ситуация абсолютно для них неблагоприятная, потому что почти в каждом значимом регионе уже есть потенциально возможный победитель. В качестве примера можно взять ситуацию с Иркутской областью – там чистая классика, потому что они полтора года добивались отставки Левченко. Добились, взяв фактически область в заложники, и отчасти, видимо, не без помощи товарищей по партии, принудили его к отставке, после чего выяснилось, что Левченко имеет право на очередных выборах снова выдвинуться. И сейчас мы смотрим на данные по региону – получается, что у Левченко предпочтительные шансы, а у Кобзева вообще никаких шансов.
Ну все понимают, что будет, если Левченко, которого они с большим трудом сняли, опять при массовой народной поддержке победит в Иркутской области.
И в результате может случиться так, что власть столкнется с перспективой потерять, например, половину оспариваемых регионов. Причем в сложившейся ситуации, когда регионы получили дополнительные полномочия, и от них гораздо больше зависит, это куда серьезней, чем в прошлые годы. Поэтому у них должен возникнуть мощнейший соблазн как минимум отложить выборы.
– И тут «на помощь» как раз придет вторая волна эпидемии?
– Да, предположим, они выиграли всю эту историю, довели до конца.
А объективно растущее недовольство куда деть? Готовность людей как-то показать не просто «фигу в кармане», а даже фигу и вынуть из кармана?
Значит, лучше выборы отложить, а за следующие полгода как-нибудь разрулить ситуацию. Они же так работают – проблемные ситуации откладывают и пытаются даже не решить, а спустить на тормозах. Поэтому идея второй волны для них очень удобна. А вот насколько она проходима через людей, через массы настроений – это большой вопрос.
Ситуация показывает, что люди настроены протестно. Протест перестал быть маргинальным, он становится социальным мейнстримом. Это очень страшная вещь для власти, потому что никаких противовесов для этого они сделать сейчас не могут, потому что они работали очень успешно предыдущие 20 лет на маргинализацию не то что протеста, а вообще любой осознанной общественно-политической деятельности.
А сейчас ситуация переломилась, и обыватель настроен протестно. Даже, может быть, обыватель настроен более агрессивно, чем активисты, потому что активисты подустали за эти 20 лет, а обыватель активизировался. Поэтому у него настроения более злобные.
И тут манипуляции эпидемическими данными – это очень сильный аргумент [чтобы купировать протест]. А вот насколько это сработает в реальной жизни – это уже отдельный разговор. Я практически уверен, что ничего не сработает.
– То есть они готовы принести в жертву выборам экономику и хоть какую-то оставшуюся социальную политику?
– Конечно! Социальную политику уже принесли в жертву подачками. И они будут это продолжать делать. Но опять мы столкнулись с очень интересным явлением – принцип адресной помощи вообще неэффективен в условиях массовых потрясений и социальных поражений. Он не просто неэффективный, он губительный, он просто неприменим. Начинаются чисто управленческие проблемы, которые не удается разрешить. Быстрее и проще дать помощь всем, чем пытаться разбираться. Как только вы пытаетесь дифференцировать эту огромную постоянно меняющуюся массу, то вы практически блокируете процесс.
Они социальную политику, на мой взгляд, вообще отменили, заменили ее пропагандой, то есть те меры, которые проводятся, даже не говорится, что их реализовывать нужно, их нужно просто объявлять. А если не выполнят – скажут, что это отдельные нарушители или скроют факт неисполнения.
– То есть в условиях удачного проталкивания поправок в Конституцию и новой волны самоизоляции – новых мер поддержки ждать не стоит, потому что своих целей они уже достигнут?
– Я думаю, что они будут объявлять социальные подачки, а заниматься социальной политикой они уже не будут. А экономикой, я думаю, они занимаются очень активно, потому что они ее действительно адаптируют к новым условиям.
Просто элиты пришли к выводу, что придется пожертвовать частью экономики страны, ключевые для них компании спасут, а остальные – ну не выживет, что поделаешь. Не вписались в рынок, не вписались в кризис. Ну потом где-нибудь через 10-20 лет восстановится как-нибудь…
