В последний день апреля стало известно, что премьер России Михаил Мишустин заразился коронавирусом. О результате анализа он лично сказал Владимиру Путину во время онлайн-разговора. Премьер сразу предупредил, что на время самоизоляции остается на связи с президентом и правительством, и предложил в качестве временно исполняющего обязанности председателя правительства кандидатуру Андрея Белоусова. Путин предложение одобрил.
Несмотря на то, что президент сразу же объявил, что никакие окончательные решения по поддержке экономики и населения без участия Мишустина приниматься не будут, в сети практически сразу же появилась информация о том, что в кресле премьера россияне Михаила Владимировича больше не увидят. Так, в «Медузе» была опубликована статья с намеками о том, что Белоусов станет новым премьером, а Мишустин в свое кресло не вернется. Доводы экспертов издания: Белоусов стал исполняющим обязанности без приставки «временно», президент подписал указ об этом, хотя необходимости в таком документе не было.
Новости партнеров
Однако позже пресс-секретарь президента Дмитрий Песков лично опроверг слухи о возможной отставке Мишустина, назвав их бредом.
Между тем, среди политологов, и особенно в Telegram, ходят два противоположных мнения. Первое: болезнь позволила Мишустину сложить непопулярные решения на Белоусова, и по возвращению на работу, когда Белоусов уже получит от недовольного отчетами президента все положенные премьеру удары, Мишустин выйдет в ореоле спасителя и предложит что-то действительно стоящее, тем самым значительно усилив свой вес. И второе мнение: Мишустин заболел крайне неудачно, его болезнь будут максимально использовать в своих целях другие игроки, и может так статься, что возвращаться нынешнему премьеру будет просто некуда.
Разъяснить изменения в политической ситуации, возникшие в связи с болезнью Мишустина, «Свободная Пресса» попросила политолога и политтехнолога Сергея Маркелова.
— В связи с болезнью Мишустина, на ваш взгляд, как-то поменяется курс правительства, характер принимаемых мер?
— Логика происходящего подразумевает несколько сценариев. Все будет зависеть от ситуации. Если все пройдет, как у того же Бориса Джонса в Англии — отболел две недели, вышел на работу и занят во всю — это одна история. Если болезнь затянется, если начнутся какие-то информационные вбросы, вопросы о степени тяжести, о том, что с Мишустиным на самом деле — то тогда варианты могут измениться. Потому что Мишустин — это одна аппаратная история, а Белоусов — совсем другая.
Я думаю, больше шансов, что ничего глобально не поменяется. Я думаю, у Мишустина будет легкая форма заболевания, и недели через три он выйдет на работу. Белоусов эти три недели спокойно справится, радикальных системных решений принимать ему не дадут. Другое дело, что, будем честными, и Мишустин — не главный инициатор решений, которые он озвучивает, их принимает группа товарищей. План выхода экономики страны из кризиса, антикризисные меры — это коллективный труд с участием не только правительства, но и администрации президента, и самого президента.
— Но в ближайшее время, как понимаю, выступать с отчетом придется именно Белоусову. Что будет, если, например, президент останется недоволен отчетом?
Новости партнеров
— Не факт, что Белоусову. Если будет принят сценарий, что меры хорошие, они действуют, то нас ждет очередное обращение президента, он это конвертирует это в свою историю. Если будет принято, что меры нехорошие, и большая часть губернаторов не подхватывает истории, не вписывается в ожидания Кремля по скорости, то тогда, я думаю, общий отчет просто раздробят на отчеты министров, повесят все на Президиум Правительства и сделают трансляцию.
— Насколько с политической точки зрения сейчас для Мишустина выгодно болеть?
— Болеть всегда невыгодно. Я думаю, решение было принято жесткое, потому что у человека была дилемма либо в кабинете «умирать» при температуре, либо на больничный.
Конечно, болеть невыгодно. Конечно, на кризисной истории зарабатывать очки, если ты понимаешь, как это делается — выгоднее, это происходит быстрее. Ты быстрее входишь в команду президента, в доверие к президенту и так далее.
Но дальше мы имеем традиционный для России сценарий. Будет Мишустин или нет, будут отчеты или нет и в какой форме — мы имеем одну единственную традиционную модель, которая будет работать: объективная часть ситуации будет, какая будет, а информационная реальность будет другой. Она будет переписываться и подгоняться под задачи.
— Информационная кампании против Мишустина, все эти заявления, что он не вернется к работе, которые начались с «Медузы» — они, на ваш взгляд, как-то по премьеру ударили? В чем была задача этой кампании?
— Там наверху, на том горизонтальном уровне, в котором находится Мишустин, не все просто с отношениями. Там жесткач. Жесткие отношения, жесткая история по репутации, жесткая история по рейтингу, жесткая история позиционирования себя в команде, и поэтому эта куча появившихся данных по Мишустину — это игра на его ослабление.
На эпидемии, на антикризисных мероприятиях всегда кто-то поднимается. Идеальное исполнение этого мы видели у Шойгу — он всю жизнь этим занимался с помощью МЧС. Человек занял вторую позицию в государстве, просто выезжая на места катастроф и говоря от имени президента.
Новости партнеров
Я расцениваю эти сигналы по ослаблению Мишустина как сигналы его естественных конкурентов за доступ к телу президента, за доступ в команду людей доверия. Это точно именно так, потому что выбор Мишустина был личным выбором президента. Это не было аппаратной игрой. Пять кандидатур, которые готовились традиционно, по регламенту подготовки — все слетели. Президент их не одобрил. Президент придумал себе Мишустина. А на этом уровне власти не любят любимчиков президента, их не должно быть в принципе. Любой любимчик президента тут же получает пинок в одно место. А Мишустин его приобрел естественным путем.
— Если делаются такие уколы в сторону Мишустина, значит, шансы на то, чтобы ему помешать, у конкурентов все-таки есть?
— Безусловно, будут играть на его ослабления, будут бороться за нужную для себя позицию президента. Будут придумывать новые истории, пропихивать какие-то антикризисные решения для страны, пока Мишустин болеет. Будут убеждать президента, что не надо ждать выздоровления Мишустина, надо сейчас меры принимать. А если у кого-то получится президента убедить, то человек уже станет аппаратно совсем другим. Допускаю, что Белоусов будет продавливать несколько людей, имена которых Мишустин даже не озвучивал.
Дальше, если Белоусов перехватывает повестку, он усиливается и очень серьезно. Возникают новые аппаратные издержки, противовесы. Поэтому, безусловно, этой ситуацией будут пользоваться, будут на этом усиливаться. Здесь если один человек ослаб, другие люди начинают искать пути усиления себя.
— Уже понятно, кто будет бороться? Какие-то события с этим связанные, помимо публикации в «Медузе», вы уже наблюдаете? Что-то уже началось?
— Это идет всегда: ежедневно, ежечасно. Почему при принятии тех или иных решений иногда возникают барьеры? Потому что 20% времени чиновник высшего эшелона власти занимается своей прямой работой, а 80% — чиновник думает, как выжить, и это не моя статистика, а мировая. Чиновник понимает, что на его место стоит очередь, которая воспользуется любым его ослаблением, и поэтому каждый раз, когда он принимает то или иное решение, он проходит через дилемму: взять инициативу на себя или нет. Как правило не берет: «лучше пусть кто-то берет инициативу, чем я». Потому что непонятно, какое решение по этой инициативе будет принято.
Играть сейчас будут все. Я, конечно, не беру в расчет молодых технократов, которые не умеют этого делать, но вот тяжеловесы — Кириенко, Вайно, Володин, Кудрин, Медведев, Матвиенко — все будут перераспределяться по силе и бороться.
Тем более, что президент не победу не подразумевает, Путин не понимает истории «не победить». Все понимают, что будут побеждать. Но остается вопрос, кто на этом усилится. Поэтому Мишустин, на самом деле, заболел очень не в кассу.
