«Нас ждут очень большие геополитические изменения, но с точки зрения судеб конкретных людей принципиально важна смена экономической политики в России», — уверен руководитель компании экспертного консультирования «Неокон» Михаил Хазин. Свое видение причин кризиса и жизни после него известный экономист высказал в ходе интернет-конференции с читателями «БИЗНЕС Online».
— В декабре на интернет-конференции вы сказали, что мир ждет серьезный кризис. О жидали ли вы такого тяжелого сценария, как тот, что разворачивается сегодня вокруг коронавируса?
Новости партнеров
— Если мы посмотрим на нынешнюю ситуацию в России, которая у многих людей вызывает ассоциацию с 1993 годом, то некоторые думают, что это попытка либералов из «семейных» свалить Владимира Путина. Либеральные группы — что «семейная», что гайдаро-чубайсовская — не выживают в результате всего этого безобразия. Просто потому, что экономическая модель, на которой они паразитировали, умерла. Они, конечно, могут пойти ва-банк, и некоторые идиотские вещи, которые происходят, например, в Москве, можно попытаться объяснить тем, что Сергей Собянин играет на «той» стороне, против Путина. Но у меня ощущение такое, что мэра Москвы скорее развели, он до конца не понял, в какую игру его втравили. Собянин — крепкий хозяйственник, но политические задачи — это не его масштаб.
Логика политической стороны кризиса простая: Путин устал, опростоволосился с нефтью и прочее… Я легенду рассказываю. И в этот момент появляется Госсовет во главе с Собяниным. Как хорошо — коллективное руководство, ответственности никакой, зато нет единоначалия! И есть возможность Путину уйти тихо. Но мы-то все понимаем, что «тихо» — это на две недели или месяц, а дальше все будет совсем не тихо. Но человек, который подобного не понимает, может искренне считать, что так прокатит. Для конспирологов нынешняя ситуация абсолютно идеальная, просто песня!
Но, с точки зрения опытного человека, все по-другому. Когда Дональд Трамп каждый день звонит Путину, это означает только одно: Владимир Владимирович ситуацию контролирует. Наивно рассчитывать, что Трамп может не знать, что Путин теряет рычаги контроля, при той насыщенности американской агентуры, которая сложилась в нашей стране за последние 30 лет. В данной ситуации человек опытный задается вопросом: а почему же Путин ничего не делает? А потому, что решил разыграть известную в истории игру, которую регулярно разыгрывают практически все руководители государств. Коротко ее можно назвать «Я умираю». Я лежу в состоянии комы, уже вызван священник, начинается соборование. Всё! И в этот момент все потенциальные враги вылезают из своих норок и начинают игры.
— То есть Путин так выманивает скрытых врагов?
— Скорее всего, да. Я думаю, в этом смысле он не только Собянина выманивает. Один из факторов, который совершенно явно разыгрывается либералами, — это попытка вытащить людей на улицу. Если посмотреть на первые попытки ввести карантин, то там было интересно: людей лишили доходов и не дали никакой компенсации. По стране вообще лишили источников существования десятки миллионов, а в Москве — 2–3 миллиона людей. Работы нет, передвигаться нельзя, а по кредитам плати, «коммуналку», ипотеку плати, за аренду плати…
Попытка получить хоть какие-то льготы увенчалась успехом только у незначительной части, я спрашивал людей об этом. Все остальные не сумели получить ничего. Банки, налоговые органы говорят: «Докажите, что вы потеряли треть своих доходов». Представьте ситуацию: человек звонит работодателю и просит написать бумагу, что тот ему зарплату не начисляет. Работодатель в ответ: «Ты что, охренел, что ли?! Денег нет, а справку я писать не буду, иначе в отношении меня дело возбудят». Человек идет в банк и просит передвинуть срок выплаты по ипотеке, а последний потирает руки: «Вот и хорошо, штраф заплатишь, у нас доходность упала, вот ты нам и компенсируешь. А если денег нет — квартиру отдай…» На самом деле это способ, с помощью которого большое количество людей — процентов 20–25 в стране — поставили в абсолютно безвыходное положение. Поэтому первое выступление Путина было на данную тему. В итоге что-то сделали, что-то так и не сделали.
Для начала надо предъявить концепцию — что делать и как. Ну хотя бы предъявите угрозу этого вируса. Если посмотреть информацию, например, из Германии, то количество людей, у которых есть антитела, в разы больше, чем тех, у кого вирус обнаружен. У нас таких исследований не делали, а в Германии проводили. Какой отсюда вывод? Либо подавляющая часть людей, получив этот вирус, вообще никак на него не реагирует, и тогда нужно их прибавлять к количеству заболевших, чтобы определить уровень летальности. Из инфицированных умирают 4 процента, а часть людей вообще никак не реагируют на вирус, и в результате мы получаем, что летальность ниже, чем при сезонном гриппе. Летом 2010 года в Москве температура воздуха днем была 42, ночью — 37 градусов. Плюс смог. В результате резко выросла смертность среди стариков и людей с хроническими заболеваниями. В следующие несколько лет смертность среди стариков резко упала, потому что все, кто мог, уже умерли. Не исключено, что коронавирус усиливает тяжелые болезни, в результате чего смертность и растет, но если посчитать в среднем за год, то обнаружится, что она прежняя, потому что все, кто умер бы через три месяца, полгода или 10 месяцев, скончались сейчас.
Новости партнеров
— Получается, что в России нет профессионального сообщества, которое способно выдвинуть концепцию выхода из «коронавирусного» кризиса?
— У нас нет хорошей статистики, и это по банальной причине: правительство на протяжении многих лет постоянно фальсифицировало результаты и тем самым приучило всех, что надо говорить не то, что есть на самом деле, а то, что нравится начальству. Поскольку в регионах губернаторы разные, то все статистические управления врут по-разному. Откуда большая летальность в Италии, я сказать могу: врач, который пишет справку о смерти, заполняет анкету, в которой первый пункт — есть коронавирус или нет. Если он есть, то дальше врач анкету не заполняет. Но если исходить из такой логики, то все люди на свете умирают от герпеса и папилломы, потому что они есть почти у всех. Вообще, установление причины смерти — это сложный процесс, а тут всем пишут: «Коронавирус».
— Игорь Панарин в интервью «БИЗНЕС Online» сказал, что коронавирус разработали в НАТО и направлен он против Си Цзиньпина и Путина. А вы как считаете?
— Игорь Панарин — записной конспиролог. Я думаю, что это одна из маловероятных версий, которая имеет право на существование только при условии, что все остальное мы отвергли. Пока не вижу никаких оснований считать, что коронавирус радикально отличается от обычных респираторных инфекций. Бывают сильные эпидемии, например испанка. Но никому же не приходит в голову, что вирус испанки разработали в лаборатории.
— Вернемся к экономике…
— Дело в том, что произошло три события одновременно. Первое — нефтяной кризис, который если бы произошел сам по себе, то вызвал бы падение цены с 60 до 35 долларов за баррель. В течение двух-трех месяцев все вернулось бы назад. Но на это наложились коррекция на американском фондовом рынке и коронавирусная эпидемия, которую сделали важнейшим экономическим фактором через карантин. И разрушили систему ВТО. У меня гипотеза, что вся эта история с карантином — целенаправленная спецоперация Китая в ответ на кабальные условия соглашения, которые ему навязал Трамп. Но кабальные условия на самом деле честные, с точки зрения Трампа, потому что Бреттон-Вудская модель предполагала разделение прибыли. Картина была такая: в финансовом секторе прибыль получали США, а в торговле — Китай.
Когда финансовая модель рухнула, инвестиции перестали быть рентабельными, а попытки эмиссии привели к тому, что в реальный сектор поддержка не поступала. И практически обнулилась прибыль. Тогда Трамп решил: раз в финансовом секторе мы больше прибыль не получаем, то пусть китайцы делятся торговыми прибылями. Но для Поднебесной это невозможно, потому что она стала использовать профицит внешней торговли как инструмент стерилизации избыточной денежной массы. По итогам прошлого года профицит внешней торговли у КНР был около полутриллиона долларов, а платежный баланс — дефицитный. То есть китайцы стимулируют экономику эмиссионными механизмами, потом деньги где-то концентрируются, и там, где они концентрируются, их выводят в доллар. Избыточные деньги стерилизуются. В результате инфляция не такая большая, какой могла быть.
И данный механизм китайцы убрать не могут. Если кредитный мультипликатор у них 8, то, умножив 0,5 триллиона долларов на 8, получим 4 триллиона долларов, а ВВП Китая — 16 триллионов долларов. То есть в КНР эмиссионная поддержка внутренней экономики составляет порядка 20–25 процентов ВВП. Это запредельная величина! Если китайцы не смогут стерилизовать денежную массу, то они должны перестать стимулировать свою экономику, но это сразу минус 20 процентов ВВП, а если они продолжают стимулирование, то у них начинается инфляция, которая все равно приведет к тому же результату. И что делать? Сказать Трампу, что он не прав, они не могут, потому что понимают, что он прав. Трамп в этом смысле играет абсолютно честно.
Новости партнеров
— Если китайцы «печатают» порядка 20–25 процентов ВВП, то американцы сколько?
— У них рост ВВП шел до 2008 года через увеличение кредитной задолженности домохозяйств. Надо понимать, что они не только печатают, у них кредитный мультипликатор: например, перед 2008 годом он был 17.
К 2014-му мультипликатор упал до 4, а сегодня он уже 7–8, то есть они увеличили денежную массу фактически в 2 раза относительно базы. Если с 2014-го по 2020-й подняли мультипликатор в 2 раза, то это фактически равносильно тому, что напечатали 14 триллионов долларов. В США денежная масса только за счет кредитной эмиссии выросла на 14 триллионов долларов за 6 лет, то есть 1,5 триллиона долларов в год.
— А какая общая денежная масса в США?
— Она составляет порядка 28 триллионов долларов, но к этому надо добавить, что реально ВВП США не 20–21 триллион долларов, а 14–15 триллионов долларов, потому что ве остальное — это гедонистические индексы и абстрактная оценка интеллектуальной собственности. А ВВП Китая — 16 триллионов долларов. Кстати, если по американским меркам считать ВВП России, то получится 8–9 триллионов долларов.
У США есть еще один инструмент, которым они стимулируют экономику: у них очень низкая норма сбережения. В Китае норма сбережения высокая всегда, а в Штатах до 2008 года она была минус 7 процентов. Американцы тратили больше, чем зарабатывали. Сегодня у них норма сбережения чуть больше, чем ноль. А историческая норма в США — это 10 процентов. Но в условиях кризиса она всегда растет. То есть из тех 12 триллионов долларов, которые тратят американские домохозяйства, надо ежегодно минусовать порядка 2-3 триллионов долларов за счет того, что в условиях кризиса американцы будут увеличивать свои сбережения. Потому что без сбережений в условиях кризиса нельзя. Все это посчитано в моих книгах «Воспоминание о будущем» и «Закат империи доллара».
Короче говоря, и в США, и в Китае 20–25 процентов ВВП каждый год государство стимулирует. По этой причине равновесное состояние американской экономики — это ВВП в 6,5–7 триллионов долларов. В Китае — около 7 триллионов долларов. Если в России перейдем к правильной экономической политике, то лет через 5–8 мы должны экономически обогнать и Китай, и США.
— Либеральные экономисты сильно удивятся вашим словам…
— Алексей Кудрин недавно выдал в интервью РБК, что нынешний кризис не носит циклического характера. Это демонстрация: я теперь не либерал, а патриот. Он хочет стать премьер-министром. Уже понял, что стать премьером от либералов невозможно, поэтому перешел в лагерь умеренных патриотов. И теперь умеренно критикует либеральные идеи…
— Для чего Китаю понадобилась вся эта шумиха с коронавирусом?
— Китаю нужно было шантажировать мир: ребята, если не будете покупать наши запчасти, то экономика ваша встанет. Если посмотрите на карту Китая, то увидите, что кризис из-за коронавируса был там только в двух — трех точках. Кстати, под это дело Си Цзиньпин радостно зачистил часть «комсомольских» элит в Ухани, своих оппонентов.
В Китае сначала хотели встроиться в американскую глобализацию, потом они попытались перехватить глобализацию, а когда стало понятно, что не работает ни так, ни сяк, думаю, они с Путиным и Трампом решили сделать локальные глобализации — макрорегионы. Сейчас американская глобализация финансируется Китаем только потому, что надо стерилизовать денежную массу. Но проблема Китая в том, что Си Цзиньпин не то что не может возглавить глобализацию, но даже макрорегион. Он очень хорошо умеет ассимилировать, что хорошо показал в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, но не умеет быть лидером многих стран. И никто в Китае не умеет, не тот менталитет. У Китая нет «мягкой силы», он не может объяснить другим, что он должен быть лидером, но при этом не будет их ассимилировать.
— Наверное, у Китая нет глобального проекта?
— Да, это сегодня ключевая слабость Китая, и там это поняли. Справятся — не справятся — это тема отдельная, мы ее сегодня обсуждать не будем. Но именно по этой причине Андрей Девятов (отставной полковник ГРУ, политолог — прим. ред.) и говорит, что место России — старшей сестры, которая даст Китаю этот самый проект.
— Почему США обвинили в распространении коронавируса не только Китай, но и Всемирную организацию здравоохранения?
— Си, Путин и Трамп — это консервативная волна в мировой политике. Противники консерваторов — либералы — решили устроить шум, используя коронавирус. Либералы наехали на Трампа, что он не понимает, как всё плохо. В России либералы попытались вытащить народ на улицы, лишив их средств к существованию. А дальше выступает и Путин, и Трамп. В США Трамп инициативу перехватывает, и сегодня даже либеральные рейтинговые агентства говорят, что он начинает обгонять кандидата демократов Джо Байдена в президентской гонке. Реально Трамп обгоняет Байдена сильно, на 5 — 8 процентов. Эти же либеральные агентства в 2016 году до последней секунды показывали, что выигрывает Хиллари Клинтон.
В России вредительство со стороны либеральной команды Путин пресёк своими выступлениями. Некоторые особо наблюдательные товарищи обратили внимание на разрешение ФСО использовать тяжелую технику, которое было пару недель назад. Все немедленно вспомнили, что Сергей Шойгу — родственник Наины Иосифовны Ельциной. Не знаю, правда это или нет. А самые продвинутые вспомнили, что вдова Бориса Ельцина — родственница Льва Троцкого… Я как человек, который понимает, как устроена система государственного управления, могу сказать одно: какие заговорщики, такой и заговор… Но у либералов реально земля горит под ногами.
— Как долго, на ваш взгляд, продлится текущий кризис и чем он закончится?
— По моим представлениям, он практически повторяет кризис 1929–1932 годов в США. В 1929 году фондовые индексы упали, но потом они снова стали расти, и кризис начался только в марте 1930 года. Великая депрессия стала следствием падения частного спроса. До пандемии я считал, что на сей раз картина кризиса будет такая: коррекция на фондовом рынке, в результате чего, как и тогда, упадут в цене залоговые активы, вырастут страховые платежи. Как следствие — первая, небольшая, волна банкротств, потом вырастет безработица, и в результате примерно к осени начнется основательный спад. Так же, как и тогда, с люфтом по времени. Но коронавирус всё изменил. Фактически склеились спад на фондовом рынке и глобальный спад экономики, только в в 1929-32 годах он пошел по дефляционному пути, то есть без эмиссий, а сегодня он пойдет с эмиссией, то есть будет инфляционным. Аналитик Павел Рябов показал, как эта эмиссия, которая прошла недавно, будет разрушать американскую экономику. Я считаю, что по этой причине уже начался аналог структурного кризиса, который был в марте 1930 года. В статьях Рябова есть графики, показывающие, как в условиях кризиса меняется объем продаж в разных отраслях в США. Самое удивительное, что по большому количеству отраслей продажи падают, но по-разному, а по некоторым и растут.
По итогам этого кризиса вообще не будет тех, кто окажется в выигрыше в номинальных цифрах. Когда спад в два раза, падает всё. А в выигрыше будут те отрасли, у которых вырастет доля в ВВП. Например, вы — стратегический инвестор, хотите купить акции на 10 лет. Вы понимаете, что в кризис все компании будут падать. Но у одних компаний доходы упадут в два раза, а расходы в полтора, и они обанкротятся. А у других компаний доходы упадут в полтора, а расходы в два раза, и они будут в шоколаде. И вопрос: можно ли понять, кто из них кто? Это очень интересная тема, мы ей занимаемся пять лет, пишем модели.
Лично для меня интересная тема — что будет с IT-отраслью. Потому что вся современная IT-отрасль — это продукт рейганомики. С современной туристической отраслью всё понятно — её уже нет и не будет. И что с этим делать — непонятно, потому что в отрасли много людей работает, много денег крутится.
— Но IT-отрасль, наверное, не исчезнет, а просто трансформируется?
— А вот как она трансформируется? Мы же понимаем, что сегодня вся IT — это, по большому счету, либо бюджетные деньги, либо деньги крупных корпораций. Либо же это изобретения конкретных людей, которым дали деньги. По этой причине я не сомневаюсь, что когда начнется регионализация, то процесс финансового распада интернета произойдет автоматически. Просто Google не будет поддерживать YouTube на территории Китая или России, потому что сервис будет невозможно монетизировать — в силу того, что транснациональный перевод денег будет ограничен. Ну какой был смысл рекламировать товары, продающиеся в долларах, в СССР 1960-х годов? А если не рекламировать, то нет источника на обновление и поддержание этого канала. Все современные YouTube-каналы работают только для того, чтобы получать монетизацию.
— Как быстро произойдет схлопывание в американской экономике?
— Если смотреть на единственный имеющийся образец — 1930-32 годы, то, темпы спада составляли около одного процента ВВП в месяц или 10 процентов в год. Я думаю, что сейчас спад займет пять лет: один процент в месяц на протяжении пяти лет.
— Довольно медленный процесс…
— Но это структурные изменения, они вообще не могут идти быстро, потому что нужно, чтобы этот спад распространялся по межотраслевому балансу. Вот, подсели контрагенты одной компании, за ними — еще контрагенты. Вот так идет, идет, идет… А потом наступает тьма. И так будет продолжаться, пока не устанавливается равновесие.
— То есть в США резкого схлопывания экономики не произойдет?
— Нет. Схлопывание сейчас произойдет, потому что в США резко сократят кредитную поддержку, но это компенсируется эмиссионно. Спад всё равно будет.
— Каковы перспективы доллара на горизонте до трех лет?
— В условиях кризиса всегда наиболее ликвидные активы растут. А пока ликвиднее доллара ничего нет. Думаю, что доллар немного подрастет, хотя и будет колебаться. Очень сложно прогнозировать процессы, которые происходят, во многом, панически.
— Но единый эмиссионный центр в США остается? Или будет какая-то альтернатива?
— Единый эмиссионный центр не остается, поскольку образуются макрорегионы. У меня были иллюзии, что образуется латиноамериканский центр совместно с Южной Африкой — с центрами в Бразилии и ЮАР.
И понятно почему — между Бразилией и Южной Африкой корабль идет довольно быстро. Но, похоже, такой центр не образуется, потому что американцы взяли этот регион под контроль. Я также считал, что Евросоюз сможет приспособиться, но, судя по всему, нет. И тогда картина будет, скорее всего, следующая. Базовый вариант: граница между Западом и Востоком пройдет восточнее Германии или западнее. Если она пройдет восточнее, то всё понятно — это граница 1914 года. То есть Польша наша. Единственный вопрос — Чехия: к нам или к ним? Чехи хотят к ним, а они хотят, чтобы она ушла к нам.
— Условно говоря, Германия и Евросоюз войдут в глобальный американский проект?
— Да. Они в этом случае переформатируют Евросоюз: оставляют евро, забирают французскую Западную Африку, а Англия становится штатом США. Другой вариант такой: граница пройдет западнее — между Францией и Германией, то есть реализуется план Ротшильдов, ради которого они Эммануэля Макрона двигали. В этом случае образуется кластер Лондон — Париж, который включает в себя Испанию, Португалию. Южную Италия — как это было в средние века, во времена Арагона. И плюс французская Западная Африка как источник спроса и сырья.
А вот Германия распадется! Причем распадется она через гражданскую войну. Потому что у них мечети, а в подвалах у немецких бюргеров — выше крыши украинского оружия. Их не проверяют, потому что это вызовет волну протеста. Но когда мусульманам перестанут платить, они начнут бунт. И этот бунт будет происходить в центральной Германии. В бывшей ГДР его не будет, потому что там нет мечетей, и в Баварии не будет, и в Швабии. В результате образуется как бы разрыв между «германиями», в результате чего южная часть Германии присоединяется к новой Австро-Венгрии — Бавария, Швабия, Австрия, Чехия, Словакия, Венгрия, Словения и Северная Италия. Образуется нейтральное государство, экономически примыкающее к Евразийскому союзу. Будет такое более-менее самостоятельное государство со столицей в Вене. А север и северо-запад Германии постепенно захватывается восточной Германией и становится частью Евразийского пространства.
— И кто же режиссирует эту глобальную игру, помимо Ротшильдов?
— Совершенно очевидно, что эту игру в ближайшие два — три года будет разыгрывать Путин. Почему я считаю, что Кудрин рвется в премьеры? Потому что у Михаила Мишустина при назначении премьером была задача повысить уровень жизни населения через более адекватное распределение денег от нацпроектов и бюджета. Под это дело вырос бы и рейтинг Путина, сильно упавший после пенсионной реформы. Но теперь понятно, что в условиях карантина никакого роста уровня жизни населения не будет до конца года. По этой причине, я думаю, Путину придется пойти на прямое управление. Оставит он Мишустина или снимет, роли уже никакой не играет.
Я думаю, что Путину придется объявить об отмене пенсионной реформы и прямым текстом объяснить народу, что происходило. Примерно так: мы жили в рамках либеральной модели, которую в 90-е годы поддержало население, я пришел под эту модель и честно пытался ее исправить в интересах народа, но создатели этой модели отказались это делать, поэтому я вынужден — и дальше по пунктам… Естественно, под это дело нужно будет новое правительство, потому что сегодня нет модели роста. В отличии от других стран мира, где пять лет будет спад, у нас эти годы не было стимулирования спроса. Поэтому мы можем расти, но для этого нужна другая экономика.
— А кто будет реализовывать это развитие? Вы не считаете, что наши «чудо-управленцы», стоящие у руля государственных ведомств, способны угробить что угодно и самую выигрышную ситуацию окончить крахом?
— Тех, кто может и будет реализовывать, сегодня нельзя называть, потому что их просто всех истребят.
— Предвестник команды будущего — это первый вице-премьер Белоусов, наверное?
— Андрей Белоусов — абсолютно не командный человек, у него мания величия, он слабый аппаратчик. По этой причине его можно использовать в рамках чистки от либералов, но он и этим не занимается, потому что у него «рыльце в пушку» после истории с «Фонбетом» (включение крупнейшей сети букмекерских контор в список системообразующих предприятий вызвало громкий скандал — прим. ред.). Виноват или не виноват — неизвестно, но если это всплыло, то он некомпетентен как аппаратчик.
— Но за 30 лет все команды специалистов разгромлены! Откуда их набрать в новое правительство?
— Поэтому нужно создавать команду сейчас, как это было, условно, в 1920-е годы. Ведь команду, из которой потом сделали Госплан СССР, собрали в 1922 — 23 годах, а работать она начала в 1925 — 26-м. Но где сегодня эту команду набирать? Высшую школу экономики выкидываем сразу. Теоретически, этим должна заниматься Академия народного хозяйства, но она под гайдаровцами, с Владимиром Мау (ректор РАНХиГС — прим. ред.) никто работать не будет, более того — он никому из разумных людей работать не даст. Сегодня нелиберальных институтов нет. Либо нужно очистить какой-то институт, например, экспертный совет при правительстве, бывший Главный вычислительный центр Госплана СССР.
— Осталось ли у Путина время на формирование нового правительства?
— Осталось полтора-два месяца. Путин должен до конца карантина четко определиться. Но до этого он должен сделать некоторую чистку. Ну, например, вас приглашают в этот совет. Вы даже не успеете туда прийти, как обнаружится, что у ваших племянников нашли наркотики, ваша тётя попала в автокатастрофу и т. п. У либеральной команды чрезвычайно много инструментов влияния. Людей верхнего круга они трогать не будут, условно, руководителя совета, но всех, кто в совете, трогать будут. Кто-то заболеет и умрет в больнице и т. д. Я таких историй знаю массу!
— И что тогда делать?
— Нужно провести первую — показательную — чистку. Как только она произойдет, все исполнители тут же всё поймут.
— А где надо проводить показательную порку, кого снимать?
— Это должен решать Путин, потому что он больше знает.
— То есть очаги сопротивления он знает?
— Конечно! Почему я год назад начал так активно заниматься программами карьерного консалтинга? Потому что четко понимаю, что скоро начнется чиновнопад, скорее всего, после майских праздников. Полетят головы. И это еще одна причина, по которой возбудился Алексей Кудрин.
— Путин о персональной ответственности за результаты противодействия коронавирусу уже сказал…
— Путин всегда всё говорит! В декабре он же прямым текстом сказал: если мы начинаем чистки, то всегда появляются люди, которые приводят приговоры в исполнение. Вы этого хотите? А подтекст был тривиальный: если вы очень хотите, то я готов…
— Про власть понятно, а бизнесу, что в эту переломную эпоху делать?
— Есть вещь, которую многие не понимают, но она очень важная. Все большие состояния делались на падающих рынках. Почему? Потому что компании, которые умирают на падающем рынке, умирают быстрее, чем сам рынок. Если рынок падает в два раза, то количество компаний — в четыре раза. Поэтому у тех, кто выживает, доля на рынке растет. Тот, кто это понимает, и понимает все происходящие экономические процессы, очень сильно выигрывает. Спрос на мои консультации за последние полгода очень сильно вырос. Это связано с тем, что люди чувствуют, что им нужно нащупать точку, с которой они смогут сделать рывок. Сегодня у многих имеются ресурсы, еще пару лет денег будет выше крыши. Экономика падает, а количество денег не уменьшилось. А наши банки по-прежнему работают под модель рейдерского захвата, поэтому с ними никто не будет работать на падающем рынке. Люди скоро начнут выводить свои деньги, и у банков начнутся проблемы. Сделать с этим ничего нельзя, потому что в условиях кризиса слишком велики риски. Либо кэш, либо работать через банки, которые чисто расчетные центры. А деньги будут привлекать под инвестиционные планы. Соответственно, надо придумать правильный план.
— Насколько сильно, на ваш взгляд, Россия потеряла в экономическом и политическом плане в результате проигрыша в недавней нефтяной войне?
— Во-первых, большая часть комментаторов либо, по должности, Игоря Сечина (глава «Роснефти» — прим. ред.) ругают, либо, опять же по должности, хвалят. И то, и другое с точки зрения анализа неинтересно. Сравнивать ситуацию до эпидемии и во время эпидемии — вещь бессмысленная. Если бы эпидемии не было, и коррекции на фондовом рынке не было, цены на нефть упали бы с $60 до $35, а потом поднялись бы вверх. Сочетание трех факторов повлияло очень сильно. Все говорят: вот мы уступили больше, чем… Первоначально Саудовская Аравия предложила нам уступить, чтобы эту долю взяли США, а сегодня уступают все. Да, американцы не присоединились, потому что это противоречит их законодательству, но сланцевые компании закрываются и прекращают добычу. В итоге Россия выиграла, потому что все сократили добычу, и мы не стали «беднушками», за счет которых все развиваются.
— А что с ценой на нефть, российская уже стоит $10-12 как в начале 90-х?
— Думаю, как только паника закончится, месяца через два цена на нефть поднимется. До $60, наверное, уже не вырастет, но до $40, скорее всего, поднимется.
— По бюджету России это очень сильный удар.
— Это по всем удар! И по Саудовской Аравии, у которой бюджет балансируется при цене нефти в $80. Нам нужно заниматься импортозамещением, а не ждать, когда нефть опять подорожает. А доходы от нефти надо использовать на закупку необходимой технологической продукции.
— Но это только в рамках новой модели экономики?
— Да, в рамках новой модели. Но будет не так-то просто сделать эту новую модель, потому что враг не дремлет.
— Говорят, что Россию принудили пойти на уступки, угрожая новыми санкциями. Эмбарго на поставки нашей нефти на Запад может быть?
— Я сильно в этом сомневаюсь. Объясню, в чем дело. Если хотят реально выбросить Россию с нефтяного рынка, что теоретически возможно, то участники, включая Саудовскую Аравию, должны понимать, что если они это сделают, то хуситы в Йемене получат ракеты земля — земля и земля — воздух.
— То есть у России есть ресурсы для ассиметричного ответа?
— Конечно! Потом начнется восстание шиитов, а потом неожиданно выяснится, что Бахрейн и восточная провинция Саудовской Аравии принадлежат Ирану. И что с этим они будут делать?
— Но таких ответов со стороны России не было на предыдущие санкции!
— Потому что это была экономика.
— По газовым потокам мы сдали все позиции…
— По газовым потокам, во-первых, кораблик (трубоукладчик — прим. ред.) идет, а во-вторых, принципиальный вопрос — где пройдет граница. Если после «Северного потока -2» начнут строить «Северный поток-3», то граница, волей-неволей, пройдет по Европе западнее. Есть довольно много сил, которым этого не хочется. Это игра! Я не могу ее комментировать. Это примерно то же самое, если я начну комментировать игру в покер. Я правила знаю, но комментировать игроков высокого уровня было бы с моей стороны несколько самонадеянно. Когда играют лучшие в мире игроки — Трамп и Путин — я могу, конечно, что-то комментировать, но с некоторой опаской, понимая, что свои карты они видят, а я нет.
— Как быстро, с учетом текущей ситуации, развивается кризис мировой экономики, и когда всем нам ждать последствий в своих семьях?
— Кризис уже дошел до каждой семьи!
— Как думаете, правительство РФ объявит дефолт, который обнулит все депозиты и без того бедных россиян?
— Для дефолта страны нет никаких оснований. Дефолт для конкретной семьи — да. Для очень многих семей основание для дефолта уже есть. Если у семьи нет ресурсов на развитие, то нужно затянуть пояса, затаиться и любой ценой выживать. Я еще полгода назад говорил, что лучше иметь дома трёхмесячный запас еды. До середины июня должно хватить. А вот дальше в рамках разного рода легальных механизмов нужно требовать смены модели экономического развития.
Как только мы запустим эту смену, в течение полугода выйдем на устойчивый темп роста — минимум 5 — 7 процентов в год, а в реальности, скорее всего, 7 — 10.
— Это как при Примакове — Маслюкове?
— Да, но тогда в госаппарате еще были люди с советским опытом. Единственный регион России, где аппарат способен решать такие задачи, это Татарстан.
— Но татарстанский аппарат в Москву не перевезешь же!
— Всех не перевезешь, но некоторых можно.
— Ваш прогноз: коронавирус и экономический кризис повысят или уничтожат доверие населения России к Путину?
— Пока рейтинг президента падает, потому что тонкие интриги объяснить людям невозможно. Опять же, когда кушать нечего, тонкие интриги — не аргумент.
— Как считаете, следует ли нам на зло врагам «отморозить уши», но всё-таки отпраздновать 75-летие Победы 9 мая?
— Парад уже перенесли. Но хорошо было бы провести его 9 мая, потому что либералы «из штанов выпрыгивали» из-за того, что американцы признали, что надо приехать. Это принципиально важная вещь, потому что это автоматически вводит Россию обратно в число держав — победительниц, то есть либеральная версия истории разрушается. Согласитесь, за последние полгода вес Украины в мире и в регионе сильно упал. Как геополитический фактор Украина исчезла. С Прибалтикой та же самая картина. Нас ждут очень большие геополитические изменения, но с точки зрения судеб конкретных людей принципиально важна смена экономической политики в России.
— Путин понимает эти процессы или живет в параллельной реальности?
— Судя по тому, как он вывел Россию в мировые политические лидеры, всё-таки он живет не абстрактной реальностью, а вполне конкретной. Я склонен так считать по итогам этого безобразия, о котором он знал заранее.
— И Медведева на Мишустина он заменил неслучайно, наверное?
— Обратите внимание: он же перенёс послание в декабре. Я подозреваю, что окончательно они договорились в декабре — Трамп, Путин и Си. И как только они договорились, было перенесено послание, и понеслось…
— Ваши критики никакого мирового лидерства России в упор не видят. В стране все разрушено. Может быть, Россия всё-таки периферия?
— Во-первых, не всё еще совсем разрушено. Я же с людьми разговариваю. Уже есть проект восстановления станкостроения, и много еще чего есть. Если сравнивать ситуацию СССР 1927 года и Россию сегодняшнюю, то ситуация на порядок лучше, чем тогда.
— Какое главное конкурентное преимущество современной России, как считаете?
— У нас несколько конкурентных преимуществ. Первое — это то, что у нас еще есть остатки инфраструктуры, второе — у нас сильно лучше уровень образования, чем тогда, когда было крестьянское население. Знаете, когда нет еды, люди очень быстро умнеют. Конечно, все эти «лица либеральной национальности» могут всё свалить на «кровавый режим Путина», но когда народ увидит, что в стране начинается экономический рост, то, думаю, они отказываться от этого не будут.
— Чем на самом деле была вызвана эта спешка с поправками в Конституцию РФ? А обнуление срока президентства — это тот самый «козырь» в рукаве Путина?
— Эти поправки консервативные, то есть Путин объявил лево-консервативный план. И именно поэтому против него стали так агрессивно выступать. Что касается обнуления, то фактически была выбрана комбинация в стиле Березовского. Во всех СМИ появилась идея транзита власти, и все начали говорить друзьям Путина: смотрите, Путин уходит, и если вы не начнете немедленно активничать, то вас выкинут. И пошли «разводки», все предлагали друг другу: давай ты станешь президентом. Путин превращался в «хромую утку». Поэтому я сразу сказал, что транзит — это четко выраженная политическая диверсия. И вообще о каком транзите можно говорить, когда у нас «новая Ялта» на носу? Трамп и Путин могут договориться, но они должны легализовать «новую Ялту». Собственно, уже всё сказано. Путин сказал про державы-победительницы, то есть постоянные члены Совбеза ООН. А Трамп ответил, что эта идея замечательная, но главные, конечно, это США, Россия и Китай. Еще Индия. Вот такая картина.
— Если Путин адекватен, зачем допускать карантин на два месяца, с разрушением малого и среднего бизнеса?
— Путину нужно разрушить механизмы внутреннего либерального управления. Я подозреваю, что Путин-то как раз карантин вводить не хотел, он хотел чего-то другого. Карантин — это либеральная придумка. Непонятно, на что они рассчитывали, потому что вся информация по смертности и всему остальному показывает, что оснований для карантина нет.
— В том-то и дело. А мы с разрушением компаний получаем миллионы безработных. Это как вообще?
— Да-да. Но с другой стороны, Путин прекрасно понимает, что весь этот бизнес построен на стимулировании спроса. Да, у нас в стране стимулирования спроса не было, но высокие цены на нефть создали механизм перераспределения избыточного спроса.
— Эти тысячи ресторанов и тому подобное?
— Да. Это всё умрет. Это в любом случае умерло бы, просто карантин ускорил процесс. Если Путин всё это разыграет правильно, он очень сильно выиграет. Но фокус в том, что он должен это сделать до конца мая.
— Что посоветуете бизнесу и какие консалтинговые услуги можете предоставить?
— Мы можем, к примеру, попытаться посмотреть, как будет развиваться ваш бизнес в условиях кризиса; можем придумать план, как вести бизнес в тех обстоятельствах, которые будут и т. д. За последнее время у меня было много выступлений перед частными компаниями, которым я описывал стратегию ведения бизнеса в современных условиях.
