«Москва не в том положении, чтобы просто принимать американские предложения без всяких условий». Такими словами политологи комментируют реакцию российского руководства на мирные инициативы Дональда Трампа. Владимир Путин согласен на перемирие, но «есть нюансы». О чем идет речь и почему это имеет принципиальное значение?
13 марта Владимир Путин дал ответ на украинско-американское предложение о немедленном, всеобъемлющем 30-дневном перемирии на Украине. В кратком изложении этот ответ звучит как «мы за, но есть нюансы».
Новости партнеров
Ряд караул-патриотических комментаторов после путинского «да» уже нарисовал в голове образ Минских соглашений – то есть якобы новой схемы временного прекращения огня, которое будет использовано Западом для перевооружения Украины.
Однако, во-первых, президентское «да» было всегда. Москва изначально выступала за диалог и дипломатию.
«Россия всегда выступала за мирное урегулирование конфликта на Украине. В отличие от Киева и Зеленского персонально, для которого и мир, и перемирие – прямая угроза личной власти», – напоминает политолог Антон Хащенко.
Такова принципиальная позиция России. Поэтому сейчас говорить жесткое «нет» в ответ на американские предложения бессмысленно и даже с дипломатической точки зрения некорректно – в этом случае Россия попала бы в расставленный киевским режимом и Европой капкан. Выставила бы себя стороной, которая якобы против окончания войны. Причем как перед партнерами среди стран Глобального Юга, так и перед всерьез стремящимся разрешить конфликт и готовым учитывать интересы России Дональдом Трампом.
«Ответ Путина был очень корректным, дипломатически филигранным. Отказ антагонизировал бы Трампа и создал предпосылки сближения американской позиции с европейской и украинской. Воссоздал бы ситуацию, которая имела место при администрации Байдена, только в ухудшенном варианте, а также уменьшил бы кризис в трансатлантических отношениях. Ну и лишил нас возможности добиваться урегулирования украинского конфликта через двусторонние переговоры с Соединенными Штатами через голову Европы и через голову Украины», – объясняет замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.
Во-вторых, и раньше, и сейчас за президентским «да» всегда следовало «но». Те самые «нюансы», о которых сказал Владимир Путин. Практические вопросы, без ответов на которые никакое предложение о перемирии принято быть не может. И эти нюансы в данном случае – самое главное. Президент отметил лишь несколько из них.
Во-первых, какова будет судьба украинских войск, которых сейчас добивают в Курской области. «Если мы прекращаем боевые действия на 30 суток – что это означает? Что все, кто там находится, будут выходить без боя? Мы их оттуда должны выпустить, после того как они совершили массу преступлений против мирных граждан? Или украинское руководство даст им команду сложить оружие, просто сдаться в плен? Как это будет? Непонятно», – пояснил президент.
Новости партнеров
Возможно, уже через несколько дней ясность тут наступит сама собой – процесс добивания курской группировки противника находится на завершающей стадии. Но что делать с теми, которых еще не добили? И это во-вторых.
«Как будут решаться другие вопросы на всей линии соприкосновения? А это почти две тысячи километров. И там, как вы знаете, российские войска наступают практически на всех участках боевого соприкосновения. И там тоже создаются условия для того, чтобы мы взяли в блокирование целые достаточно крупные подразделения, – пояснил президент. – Нам что – их выпускать?»
В-третьих, что будет делать Украина в ходе перемирия. «Эти 30 суток будут как использоваться? Для того чтобы на Украине продолжилась принудительная мобилизация? Для того чтобы туда поставлялось оружие? Для того чтобы мобилизованные вновь подразделения прошли подготовку? Или ничего этого не будет делаться?» – спросил Путин.
На сегодняшний день украинские власти в лице секретаря комитета Верховной рады по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки Романа Костенко заявили, что мобилизацию приостанавливать не будут. Европейцы поставки оружия, скорее всего, тоже.
Да, они могут что-то пообещать. Но – и это в-четвертых – где гарантия того, что они будут свои обещания выполнять?
«Как будут решаться вопросы контроля, верификации? Как мы можем и как нам будет гарантировано, что ничего подобного происходить не будет? Контроль как будет организован? Надеюсь, что на уровне здравого смысла это всем понятно, – говорит Владимир Путин. – Кто определит, где и кто нарушил возможную договоренность о прекращении огня на протяжении двух тысяч километров? И потом кто на кого будет сваливать нарушение этой договоренности? Это все вопросы, требующие своего кропотливого исследования с обеих сторон».
Собственно, сейчас это кропотливое исследование и началось – между Россией и Соединенными Штатами. Причем уже через считанные часы, когда российский президент встретился со спецпосланником Трампа Стивеном Уиткоффом.
«Путин фактически положил начало переговорам с Соединенными Штатами по условиям перемирия. И это нормально, ведь Москва не в том положении, чтобы просто принимать американские предложения без всяких условий. Это Украина, которая проигрывает войну и которая находится на тотальном внешнем жизнеобеспечении, вынуждена принимать все в том виде, в котором ей навязывают», – говорит Дмитрий Суслов.
Новости партнеров
Не исключено, что в процессе этого исследования будут подняты новые «нюансы». По словам Дмитрия Суслова, в их перечне может быть еще приостановка передачи разведданных, а также подписание между Москвой и Вашингтоном некой рамочной договоренности или меморандума о взаимопонимании относительно принципов окончательного урегулирования.
В этом документе нужно будет согласовать будущий нейтральный статус Украины, существенное ограничение на сотрудничество Украины и Запада в области безопасности, а также необходимость установки некого потолка для размера украинских Вооруженных сил. Кроме того, необходимо прописать изменения в украинском законодательстве по статусу русского языка, РПЦ, а также запреты бандеровской идеологии, символов, движений, организаций, военных формирований националистического толка и разрешение территориального вопроса. «Все это пока без детализации того, как нужно это сделать. Плюс нужен план-график дальнейших переговоров, чтобы они не были бесконечными», – резюмирует Дмитрий Суслов.
Можно не сомневаться, что российское руководство будет принимать итоговое решение о перемирии только при ясном понимании всех нюансов, четких ответах на все вопросы, а также осознании того, что перемирие ведет к долгосрочному урегулированию и устранению первопричин конфликта. И понимание это может прийти, скорее всего, только после прямого диалога лидеров России и США. Тем более что Владимир Путин неоднократно говорил, что относится к миротворческим усилиям Трампа с уважением.
При этом спешить Москва не будет – ей незачем. Основой любых договоренностей является ситуация на земле, и с каждым днем она все больше складывается в пользу России.
