Теперь мы знаем, почему мы ничего не знаем
Россия сделала «жест доброй воли», однако не сочла нужным своевременно сказать об этом вслух. Но не беда: иногда молчание говорит громче и четче, чем бурный поток самых красноречивых слов и фраз. История с мимолетным визитом в Москву специального представителя президента США по делам Ближнего Востока Стива Уиткоффа (и давно мы, интересно, стали Ближним Востоком?) точно относится к разряду таких случаев. Самолет Уиткоффа уже приземлился во Внуково, а вся «информация» по этому поводу из официальных российских источников сводилась к заявлению Дмитрия Пескова: Кремль никакой информацией не располагает.
Ситуация, мягко говоря, нестандартная — о важном политическом событии в российской столице российский политический истеблишмент узнает не из официальных сообщений официального кремлевского представителя Путина, а из данных сервиса Flightradar — а еще, если вдуматься, очень информативная. Ведь если Кремль «не при делах» и МИД тоже «не при делах», то кто тогда «при делах»? Есть два способа найти ответ на этот вопрос. И каждый из них приводит нас к одному и тому же умозаключению.
Новости партнеров
Способ первый. Официальное заявление помощника президента США по национальной безопасности: «Сегодня президент Дональд Трамп и его специальный посланник Стив Уиткофф способны сообщить, что мистер Уиткофф покидает российское воздушное пространство с Марком Фогелем, американцем, который находился в заключении в России. Президент Трамп, Стив Уиткофф и советники президента договорились об обмене, который является жестом доброй воли со стороны русских и знаком того, что мы движемся в правильном направлении к окончанию жестокой и ужасной войны на Украине».
Вопрос для тех, кто еще не успел сложить два плюс два: какое именно российское ведомство являлось непосредственным исполнителем решения президента РФ (без прямого и непосредственного указания Владимира Путина такое решение не могло состояться в принципе) об освобождении из мест не столь отдаленных и передачу эмиссару Трампа везучего гражданина Фогеля? Ответ мне кажется настолько очевидным, что его нет необходимости даже формулировать вслух.
Способ второй — метод исключения. Круг российских ведомств, чей функционал подразумевает важные действия в сфере внешней политики, достаточно ограничен. Убираем из этого круга МИД и президентскую администрацию и приходим к тому же самому ответу, что и в предыдущем абзаце. Для тех, кто и на этот раз не «просек намек». Президент — это не профессия. На должность президента приходят люди из разных сфер, каждый из которых осуществляет свои полномочия, опираясь в прежнюю очередь на свой профессиональный бэкграунд. Например, президент США Дуайт Эйзенхауэр в свои восемь лет в Белом доме оставался прежде всего генералом, а президент США Рональд Рейган — профессиональным актером. Президент России Владимир Путин — профессиональный сотрудник спецслужб. Соответственно, спецслужбы — это та часть российского государственного аппарата, которой глава страна поручает осуществление самых ответственных и важных политических миссий.
Написав эту фразу, я ни в коем случае не «открыл Америку». Приблизительно то же самое было совершенно очевидно если не двадцать пять, то уж точно двадцать лет тому назад. Но говорить об «открытии Америки» в данном случае все равно более чем уместно. Как наглядно показал «обмен» Фогеля (на кого или на что его обменяли?), налаживание контактов со свитой Дональда Трампа лидер России осуществляет через ведомства, которым поручается все самое важное и деликатное. В свете этого обстоятельства многое из того, что раньше было непонятным или даже раздражающе непонятным, становится очень даже ясным.
Еще несколько дней назад меня выбивала из колеи вот какая ситуация: Трамп уверенно говорил, что контакты с Россией по украинской проблематике идут по нарастающей, а ответственные лица в Москве — тот же Дмитрий Песков или заместитель министра Лаврова Сергей Рябков — давали понять, что они совершенно «не в курсах». Все, теперь я вернулся в «свою тарелку» и даже усиленно корю себя за свою прошлую наивность. Дипломат — это, как известно, человек, которому язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли. Сотрудник спецслужб — человек, которому вообще не пристало «чесать языком» на публике. Секретность — это в его профессии абсолютный императив.
Теперь мы знаем, о чем говорит «молчание Кремля» — либо просто молчание, либо молчание в формате заявлений Пескова «у нас нет информации». Теперь мы знаем, почему «показания» из Москвы и Вашингтона не совсем сходились даже в вопросе о том, состоялся ли уже телефонный разговор Путина и Трампа. Но кроме этого мы по-прежнему мало что знаем о главной политической интриге 2025 года — переговорах РФ и США по украинской проблематике.
Ой, нет, простите, ошибся. Теперь мы знаем, что с российской стороны о развитии этой интриги мы узнаем только тогда, когда оно подойдет к некоему важному поворотному моменту, о котором просто нельзя будет не сообщить публике. Вот такой у мистера Уиткоффа получился краткий, но очень информативный визит в Москву. Кстати, сама фамилия Уиткофф — это тоже совершенно новая и очень любопытная информация. Мы-то, непосвященные, все кивали на Кита Келлога, а кивать-то надо было на Уиткоффа. Но таковы уж сейчас в Москве (а также в Вашингтоне) правила игры — или, наверное, здесь больше подойдет формулировка «правила переговоров».
