Производители БПЛА зарабатывают на серийном выпуске — и у них нет времени и ресурсов на разработку новых образцов
О массовых прилетах украинских БПЛА мы узнаем едва ли не каждый день — российско-украинский конфликт во многом превратился в войну дронов. Но если со стороны ВСУ мы видим их самые разные модели, порой непредсказуемые, то наш рынок БПЛА по части разнообразия отстает.
Так или иначе, развитие беспилотных авиасистем у нас замедлилось. Производители сосредоточились на выполнении госзаказов для армии, это ограничило возможности для внедрения новых технологий. А они сейчас нужны как никогда.
Новости партнеров
Хотя есть и хорошие новости. Так, в Курской области состоялось боевое испытание обновленных БПЛА «Иноходец». Эти крылатые разведывательно-ударные беспилотники среднего класса успешно применяются для зачистки территории Курской области, куда вторглись части ВСУ.
«Иноходец» заменил БПЛА-разведчики «Орионы». Причина в том, что ВСУ усовершенствовали систему ПВО, и выполнять задачи громоздким, большим по размерам и не рассчитанным на активное маневрирование БПЛА стало невозможно. По той же причине в зоне СВО оказались совершенно неэффективны турецкие «Байрактары», на которые Киев возлагал очень большие надежды. Главная ставки сейчас сделана на БПЛА-камикадзе типа «Ланцет» и FPV-дроны. Но смогут ли они противостоять тем БПЛА-системам, которые регулярно разрушают нашу инфраструктуру со стороны Украины? С таким вопросом мы обратились к члену экспертного совета Общероссийской организации «Офицеры России», капитану первого ранга запаса Василию Дандыкину.
— Украину снабжают дронами 15 государств, на следующий год намечено оснащение ВСУ миллионом БПЛА. Нам не хватает в первую очередь своей базы двигателей. Да, у нас есть «Иноходец», БПЛА среднего класса. Серьезный комплекс по производству беспилотников есть и на Дальнем Востоке, там их производят по 15 тысяч в месяц, предприятия ВПК работают по 12 часов в день без выходных.
Но все системы, которые мы производим, заметно устарели. Частные инвесторы, за исключением отдельных энтузиастов, на этот рынок не заходят. Хотя во время Великой Отечественной у нас не было никаких частных инвесторов. Но ведь победили же!
— Чего на сегодня не хватает отрасли? Денег? Креативности?
— Деньги как раз поступают регулярно. Недавно на одном из совещаний кто-то из чиновников отчитался президенту: «Деньги освоены». — «А это вы сейчас о чем?» — переспросил президент без тени шутки.
Да, надо создавать частные фирмы и серьезно вкладываться в них — так, как, например, в США вкладываются в «Боинг». А у нас на ВПК, говорят, некому работать. Профильные колледжи закрываются. Отрасли нужны перестройка, мы ведь можем создавать свое, оригинальное. Ведь изобрели же мы свои дроны «Ланцет», «Упырь». Значит, можем, если захотим, — резюмировал эксперт.
Новости партнеров
Впервые полноценный разговор о беспилотных летательных системах Владимир Путин провел в апреле 2023 года. Его итогом стала разработка нацпроекта. Но от факта принятия программ все быстро все не меняется. То, что руководство страны сейчас говорит о необходимости развития рынка БПЛА, выделяет ресурсы, это хорошо.
Производители помогают армии и зарабатывают, а ресурсов и времени для новых технологических разработок не хватает. Почему так происходит? С таким вопросом мы обратились к генеральному директору Ассоциации предприятий индустрии беспилотных авиационных систем Эдуард Багдасаряну.
— Проблема в том, что в самом начале СВО никто не предполагал, что она превратится в войну беспилотников. Но очень скоро выяснилось, что ключевую роль будут играть даже не крылатые ракеты, а высокоточное мобильное и оперативное оружие. Сегодня мы производим около миллиона дронов в год. Украина — чуть больше. Эффективность у беспилотников ВСУ достаточно высокая, порой выше нашей.
Но должен сказать, что и на нашем рынке БПЛА сегодня достаточно много новаций. Очень помогают FPV-дроны коптерного типа с камерой. Они управляются онлайн и могут проникать даже через линию боевого соприкосновения. При этом один такой дрон несет боевой заряд и вполне может поразить БТР. Его стоимость — всего 200−300 долларов. Дальность — более 15 км. Сейчас это самые массовые дроны, которые применяются в наших войсках.
Вы спросили, чего нам не хватает? У ВСУ производство дронов — это целая индустрия. У нас такого пока нет, к сожалению.
— Финансирует ли государство частные структуры, которые производят БПЛА?
— БПЛА Минобороны закупает в рамках госзаказа. Даже взять одного из крупнейших производителей — Российскую высокотехнологичную компанию «Кронштадт». Это коммерческая структура, которая выпускает БПЛА, а инвестиции — государственные. И взять китайскую DJI, которая занимает 70% мирового рынка БПЛА, — это тоже частная фирма, там нет государственных денег.
Правда, тут есть все же элемент риска: бизнес вкладывает деньги в производство в надежде, что продаст свою продукцию, окупит вложения. Но все понимают, что СВО рано или поздно закончится. А для разработки новых технологий нужна долгосрочная политика.
Новости партнеров
— Почему нашим БПЛА все же не хватает той креативности и непредсказуемости, которыми обладают беспилотники, находящиеся на вооружении ВСУ?
— Проблема в том, что заказы и соответственно финансирование идет на производство, а не на разработку интересного, креативного. Вот у нас все и ринулись выпускать примитивные БПЛА. У создания новых креативных технологий низкая рентабельность.
— То есть, если я правильно понимаю, отрасль живет исключительно на тех технологиях, что были придуманы еще до СВО, и их просто тиражируют?
— Деньги вкладывают не в новые технологии, это так. Есть готовое решение, которое можно тиражировать, производить массово. И такие решения покупаются в рамках госзаказа. Производители подсели на серийный выпуск.
Им даже не хватает сил, времени, ресурсов, чтобы развивать свою продукцию, делать ее лучше. Частники в технопарках пытаются что-то придумать, чтобы продать сейчас государству. Но никто не понимает, что будет дальше.
— Но есть же наши русские Кулибины, которые могут помочь? Или хотя бы за счет их разработок доделать, доработать существующие?
— Кулибин может произвести 1 изделие, а мы заинтересованы в массовом производстве. Но тут надо понимать, что БПЛА — это высокоточное оружие, высокие технологии. А в них нужны серьезные вложения. Да, технологически мы пока отстаем. Берем чаще всего готовое решение, предложенное Китаем или другой страной ЮВА.
Пока мы ограничиваемся доработкой существующих комплексов, меняем полезную нагрузку, улучшаем программное обеспечение и так далее. Аппарат стал лучше летать, попадать в цель. Это плюс. Но мы пока не можем говорить о прорывных решениях.
— 19 сентября президент провел серьезное совещание с производителями по БПЛА. Что главное было в этом разговоре и какие выводы вы сделали из него?
— России нужно полностью закрыть потребности Вооруженных сил в дронах, наращивать производство БПЛА и внедрять технологии искусственного интеллекта. Такая задача была поставлена президентом. Государство закупает в основном проверенные решения, поэтому вложения частных структур в новые, креативные БПЛА, как правило, под вопросом.
Заводы ВПК производят дроны везде, где только можно. Бизнес тоже подключен. Надо понимать, что авиация всегда интенсивнее и успешнее развивается в мирное время, но военные условия вносят свои коррективы. Будем делать все, что в наших силах. Для России беспилотная авиация — это огромные перспективы. Но пока идет СВО, страна тратит на БПЛА, а не зарабатывает на них.
