На Западе все время говорят о «порядке, основанном на правилах». Эта формула используется в СМИ, в официальных документах, в выступлениях западных лидеров. Вот и на недавнем саммите G7 премьер-министр Италии Джорджа Мелони заявила: «Мы должны защищать порядок, основанный на правилах. Если мы не сможем защитить Украину, и она будет вынуждена сдаться, то нам незачем здесь собираться».
Несмотря на ритуальную частоту употреблений и почти религиозный восторг, с которым эту формулу произносят, смысл ее не очевиден. О каком порядке идет речь? Откуда берутся правила?
Новости партнеров
В «Повелителе мух», одном из лучших английских романов ХХ века, о правилах с самого начала вдохновенно говорит мальчик по имени Джек. Правила для него – это в первую очередь возможность карать тех, кто будет их нарушать. Когда однажды ему напомнят, что он сам ведет себя не по правилам, Джек ответит, что сильному правила не указ, и пообещает установить свой порядок. Вскоре на острове возникнет культ Зверя, потом мальчики убьют Саймона и Хрюшу, устроят охоту на Ральфа и погубят остров в огне.
Создавая свой странный апокалиптический роман о детях на необитаемом острове, Голдинг был далек от фантазий и надуманных схем: образ «сильного мальчика» Джека вдохновлен всей традицией англосаксонской политической мысли, для которой «порядок» и «правила» – ключевые понятия.
Еще Гоббс считал, что происходящее в обществе во многом аналогично тому, что происходит в животном мире. Человек человеку волк, в мире идет война всех против всех – и это естественное состояние рода человеческого. Люди – эгоисты, обуреваемые страхом и жадностью, остановить которых может только сила. Новый толчок этим идеям дала гипотеза Чарльза Дарвина. В мире идет жестокая борьба за существование, она приводит к «естественному отбору» – и именно с этим связано любое развитие, любое движение вперед. Герберт Спенсер довел это учение до логического конца: в мире есть слабые расы и сильные. Подавляя, оттесняя и убивая слабых, сильные ведут человечество к порядку, счастью и процветанию. «Силы, трудящиеся над осуществлением великой схемы совершенного счастья, не принимают во внимание отдельные случаи страдания и уничтожают ту часть человечества, которая стоит на их пути, – писал Спенсер. – Будь оно человеком или зверем-дикарем – препятствие должно быть устранено».
Восторгами перед тем, как сильные (англичане) устраняют препятствия на пути к вожделенному «счастливому порядку», во многом наполнена англосаксонская культура. Этот культ силы тесно связан с культом покорности. Особенно это заметно у Киплинга. Так, в «Балладе о Востоке и Западе» конфликт англичанина и индийца прекращается после того, как англичанин выдает порцию угроз: англичане вытопчут хлеб, вырежут скот, спалят хижины. Именно в этот момент индиец прозревает в англичанине сильного и смиряется перед ним – вплоть до того, что отдает англичанам на воспитание своего сына. В этом залог мирного сосуществования Востока и Запада по Киплингу: Восток покоряется Западу и позволяет себя воспитывать.
В произведениях Киплинга звучит восторг перед силой, безжалостностью, парализующей волю угрозой, пыткой. Именно так, с его точки зрения, приходит «порядок». В повести «Сталки и компания» трое подростков, получив соответствующий намек взрослого, пытают двух старшеклассников – пытают до тех пор, пока те не ломаются. Старшеклассники вели себя плохо, но теперь они получили урок, и порядок восстановлен. Через некоторое время подросший Сталки начинает применять навыки, полученные им в интернате, в Британской Индии.
Мир Киплинга – это мир беспрерывной борьбы за существование. Здесь побеждает сильнейший, который и становится законодателем. Об этом, собственно, история Маугли. Маугли – это новый Адам, который является в мир, чтобы понять порядок, основанный на правилах («закон джунглей»). Важнейшее правило в джунглях – слово вожака, и акт неповиновения влечет за собой катастрофу. Когда Маугли нарушает правила (например, вступает в контакт с бандерлогами), приходит беда. Поэтому Маугли должен научиться повиноваться и принимать наказание за проступки. Сначала он повинуется приемным родителям-волкам, учителю Балу и вожаку Акеле, потом, уже во взрослом возрасте – белым сахибам Гисборну и Миллеру. И чем лучше он узнает «закон джунглей», тем больше сам требует повиновения от других. Для принуждения к повиновению у него есть «красный цветок» и нож: порядок утверждается огнем и мечом.
Идеи Киплинга до сих пор питают скаутское движение; многие политики, которые сейчас говорят о порядке и правилах, когда-то получили скаутские «уроки послушания» и теперь охотно дают такие уроки другим. Они с детства выучили, что в мире идет жестокая борьба, и тот, кто в ней побеждает – самый сильный. Сопротивляться сильному глупо. Ведь сильные побеждают потому, что они лучшие. Зачем же становиться лучшим поперек дороги? Это неправильно и неразумно – у лучших надо учиться. А если кто-то не понимает этого, его нужно наказать.
Новости партнеров
Культ силы и культ покорности – удивительное явление в англосаксонской культуре. Тот же Киплинг воспевает английского солдата (силу) и мула (покорное природное начало). В его стихах англосакс словно бы трудится вместе с природой, доделывает то, что она не доделала: направляет, обтесывает, сортирует, устраняет неправильное. Англосакс обладает почти божественной функцией – ведь он приходит в материю, чтобы дать ей структуру. Мир – это мастерская, верит писатель, и англичане в ней – работники. Таким образом платоновский канон (Добро, Истина и Красота с высшей идеей Блага) подменяется: у англосаксов Добро, Истина и Красота объединяются не Благом, а силой. Отсюда, должно быть, и их фатальное расхождение с другими народами. Слабые и проигравшие не имеют права на свое мнение, думают англосаксы. Если слабый призывает соблюдать договоренности, он смешон; если слабый взывает к справедливости, он глуп; если слабый долго настаивает на своем, он просто хулиган и нуждается в уроке покорности. Сила – ответ на все вопросы. У нас есть пулемет «Максим», у вас его нет.
Министр иностранных дел Сергей Лавров однажды тонко заметил, что в русском языке слова «право» и «правило» однокоренные и потому справедливое правило для нас неотделимо от права. В английском иначе, право – law, а правило – rule. Rule – не связано с правом, это привилегия сильных, тех, кто «рулит». Наблюдение Лаврова подтверждается нашими противниками, которые нет-нет, а проговорятся, что же такое тот самый «порядок», который они защищают. Вот и в конце прошлого года шеф Пентагона Ллойд Остин заявил: «Я знаю, что не у всех от этой фразы учащается пульс. Но основанный на правилах международный порядок имеет центральное значение для нашей долгосрочной безопасности. Это – структура международных институтов, альянсов, законов и норм, созданная под руководством Америки… Мир не является самодостаточным. Порядок не сохраняет себя. А безопасность не возникает сама по себе. Мир, построенный под американским руководством, может быть сохранен только при американском руководстве».
Итак, порядок, основанный на правилах – это всего лишь «структура, созданная под руководством Америки». Другими словами, мы имеем всего лишь ловкий эвфемизм, еще одно название для американской гегемонии и однополярного мира. Данная формула неплохо маскирует истинные цели США, но в целом она совершенно провальная.
Что должны чувствовать обычные люди во всем мире, когда их принуждают к «порядку, основанному на (читай: американских) правилах»? Где тут восторг, обещание счастья, интеллектуальное упоение, духовный экстаз? Где застилающие глаза слезы радости и умиления? Если ранее Запад представлялся служителем «прогресса», «цивилизации» и «свободы», это имело смысл. Но почему сердца во всем мире должны биться чаще при словах о порядке, правилах, наказаниях, праве сильного, дисциплине? В чем вообще привлекательность того, что тебя будут принуждать к повиновению в рамках чужого порядка?
Киплинг восторгался побоями и с умилением писал, что «некоторым людям очень трудно объяснить, как парень семнадцати-восемнадцати лет может бить ясеневой тростью другого, младшего всего на год, а после этого наказания идти с ним на прогулку». Прошло сто лет, но объяснить это большинству людей по-прежнему трудно. «Покорись тому, кто сильнее, тому, кто может тебя побить». Для англосакса, прошедшего школу скаутского движения, это звучит убедительно, но для других это невыносимая пошлость. Русскому человеку даже противно думать о том, что Россия должна подчиниться Америке, потому что та победила (якобы победила) ее в холодной войне. С такими тезисами могут согласиться только слабые и сломленные (смотрим список союзников Запада), у всех остальных толки о благостном воздействии силы вызывают отвращение.
Какие еще законы джунглей, господа англосаксы, о чем вы?! Сила не может быть источником Добра, Истины и Красоты. Все ровно наоборот – ваше право сильного однажды неминуемо обернется культом Зверя.
