В Ереване началась подготовка к пересмотру одного из самых священных представлений об армянской истории и армянской нации в целом – отношению к геноциду, устроенному более ста лет назад Османской империей. Это главная психотравма армянского общества, лежащая в основе современной армянской государственности. Кто и зачем хочет ее переосмыслить?
Один из наиболее авторитетных сторонников правящей в Армении партии «Гражданский договор» Андраник Кочарян предложил составить поименный список погибших во время геноцида армян. Кочарян – опытный и известный политик. В начале 1990-х годов он даже был замминистра обороны Армении, а затем всю жизнь занимался вопросами безопасности и национальной обороны. Геноцидология для него – факультативное занятие, как и для многих в Армении.
Новости партнеров
Кочарян оговорился, что число погибших в результате геноцида армян может оказаться «и меньше, и больше» тех полутора миллионов, которые считаются общепризнанной цифрой среди армянских историков. И заявил, что в его предложении не надо искать подтекста и мотивации. Мол, давайте просто назовем всех поименно.
На первый взгляд, в идее Кочаряна нет ничего страшного. Например, в Израиле в музее Холокоста Яд ва-Шем постоянно ведется работа по поименному установлению убитых нацистами евреев и написанию их историй. В ереванском Музее геноцида – Цицернакаберде такой позиции нет или она минимальна. Так почему бы и не сделать?
Однако дело в том, что в армянских условиях это не только невозможно, но и может привести к печальным для Еревана последствиям. Немцы вели точную документацию по «окончательному решению еврейского вопроса» в силу множества причин. Тут и особенности менталитета, и экономическая составляющая (ряд нацистских ведомств вели конкуренцию за рабочие руки евреев и это требовало статистического учета). Бросили они вести статистику к 1944 году из желания не оставлять улик своих же преступлений.
Теперь общепризнанная цифра погибших в результате Холокоста (шесть миллионов) публично не обсуждается. Попытки с ней поспорить могут обернуться уголовным преследованием. Между тем и эта цифра – результат не только поименного пересчета, но и статистических выкладок, порой умозрительных, с массой допущений.
А в Оттоманской империи вообще никакой статистики по данному поводу не велось. В переписи населения 1844 года фигурировало 2 млн армян, но никто не может поручиться за то, что в Турции того времени перепись велась корректно и сколько их стало к началу ХХ века. Есть отдельные данные по крупным городам. Например, сама дата 24 апреля 1915 года, когда отмечают память жертв геноцида армян, – это день ареста в Стамбуле 800 представителей армянской интеллигенции.
Есть отдельные данные, зафиксированные в письменных приказах турецких военных. Но большинство приказов отдавались устно. Армянские церкви, в которых находились учетные книги, были уничтожены. Архивов не существует. Конечно, в большинстве армянских фамилий есть свои предания и рассказы бабушек и дедушек о том, что происходило с их предками в период геноцида, но такое устное предание малопригодно для исторической науки.
Кроме того, есть ряд дополнительных факторов. Например, насильственное обращение армян в ислам. Предположительно, это от 100 до 200 тыс. человек. Исламизация армян была местной инициативой отдельно взятых мулл и статистикой не описывалась. Но в ходе этого процесса были убитые из числа тех армян, кто отказывался принимать ислам. Их как перечислить поименно? Никаких документов нет.
Новости партнеров
Турецкая сторона отрицает сам факт целенаправленного уничтожения людей по этническому принципу. С точки зрения Анкары, имели место «несчастные случаи», поскольку нигде не фигурируют именно убийства армян и других христиан, кроме отдельных событий типа уничтожения стамбульской интеллигенции и расправ над священниками.
Дело, с точки зрения Турции, было так: армяне и прочие христиане (в основном греки, которых также уничтожили в миллионном размере – это называется «Малоазиатская катастрофа»), жившие в прифронтовых районах, выступали на стороне военного противника – в первую очередь России. А потому подлежали отселению вглубь страны, в основном в Сирию, в пустыню восточнее Алеппо, в район современного Дейр-эз-Зора. Жертвы появились из-за тяжелых условий пешего перехода в пустыню. Они сами умерли, потому что не взяли с собой достаточно еды и воды.
Грубо говоря, не существует строгого документального подтверждения цифры в 1,5 млн погибших в ходе геноцида армян. Именно этим и оперирует турецкая сторона, утверждая, что геноцида не было, число жертв завышено, а кто погиб – тот сам виноват и от естественных причин. Расстреляны были отдельные русские и греческие шпионы, а также провокаторы-священники, подстрекавшие подданных султана и халифа против законной власти.
Предложение Андраника Кочаряна работает именно на эту позицию, даже если он этого не хотел.
Если предложение Кочаряна дойдет до реализации, то документально подтвердить – найти данные на каждого человека – не удастся не то что на 1,5 млн жертв геноцида армян, но даже на малую их часть. Столь скромный уровень документальной доказательной базы, в свою очередь, однозначно будет работать на подтверждение турецкой версии о «несчастных случаях».
Из-за этого предложение Кочаряна тут же подверглось в Армении резкой критике. Наиболее объемно контраргументы выразил бывший омбудсмен Армении Арман Татоян. «Это абсолютно неприемлемый шаг, открыто направленный против армянской идентичности, государственности Армении», – заявил он. Правозащитник подчеркнул, что турецкие власти всегда желали поставить под сомнение число жертв геноцида армян, продвигая тем самым свою политику отрицания.
Татоян напомнил, что ученые-геноцидоведы, а также государства, признавшие геноцид армян, никогда не ставили под сомнение число жертв. «Более того, число жертв никак не связано с преступлением геноцида. А это преступление, направленное на уничтожение группы людей, в основе которого – ненависть на расовой, этнической, национальной или религиозной почве, а не просто убийство определенного числа людей», – написал экс-омбудсмен.
Многие обратили внимание и на то, что премьер Пашинян перестал употреблять в речи слово «геноцид». Он стал использовать устойчивую в армянском языке формулу «Мец Егерн», примерно переводимую как «большое злодеяние», «резня».
Новости партнеров
И это не вопрос лингвистики. Термин «геноцид» – международно признанное и юридически содержательное понятие. Грубо говоря, когда вы говорите «геноцид» – вы указываете на юридически наказуемое преступление. А говорите «Мец Егерн» – это ваше оценочное суждение, не влекущее за собой юридические последствия.
Тот же Арман Татоян считает, что подобный подход является неуважением к памяти жертв. По его мнению, недопустимы заявления о том, что понятия «Мец Егерн» и «геноцид» идентичны. Ставить знак равенства между ними недопустимо как с точки зрения интересов Армении, так и в плане международного процесса предотвращения геноцидов.
Перед нами очередной пример попытки переписывания армянской исторической памяти в угоду соседям, прежде всего туркам. Армянский премьер Никол Пашинян и его окружение уже несколько месяцев идут в атаку на так называемую историческую Армению, которой противопоставляют «современную» или «реальную» Армению. Открытым текстом речь идет о пересмотре государственных символов страны (флаг, герб, фиксация на горе Арарат), Конституции и Декларации независимости, в которых также упоминаются потери территории и геноцид армян, а заодно и Нагорный Карабах как неотъемлемая часть исторической Армении.
По этой логике, если переделать национальное самосознание армян, исключив из него исторические реминисценции, травмы и реваншизм, то враждебные соседи перестанут считать армян угрозой. И начинается все это движение с исправления национальных мифов и символов.
Теперь очередь дошла и до едва ли не самого святого для армян – памяти о геноциде, устроенном Османской империей. Сложно представить, чтобы в Израиле кто-то взял бы на себя ответственность за пересмотр каких-то устоявшихся данных о Холокосте. А в Армении в контексте общего направления на пересмотр или вообще отмену исторической памяти сейчас оказывается возможным нечто подобное.
Со стороны, в том числе и российской, происходящее выглядит как историческое и культурное самоубийство Армении и армян. Неизбежно ведущее к самоубийству и политическому.
