На переговорах в Москве с президентом России Владимиром Путиным президент Белоруссии Александр Лукашенко обратил внимание на мирные инициативы турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана и предложил вернуться к стамбульскому варианту мирного урегулирования на Украине, парафированному 29 февраля 2022 года. Как известно, впоследствии Киев от него отказался по причине нажима со стороны тогдашнего британского премьера Бориса Джонсона, который вместо «Стамбула» предложил украинской стороне «просто повоевать» — «до последнего украинца». Дословно:
Лукашенко: «Достать тот документ, который вы когда-то мне показали и передали, положить на стол и двигаться по нему».
Новости партнеров
Путин: «Да, и с ним работать».
Что происходит, и значит ли, что мы опять, наступая на прежние грабли, становимся на грань похабного мира, чреватого серьёзными внешними, да и внутренними последствиями?
Первое, что следует понимать. Ситуация на конец марта 2022 года и на середину апреля 2024-го – совершенно разная. Тогда у нас сорвался «план А» — быстрое завершение конфликта за счёт внутренних событий на Украине. Он не оправдался, после чего ситуация вошла в полностью неуправляемое русло в условиях, когда Россия начала подготовку к военным действиям намного позже киевского режима, который этим занимался с 2014 года. В этом признавались и западные кураторы «нормандского» формата – Ангела Меркель и Франсуа Олланд. С тех пор много воды утекло; невыполнимым является главное условие того плана – отказ от военных действий в обмен на нейтралитет Украины, причем, весьма условный, с разрешением ей вступать в ЕС. Сейчас на подходе ситуация, когда если Дональд Трамп побеждает и выводит США из НАТО, то между блоком и ЕС можно будет ставить знак равенства. Поэтому первым ключевым моментом разговора Путина и Лукашенко, я бы обратил на это внимание, является различие в том, что предлагается со стамбульским планом делать. Белорусский лидер говорит о «движении по нему», а российский – о «работе с ним». Понятно, что для бытового восприятия разницы никакой, но с политической точки зрения она есть. И эта разница между сохранением плана и его переработкой. Россия предлагает переработать, исходя из реалий «на земле», то есть на поле боя, то есть с учетом вхождения в состав России четырех новых субъектов, не считая Крыма.
Об этом же самом говорит и Эрдоган, поднимая вопрос о «новом Стамбуле». Главное: он задирает планку, включая в свою инициативу взаимные обязательства России и США по неприменению ядерного оружия и возобновлению СНВ-3 без права выхода из него. Вот это как минимум означает, что «новый Стамбул» предлагается не между Россией и Украиной, как прежний, а между Россией и США с попутным участием Киева в качестве статиста под рукой у Вашингтона. Пойдет ли на это Вашингтон? Нет, ибо в США опасаются не только российского, но и китайского ядерного оружия, объемы которого наращиваются быстрыми темпами. Американские инициативы требуют участия в таком «СНВ» и КНР, что автоматом ставит в повестку дня проблему Великобритании и Франции, которым концептуальные элиты Запада уже вменили в обязанности раскинуть над Европой ядерный зонтик взамен американского. Да и Китай с этим не согласен.
Второй ключевой момент. Как сообщила швейцарская Le Temps, МИД Швейцарии, объявивший о проведении 15-16 июня в Бюргенштоке «украинской конференции», не исключает использования стамбульского варианта. Это маркер того, что Запад ради вовлечения на конференцию максимального количества незападных стран готов снять оскорбительные для России пункты «швейцарского» плана с разоружением России, репарациями, Гаагой для лидеров и пр. Ради чего ОНИ готовы, как им кажется, на уступки? Ради одной, главной вещи: срочно прекратить огонь, чтобы ВСУ и сам Запад, который за ними стоит, получили передышку. Западные эксперты в один голос говорят, что без такой передышки ВСУ окажутся на грани краха в перспективе нескольких месяцев, и «лебединой песней» может стать провал очередного «наступа», уже анонсированного Владимиром Зеленским. Это нужно понимать. Как и то, что производство снарядов Западом втрое уступает российскому.
Третий ключевой момент. Ранее Берн демонстрировал готовность объединить свой план с китайским, хотя это и невозможно, ибо они не разные, а противоположные. То, что сейчас швейцарская сторона рассчитывает уже на Эрдогана, говорит о том, что видов и шансов на Китай у них не осталось. Москва в Бюргеншток не приедет, а значит, не будет и Китая. И игру вокруг конференции Запад ведёт с исключительным расчетом на привлечение максимального количества стран глобального Юга, надеясь оторвать их от Китая. Еще один потайной замысел Запада в том, чтобы подключить Россию, а с ней и Китай к «своему» «миротворческому» процессу не напрямую, а через Эрдогана. Вот пройдет Женева, пройдет-де Стамбул, а потом в Женеву приедет Эрдоган, и они там все согласуют. Чтобы Москве было не отвертеться.
И четвёртый: нелегитимность Зеленского, последовательно наступающая по трем датам, одна из которых уже прошла. Выборы 31 марта, не запрещенные конституцией в условиях военного положения, не состоялись. 30 апреля истечет срок инаугурации, если танцевать от 31 марта. Наконец, 20 мая закончатся пять лет в должности. В Женеву поедет нелегитимный президент. Это означает, что разговаривать на Украине не с кем, даже если правительство, как судачат в информационных Telegram-кулуарах, возглавит Андрей Ермак.
Новости партнеров
Понимают ли в Кремле эту игру? Понимают! Сто процентов! Какую задачу решают такими маневрами? Две, даже три задачи. Во-первых, не дать обвинить Россию в подрыве «миротворческого» процесса и продолжении кровопролития. Во-вторых, затянуть процесс до полной делегитимации Зеленского; аргумент – «не с кем разговаривать» — самый сильный. В-третьих, передать инициативу китайской стороне с ее мирным планом. Пока Запад выстраивает свои конструкции, Путин в мае поедет в Пекин. И там ожидается прорыв, об этом говорят источники и в Москве, и в китайской столице. Понимаем? Как СВО стала тем «ломом», что опрокинула западный проект «ковид», так альтернативное миротворческое мероприятие в Пекине, если оно будет объявлено по итогам переговоров Путина и китайского лидера Си Цзиньпина, опрокинет западные виды на завершение СВО на своих условиях. Выбирая между Женевой и Пекином, глобальный Юг предпочтет китайскую столицу, оставив Запад «на бобах», в реальной изоляции от украинского вопроса.
Понятно, что в Пекин не поедет ни Запад, ни Киев. Значит, будут два параллельных мероприятия с диаметрально противоположными векторами. Когда одна позиция – это доминирование, а когда есть противоположная позиция – это конкуренция, в которой выигрывает сильнейший. В данном случае – сильнейший на поле боя. Это тот способ, которым можно обойти «миротворческую ловушку». Понятно, что все эта «абрамовичщина» вместе с «эрдогановщиной» надоела до горла, еще с того Стамбула, и вызывает у народа, вернувшегося с выборов, протест, а в войсках – отрыжку. Понятно, что понесенные потери оправдываются только Победой. Понятно, что войны как правило заканчиваются не переговорами, а истощением всех, либо капитуляцией истощившегося первым. Но мы живем в реальном «гибридном» мире, где как минимум половина победы достигается в информационном поле. Создать воюющей и побеждающей армии международные условия для победного завершения конфликта – это тоже дипломатия, причем, значительно более высокой «пробы», чем жонглирование лукавым миротворчеством. Постпред России в ООН Василий Небензя уже предупредил западных «коллег» по совбезовскому «цеху», что договариваться скоро будет больше не о чем, кроме как о капитуляции Киева, посоветовав им к этому подготовиться. Его слова – да Богу в уши.
Автор — доктор политических наук, действительный член Академии геополитических проблем
