В новом интервью с писателем Германом Садулаевым издание «Ваши Новости» попыталось разобраться, что сегодня важнее для руководства России – победить в СВО или сохранить в целости все «башни Кремля».
– Герман, еще до пригожинского мятежа в интервью вы говорили, что Шойгу поменять нельзя, потому что он – глава одного из феодальных кремлевских кланов…
Новости партнеров
– Я не говорил, что нельзя, я бы его как раз убрал. Я объяснял, почему его никто не может убрать.
– Да. И получается, что с одной стороны вы говорите о такой циничной кланово-феодальной природе нашей власти. А с другой – вы говорите о каких-то возможных военных результатах. Но может ли структура, которая сложилась как неофеодализм, ставить себе военные задачи в современном мире и решать их?
– Вы совершенно правильно поставили вопрос. Я писал об этом в своих статьях. Проблема в том, что система сдержек и противовесов, система балансов феодально-олигархических кланов, которая худо-бедно работала в мирное время, не работает в военное время.
То есть она не дает эффективности. Если бы было мирное время, то эта система могла бы еще существовать бесконечно. Потому что в ней нет никаких дефектов для нее самой, для удержания власти. Но в войне – нужны какие-то другие принципы.
Сейчас суть этой системы в том, чтобы не нарушить равновесие кланов, чтобы один клан не возвысился за счет другого, чтобы сохранялся баланс, чтобы если на границах зон влияния возникают какие-то трения и идет борьба, то она не перешла в «пожирание» кланов.
И вот Путин такой верховный арбитр и эти кланы разруливал. И это работало… Пока был мир. А сейчас война, и сейчас нам нужна мобилизация. На мобилизацию феодально-олигархические кланы не способны. Они не способны мобилизовать страну, общество, экономику, самих себя… Они работают в старой парадигме. Сдержки, противовесы, балансы – не дать одним укрепиться за счет других, сохранить свои кресла, власть.
Здесь есть очень критический момент: эта система феодально-олигархических кланов паразитом присосалась к России. Если у них остались какие-то части головного мозга, то они должны понять, что если Россия погибнет, то они тоже погибнут. Их не перенесут на какой-то мифический остров, где они будут продолжать существовать. Они настолько тупы, что даже утеряно чувство самосохранения и они уверенно ведут страну к поражению, не понимая, что они погибнут сами. И чтобы этого не произошло, это нужно менять.
Новости партнеров
И пригожинский бунт вроде бы произошел в рамках парадигмы феодально-олигархических кланов. Ведь Пригожин – тоже представитель одного из кланов. Но Пригожин понял, что нужна какая-то другая структура управления, власти – мобилизационная структура. Нужно нам всем собраться, чтобы победить.
Должна быть целесообразность, эффективность – в снабжении, в стратегических планах, во всём. И не бросать солдат на «мясные штурмы».
– Остается главное противоречие: почему эта циничная система феодально-олигархических кланов, как вы ее называете, вообще начала СВО? Для чего это было ей нужно? Или это было ни с кем не согласованное решение Путина?
– Если по фактам и по технологии говорить, решение о спецоперации принималось не то чтобы без согласования с кланами. Хотя были разные мнения. И не только по поводу того, начинать спецоперацию или не начинать, но и по поводу того, как именно ее проводить. И вот эта разность мнений потом сказалась на дебильном исполнении спецоперации, когда «лебедь, рак и щука» тянули в разные стороны и не было понятно, что мы делаем.
Которые кланы были против, некоторые кланы были за, но в другом формате. Но это мелочи. А главное в том, что в истории иногда и даже очень часто логика обстоятельств сильнее логики намерения.
Допустим, логика намерения какого-нибудь правящего класса вот такая-то. Но он начинает вести себя совершенно против своих намерений под давлением логики обстоятельств. А через логику обстоятельств действует Zeitgeist – дух времени, действует смысл истории, который в частности проявляется через давление снизу. Через давление народа, которое вроде бы нечувствуемо, невидимо… Вроде бы народ – это такой «тупой электорат», которому можно что угодно скормить, а он всё что угодно съест и всё что угодно сделает. Однако это не совсем так…
Чем дольше человек находится на вершине власти, тем больше он чувствует этот внутренний ток, идущий от народа. Лев Николаевич Толстой это описывал в фигуре Кутузова, как он чувствовал этот народный дух, народные желания. А в более явном виде это всё проявляется как логика обстоятельств.
Я думаю, что нас на открытие войны с Западом толкнул ход истории, смысл бытия России. И этот шаг противоречит намерениям правящего класса – править, качать нефть, продавать газ и жить в принципе спокойно и радостно. Но такова была логика обстоятельств. Так бывает в истории…
Новости партнеров
– То есть сейчас русская история действует вопреки нашей власти?
– Во многом да. Во многом русская история ведет за собой российскую власть, она ее продавливает. Хотя власть отчаянно сопротивляется. Она, даже начав спецоперацию, через какие-то два месяца запросила мира в Стамбуле, потом пошла на зерновую сделку. То есть власть отчаянно сопротивляется своей судьбе. Это бывает ведь и с человеком, когда у него есть судьба, а он ей сопротивляется. Но судьба его, как правило, все равно продавливает. Это делаем не мы, мы абсолютно бессильны.
– Такое чувство, что вы не доводите эту свою мысль до главного. Воля народа – это очень абстрактно. Можно сказать, такой гегельянский дух истории, вышедший из своего лона. Но есть ли тогда смысл удивляться поступкам конкретных людей во власти? Вы надеетесь, что они исправятся?
– Удивляться есть смысл, и возмущаться есть смысл. Хотя кто-то может сказать: «Ну вы же понимаете, что происходит…» Вот даже с точки зрения социально-экономической теории: «Ну это же правящий эксплуататорский класс, почему вы удивляетесь, что он урезал пенсии и повысил налоги?..» Или вот Шойгу уволил Попова… А что вы ждали от Шойгу? Это же Шойгу…
Но понимаете, в чем тут сатанинский парадокс? В том, что так работает Сатана. Он говорит, что «ну это же понятно». И он подводит базу под то, что «это нормально». А мы, возмущаясь, удивляясь и протестуя, говорим, что мы не согласны, что это ненормально. Хотя мы знаем, что это закономерно и неслучайно. Мы знаем, что Шойгу неслучаен и его поведение неслучайно.
Мы всё сами знаем про эксплуататорский класс и феодально-олигархические кланы, про логику их действия. Но когда Попова увольняют, мы говорим: «Нет, неправильно! Нельзя!»
Часть плана Бога в том, чтобы мы сопротивлялись. А в том, чтобы мы признали и приняли зло, пускай даже на философских основаниях, – это план Сатаны. Мы всё равно возмущаемся и протестуем, стараясь изменить мир. Мы не согласны. И наш голос несогласия – это тоже часть плана, который мешает Сатане полностью завладеть миром.
