Дутые и иррациональные «перемоги» – так охарактеризовал ночные и утренние удары по Москве и Крымскому полуострову зампред Совбеза Дмитрий Медведев. Стремясь отвлечь внимание украинского общества от тотального провала контрнаступления, Зеленский и его окружение решили отыграться на гражданских объектах в России. Но не учли главного: «русский ответ» будет.
Киев свой ход сделал. Ответный шаг – за нами
Новости партнеров
24 июля около четырёх часов утра появились первые сообщения о взрывах, прогремевших в Москве в районе Комсомольского проспекта и проспекта Лихачёва. Вскоре столичная мэрия подтвердила: речь идёт об украинских беспилотных летательных аппаратах. Оба удара пришлись по нежилым зданиям, серьёзных разрушений и жертв, к счастью, удалось избежать.
Хуже обстоят дела в Крыму. Там ВСУ провели комбинированную атаку. На полуостров запустили сразу 17 БПЛА, а также британские ракеты Storm Shadow. Налёт беспилотников удалось полностью купировать, а вот ракеты достигли цели и попали в склад боеприпасов. Это уже третье за пять дней попадание по складам с б/к в регионе.
Пожалуй, ёмче всего удары по Москве и Крыму прокомментировал заместитель председателя главы Совбеза России Дмитрий Медведев.
«Бандеровские ублюдки всё чаще выбирают мирные, гражданские цели для своих подлых ударов. К этому надо быть готовыми всем. И нам необходимо выбирать нестандартные цели для наших ударов. Не только хранилища, энергетические узлы и нефтяные базы. Есть и другие места, где нас пока не ждут. И где эффект будет очень весомым».
По сути, Дмитрий Анатольевич обрисовал два практических решения в ответ на украинскую атаку: во-первых, надо готовиться к новым, не забывая, что враг не делает различий между мирными и военными целями, а во-вторых, хладнокровно выбирать цели для «обратной реакции».
Как очистить небо Москвы?
Каждый раз, когда приходит новость об атаке дронов на столицу, у людей возникает резонный вопрос: почему у нас нет эшелонированной системы ПВО? Ведь речь идёт о прикрытии Москвы. А ответ, на самом деле, лежит на поверхности, отметил глава Центра изучения военных и политических конфликтов Андрей Клинцевич:
Новости партнеров
«Нужно понимать, что радиусы РЛС и систем ПВО где-то в районе 100 километров. Стационарные большие могут доходить до 500 км. Протяжённость в тысячи километров по фронту и на тысячи километров в глубину всегда будут образовывать зоны, где нет достаточного прикрытия. Поэтому ни одна страна в мире не может позволить себе сплошной системы ПВО. Комплексы находятся либо на основных направлениях, либо закрывают какие-то конкретные объекты. С учётом того, что Украине предоставляются данные разведки всех возможных спутников в мире, в том числе коммерческих (их более 400), спутников радиотехнической разведки, которые засекают работу мобильных телефонов, станций РЛС и так далее, им могут сделать полётное задание, которое поможет облететь опасные зоны на максимальном удалении».
Сейчас для атаки на столицу использовались беспилотники типа «Бобёр», сделанные в интересах ГУР Украины полностью из композитных материалов, отметил эксперт. Они достаточно тихие, могут лететь низко, у них небольшая площадь рассеивания, что затрудняет обнаружение отечественными радарами. Летят по какому-то сложному маршруту, петляя, облетая города. Большая часть дронов, вероятно, вообще упалаи или не долетели, но несколько всё-таки прилетели в Москву. В общем и целом, однако, наша столица защищена от ударов с воздуха.
«Я открою небольшую тайну: по всему периметру Москвы стоят системы ПВО. Но надо понимать, что противник всегда будет искать возможности проникновения. Более того, комплексы ПВО и у нас, и у иностранцев заточены под другие виды целей. Те же наши ударные беспилотники «Ланцет» поражают комплексы ПВО практически всех типов, что есть на вооружении у Украины, – от советских С-300 до «Гепардов». Это говорит о том, что цели совершенно поменялись», – разъясняет военный аналитик.
Сейчас вовсю идёт разработка комплексов противовоздушной обороны, заточенных под беспилотники: под компактные, высокоскоростные и низколетящие цели. Тут и ракеты должны быть, соответственно, компактные, маленькие. Ведь большую не запустишь, тем более над городом, это опасно. Необходимо иметь точное пушечное вооружение, которое может попадать по БПЛА. Требуются совершенно другие алгоритмы радиоэлектронной борьбы. Средства РЭБ, к слову, у нас весьма эффективны.
«Мы подменяем высоты. Спутниковая навигация даёт не только координаты в пространстве, но ещё и координаты по высоте. Подменяя эти частоты, делая под них ложные, мы им показываем, что аппарат идёт на большой высоте. Компьютер его начинает снижать, и БПЛА втыкается в землю. Возможно, здесь они как-то зацепили эти здания в Москве за счёт того, что система ПВО им уже подменила высоту. Если для автомобильной навигации это не принципиально, то для таких беспилотников является критичным», – говорит Клинцевич.
Определённую роль, безусловно, играет и глушение GPS-навигации в центре Москвы. Но нужно понимать: это временная мера. Украина пока не имеет финансов или доступа к технологиям инерциальной системы навигации, когда БПЛА превращается в гироскоп. Такой тип беспилотника определяет любое изменение БПЛА в пространстве. С небольшой частотой он может связываться со спутником для уточнения координат, может идти в условиях полного подавления системами РЭБ и сохранять устойчивость, даже если в него что-нибудь попадёт. И вот к перспективе появления такого типа беспилотных летательных аппаратов нужно относиться со всей серьёзностью.
Кремль готовит операцию возмездия
Жёсткие слова Дмитрия Медведева свидетельствуют, что в Кремле не просто сотрясают воздух, а готовятся к крупномасштабной операции, полагает эксперт:
Новости партнеров
«Мы понимаем, что Дмитрий Анатольевич погружён в самые верхние эшелоны принятия решений, это Совбез. И если они запланировали сюрприз для Украины и его руководства, мы все вместе дождёмся этого сюрприза. И не будем подсказывать возможные варианты, где им нужно усилиться».
Но о том, что идёт усиление русских воздушных ударов и фиксируется расширение линейки применяемых вооружений, свидетельствуют несколько фактов. Первое – возросшие возможности нашей разведки. Причём нанесение ударов скоростными (порядка 3000 км/ч) противокорабельными ракетами «Оникс», которые Украина сбить не может, по объектам в Одессе днём говорит, что решения принимаются в режиме онлайн. Засекли цель – сразу нанесли удар. То есть спутниковая разведка и разведчики на местах.
Следующий момент – количество ракет и боеприпасов. Оно значительно увеличилось. Мы уже пятый день непрерывно работаем по Украине, и ничего у нас не заканчивается. И последний момент – наше военно-политическое руководство для себя приняло решение расширить географию ударов. В том числе по ранее прикрытым зерновой сделкой резервуарам с топливом, заводам по производству морских беспилотников, базам морских диверсантов.
«Уверен, сейчас мы много чего увидим. У нас страна давно задаёт вопросы, связанные с центрами принятия решений, с логистическими мостами, переездами, аэродромами, аэропортами и так далее. В условиях постоянно выпадающих комплексов ПВО у Украины плюс в связи с расходом ракет, а новые им особо не стараются передавать, для них проблема становится всё более и более актуальной», – говорит глава Центра изучения военных и политических конфликтов.
При этом не стоит думать, что Россия не может дотянуться до важнейших транспортных артерий Украины. Для обрушения моста, скажем, достаточно попадания всего одной ракеты. Даже если он не рухнет, поезда по нему пускать станет опасно. Таких скоростей по вводу мостов в строй, как это было у нас с Крымским мостом, у Украины точно не будет – проблемы с технологиями.
«Напомню, что мосты всегда строились в советское время «с запасом». Предполагалось, что по ним будут наноситься авиационные удары 250-килограммовыми бомбами. Они такой заряд выдерживают. Поэтому, например, попадание «Искандера» по Антоновскому мосту обвалило сразу целый пролёт. Это говорит, что уже 450-500 килограммов боевой части достаточно для того, чтобы выводить мосты из строя. А «Искандеры» у нас очень сильно повысили точность – до 3-5 метров. На самом деле, тут вопрос даже политического решения. Военные возможности рушить мосты через Днепр у нас есть», – уверен Андрей Клинцевич.
А вот ранее это действительно было проблематично. Почему особое внимание обращается на повышение точности? Это целый комплекс мероприятий: появление специальных спутников, способных круглосуточно снимать точные координаты. Это и совершенно другое полётное задание ракеты. Если на первоначальных этапах СВО отклонение ракеты в 50 метров нас устраивало для поражения цели, то сейчас этого недостаточно. Требуется 3-5 метров, чтобы гарантированно ракета попадала в мост, его опору, несущие конструкции. Таких характеристик мы уже добились, причём в условиях противодействия средств ПВО, РЭБ и всего остального.
Чего же мы ждём? Скорее всего, нашим военно-политическим руководством нанесение такого удара предполагается под какие-то конкретные задачи. Очень важен эффект – и не медийный, как для киевского режима, а практический. Удар должен быть внезапным, а главное – комбинироваться с действиями вооружённых сил. Допустим, если мосты разом рухнут в момент русского контрнаступления, это полностью нарушит логистику ВСУ в условиях колоссального расхода боеприпасов. Не будет вовремя подвозиться б/к – останавливать наш накат станет попросту нечем.
Что с того?
Однако помимо ответа воздушно-ракетного, не следует забывать и об ответе «на земле». Встречаясь с военкорами, президент Владимир Путин не зря упоминал о создании буфера для прекращения постоянных обстрелов русских приграничных территорий. А это значит, нужно отвоёвывать те земли, откуда чаще всего и запускаются БПЛА по городам Центральной России.
«Ответ на случившееся может быть только один – скорейшее создание «санитарной зоны», а точнее, возвращение исконно русских земель, с которых в Москву прилетают БПЛА. В первую очередь Харьковской и Сумской областей, подаренных Украинской ССР большевиками. После чего будет открыт путь к освобождению Матери городов русских – Киева, где на Крещатике должен пройти столь долгожданный парад Победы», – резонно отмечает учредитель Царьграда Константин Малофеев.
