«Ситуация могла развиваться очень скоротечно»
С момента первой террористической атаки на Крымский мост, осуществленной 8 октября 2022 года, прошло почти десять месяцев. Казалось, что все нужные уроки извлечены и все выводы, касающиеся безопасности стратегического объекта транспортной инфраструктуры, сделаны. Но нет. Новый теракт показал, что уязвимости в безопасности остались, чем не преминул воспользоваться противник. Почему так получилось? Какие еще меры надо предпринять?
Основная версия следствия – атака Крымского моста с помощью морских беспилотников. При этом отмечается, что в момент теракта в небе над Чёрным морем летал разведывательно-ударный беспилотник ВВС США MQ-9 Reaper.
Новости партнеров
По некоторым данным, в районе 145-й опоры моста, где повреждено дорожное полотно, найдены обломки водных мотоциклов (эта информация официально не подтверждена). А ранее сообщалось, что ВСУ проводили работы по модернизации таких аппаратов в беспилотники, которые могут нести взрывчатку, двигаясь практически под водой.
В свою очередь, бывший глава фирмы «Ильюшин» Алексей Рогозин за несколько дней до теракта предупредил, что «недооценка противника — одна из самых больших ошибок, которая может быть совершена при военном планировании». По его словам, на Украине есть диверсанты-водолазы высокой квалификации, в частности, 73-й Морской центр спецопераций ВСУ. Эта структура могла быть причастна к диверсиям на «Северных потоках», а также на Каховской ГЭС и Запорожской АЭС.
73-й Морской центр образован в 2003 году из 7-й бригады спецназа ВСУ, сформированной на базе 17-й отдельной бригады спецназа ВМФ СССР в Очакове под Николаевом. В его составе отряды подводного минирования, подводного разминирования и прорыва противодесантных заграждений.
Эти спецподразделения первыми в ВСУ достигли оперативной совместимости с НАТО и плотно взаимодействует с Силами быстрого реагирования Альянса. Подготовка военнослужащих 73-го Морского центра спецопераций ведется с привлечением спецподразделений НАТО. Основной координатор – Командование спецопераций вооруженных сил США в Европе (Special Operations Command, Europe, или сокращенно SOCEUR).
Лозунг украинских морских спецназовцев — «Раз нельзя днем, то возьмем ночью!». Именно ночью был осуществлен теракт на Крымском мосту. «Никаких сомнений, что военные водолазы 73-го Морского центра специальных операций могли стоять за крупными диверсиями в Балтийском море, Чёрном море и на Днепре, у меня нет», — считает Алексей Рогозин.
Военный эксперт, капитан 1 ранга в запасе Владимир Гундаров в интервью «Московскому комсомольцу» оценил очередной теракт ВСУ против Крымского моста.
— Сначала о том, как охраняется этот мост, — уточняет эксперт. — В подводной среде охрану его осуществляет Военно-морской флот с помощью своих средств наблюдения за подводной обстановкой. Надводную ситуацию контролирует не ВМФ, а погранслужба ФСБ. Охрану моста с побережья выполняет Росгвардия.
Новости партнеров
Все давно уже научились действовать согласованно. Это отработано. В таком режиме охраняются объекты по всей стране.
— Но если все отработано, почему тогда пропустили морские беспилотники к мосту?
— Думаю, здесь сработал ряд факторов. Возможно, дело в том, что эти аппараты шли не со стороны Украины. Скорее всего, они были спущены на воду совсем недалеко от моста.
Сценарий похож на организацию первого взрыва моста. Только тогда использовался сухопутный вариант с грузовиком. Груз шел из Румынии через Грузию, болтался несколько дней в Краснодарском крае, его где-то перегружали…
Теперь могли зафрахтовать гражданское судно под флагом любой страны, хоть Тринидада и Тобаго, для перевозки грузов, допустим, из порта Румынии в порт Новороссийска или Азовского моря. И вот это судно, как говорят на флоте, использовали в качестве матки-носителя для беспилотных аппаратов.
— Теоретически это может быть как-то связано с зерновой сделкой?
— Где-то еще с неделю назад из офиса Зеленского звучали заявления, что мы, дескать, хоть до Крыма сейчас и не дойдем, но вскоре ударим по России так мощно, что наш удар наделает много шума. О нем будут все говорить. Ну, и при чем тут зерновая сделка? То есть они об этом теракте иносказательно заявили уже заранее. Так что зерновая сделка сама по себе, а теракт — сам по себе.
Подозреваю, что наши спецслужбы тоже к нему готовились. Правда, видимо не знали точно, где он произойдет. Могу судить об этом потому, что, будучи на этих днях в одном из южнорусских городов, обратил внимание, что на улицах очень много вооруженных совместных патрулей полиции и Росгвардии. Они активно проверяли в городе все машины, которые везли хоть какой-то груз. Даже велосипеды с багажниками, занимающимися доставкой еды, останавливали. Меня тоже остановили и проверили багажник.
Новости партнеров
— Значит, какая-то информация о подготовке теракта была…
Почему они уже второй раз бьют по мосту около Крыма? Конечно, для нас все это очень болезненно. Учитывая степень разрушения моста, взрыв был очень мощным. Использовалось не меньше сотни килограммов взрывчатки. Но это еще и потому, что та часть пролива, согласно международному праву, до сих пор считается украинской. А значит, по своей территории они, с формальной точки зрения Запада, могут «бить, сколько им хочется».
— Международное право давно кануло в лету. Людей больше волнуют вопросы безопасности. В связи с этим вопрос: если эти беспилотные катера кто-то мог спустить недалеко от моста, получается, с воды поблизости его толком никто не охраняет? Кто-то проверяет, что везут суда, проходящие вблизи моста?
— «Недалеко» — понятие относительное. Это могло произойти за 5-10 миль от моста. И перед мостом досмотр, конечно, осуществляется. В том числе с помощью специальной аппаратуры, которая дистанционно определяет, что за груз везут. Но дело в том, что с этого судна беспилотники могли быть выгружены ещё до места досмотра.
И здесь интересен другой момент: в момент теракта в небе над Чёрным морем летал разведывательно-ударный беспилотник ВВС США MQ-9 Reaper.
— Какая тут возможна связь?
— Когда эти беспилотники выгружают с корабля-матки, отправляя в автономное плавание, то невозможно с точностью до минут определить, когда такой аппарат окажется под мостом и взорвется. Можно, конечно, установить таймер взрыва, допустим, на полчаса, но изменение течения, волнение моря или температура воды могут внести свои коррективы и аппарат взорвется где-нибудь, не доходя до моста. А это значит, взрыв под мостом произошёл по сигналу.
Это могло произойти, когда сигнал GPS от спутниковой системы навигации совпал с показанием транспондера, установленного на морском дроне. Этот момент мог подтвердить американский разведчик. Когда эти три фактора совпали, в этот момент и был произведён подрыв.
— Хотите сказать, американцы могли участвовать в этом теракте?
— Они могли ретранслировать сигнал. А это означает участие. Конечно, это всё делается руками украинцев, но под контролем и руководством американцев.
— И все-таки непонятно: почему эти аппараты не были замечены нашими службами в тот момент, когда уже были выгружены в воду и двигались к мосту?
— Нельзя говорить вот так однозначно, что не были замечены. Возможно, и были. Но расстояние оказалось слишком малым для адекватной реакции. Что можно было сделать? На мосту ведь пушек нет. Да и расстреливать эти полупогружённые аппараты в тот момент, когда рядом вокруг моста находятся гражданские суда, тоже проблематично.
— А что у нас там есть для уничтожения таких морских беспилотников?
— У нас есть быстроходные катера погранохраны, которые могут расстрелять какой-то надводный объект. Есть вертолёты, которые могут быстро среагировать и также быстро уничтожить как надводный, так и полупогружённый объект. Наконец, есть береговые средства ПВО, охраняющие мост с воздуха. И, конечно, есть средства, которые охраняют подходы к мосту со стороны моря.
Но, похоже, ситуация развивалась очень скоротечно. К тому же это было еще тёмное время суток. Возможно, поэтому наши средства не смогли вовремя и адекватно среагировать.
И учтите, эти морские беспилотники, если это, конечно, были они, очень быстроходные. Такие аппараты Украине предоставляли Великобритания и США. Вполне вероятно, они специально были доработаны для этой террористической акции.
