Фиксируется серьезное снижение скидки на российскую нефть. Дисконт в 25–30 долларов ушел в прошлое, теперь разница с мировой ценой составляет всего 4 доллара, уверяют индийские СМИ. Более того, индийские НПЗ переживают, что могут лишиться даже этой скидки. Почему санкционный дисконт на российскую нефть сдувается и поможет ли это прибавить доходов российскому бюджету во втором полугодии?
Скидка на российскую нефть упала на 87% после пиковых значений в 25–30 долларов и теперь составляет всего 4 доллара для индийских НПЗ. Об этом пишет индийское издание The Times of India со ссылкой на источники в отрасли. Продавцы отказываются от тарифов на отгрузку, чтобы покрыть разрыв с эталонной нефтью марки Brent и обойти западный потолок цен.
Новости партнеров
«Раздробленные закупки нефтеперерабатывающих заводов, особенно государственных предприятий – этим пользуются продавцы российской нефти. Они взимают 11–19 долларов фрахта из портов Балтийского или Черного морей, что почти вдвое превышает норму, а нефть выставляется по цене на 1–2 доллара ниже потолка цены», – рассказал изданию источник, участвовавший в торгах.
По его словам, индийские покупатели могут скоро совсем лишиться скидок, если цены на нефть продолжат снижаться и сократят разрыв с ценовым потолком Запада в 60 долларов.
Почему дисконт на российскую нефть так резко снизился и поможет ли это российскому бюджету увеличить доходы от экспорта нефти во втором полугодии?
«Основная причина сокращения дисконта, который наблюдается в течение последних месяцев, связана со снижением общемировых цен на нефть. Второе обстоятельство – это снижение тарифов на фрахт танкеров. Наша нефть продается по цене ниже ценового потолка в 60 долларов за баррель, поэтому конкуренция между перевозчиками за российскую нефть возросла. Сейчас греческие и другие европейские судовладельцы не опасаются попасть под санкции, перевозя российскую нефть выше ценового потолка. Поэтому на рынке достаточно танкеров, готовых перевозить российскую нефть. Раз дефицита танкеров нет, то и стоимость фрахта снижается», – говорит директор по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Громов.
Иными словами, российскую нефть могут сейчас перевозить танкеры не только из теневого флота, а любые танкеры без страха попасть под санкции, так как это не является нарушением ценового потолка.
Еще один важный момент: сейчас не надо использовать танкеры ледового класса для перевозки сырья, что также снижает сопутствующие расходы на логистику, добавляет эксперт.
Четвертое важное обстоятельство связано с тем, что Саудовская Аравия повышает цены на свою экспортную нефть и становится премиальным продавцом на рынке нефти.
Новости партнеров
Для Индии важна стоимость энергоресурсов, поэтому более дешевая российская нефть для нее в приоритете. Сейчас на российскую нефть приходится около 40% от всего импорта Индии, тогда как до начала военного конфликта на Украине ее доля составляла менее 2%, отмечает индийское издание. Индия стала крупнейшим покупателем российской нефти, идущей морским путем, она обогнала даже Китай (если не учитывать трубопроводные поставки). Импорт нефти из России в Индию в 2022–2023 финансовом году вырос в 14 раз с 2,2 млрд долларов до 31,02 млрд долларов год к году.
В теории снижение дисконта должно привести к росту доходов бюджета от экспорта нашей нефти. По данным Минфина, в первом полугодии этого года нефтегазовые доходы бюджета упали на 47%, до 3,38 трлн рублей.
Потому что экспорт российских углеводородов в западные недружественные страны упал в 6,6 раза – с 22 до 3,3 млрд долларов. Это рекордный минимум за 20 лет. Теперь 96% нашего экспорта уходит в Индию, Китай, Турцию и Бразилию. И в этом направлении экспорт российских углеводородов вырос в два раза – с 7,6 до 14,9 млрд долларов.
«Позитивный эффект для бюджета от снижения дисконта на российскую нефть, безусловно, будет. Но это не будет так называемый «вау-эффект», который возможен лишь при более значимом росте цен на нефть. На самом деле, дисконт в 25–30 долларов за баррель был еще в прошлом году, когда нефть была дорогая и пришлось перенаправить потоки в Азию, что увеличило логистические расходы. Реальный же санкционный дисконт пошел вниз вместе с мировыми ценами. Мы фиксировали уже в апреле и в мае санкционный дисконт на уровне 8–9 долларов, теперь он снизился до 4 долларов. Это реальная скидка, которую мы предоставляем покупателям», – говорит Громов. По его мнению, надеяться на то, что во втором полугодии Россия сможет существенно нарастить экспортный доход, не приходится.
Кроме того, имеются проблемы с взаиморасчетами за поставки российской нефти. «В прошлом году мы начали торговать с Индией в рупиях, а потом поняли, что не можем эти рупии конвертировать в товары в адекватном количестве. А если рупии конвертировать в другие валюты, тогда мы теряем из-за волатильности курса индийской рупии, которая достигает порой 20% в течение года. Появилась информация, что мы договорились продавать нефть Индии за юани, и потребуется время, чтобы понять, как это будет сказываться на доходах бюджета», – рассуждает Громов.
По его мнению, стратегически решить проблему наполнения бюджета нефтегазовыми доходами будет возможно только тогда, когда Россия сможет в партнерстве с ключевыми союзниками – Китаем, Индией и другими странами – создать независимую от Запада финансово-экономическую систему торговли российской нефтью. Тогда Россия сможет работать вообще без оглядки на так называемый мировой нефтяной рынок, мировые цены на нефть, потолки и санкции.
«Торговля в рупиях, рублях, юанях – это примеры тактического решения проблем здесь и сейчас в рамках тех санкций, в которых оказалась Россия. Однако необходимо создать систему финансовых транзакций, независимых от западных банков. Долгосрочная цель – это переход к цифровым валютам, которые не зависят от мировых резервных валют. Это и цифровой рубль, и цифровой юань», – говорит директор по энергетическому направлению Института энергетики и финансов.
Второе необходимое условие для создания независимой от Запада торговли российской нефтью – это создание собственного флота танкеров и теневого флота танкеров, который готов перевозить нашу нефть. По словам Громова, Россия уже близка к решению этой задачи.
Новости партнеров
Третье условие – это страхование перевозки российской нефти. «Практически все наливные грузы России сейчас уже страхуются российскими страховщиками и перестраховываются в России. Но глубина страхового покрытия недостаточная. Страхового покрытия может хватить буквально на пару-тройку инцидентов, связанных с авариями и разливами нашей нефти. Поэтому нужно создавать альянсы страховщиков с индусами с китайцами, что тоже уже делается. Здесь есть проблема с тем, что в государственных индийских и китайских страховых компаниях есть миноритарная доля западных акционеров. Однако это не критическая зависимость, и она тоже решаема», – говорит Громов.
Четвертое условие – надо создать и обкатать собственную систему ценовых индикаторов в рамках Санкт-Петербургской биржи. В будущем цена на российскую нефть должна складываться на основе спроса и предложения только на нее саму без привязки к мировым ценам.
«Это стратегический путь развития российской нефтянки, который, конечно, не может решиться за один-два года. На это требуется время – три-пять лет и более. А пока мы вынуждены принимать тактические решения, которые могут быть для нас успешными или не такими успешными, как ожидалось», – считает Алексей Громов.
Главная опасность сейчас заключается в дальнейшем падении мировых цен на нефть ниже 75 долларов за баррель.
«Если нефть не услышит призывы Саудовской Аравии и ОПЕК+ оставаться в текущем коридоре – 75–80 долларов за баррель, а пойдет вниз, то у недружественных стран возникнет огромное искушение снизить потолок цены для нас, и это снизит нефтегазовые доходы страны», – считает Алексей Громов.
Именно поэтому Россия уже пошла на сокращение добычи на 500 тыс. баррелей и с августа готова сократить экспорт нефти на полмиллиона баррелей, поддержав продление ограничений самой Саудовской Аравией.
«В наших интересах сохранить текущий статус-кво на рынке, чтобы цена на нефть держалась коридоре 75–80 долларов за баррель до тех пор, пока мы не готовы будем полностью разорвать финансово-экономические цепочки, которые связывают экспорт нефти с западной экономикой», – заключает собеседник.
