Встреча президента с военными корреспондентами была поистине историческим событием. Она была первой в своем роде и одной из самых продолжительных, шла около двух часов и объем стенограммы составил больше 100 тысяч знаков.
Но самое главное — Путин действительно ответил на многие важные вопросы, причем ответил на удивление откровенно.
Новости партнеров
Что заставило президента так откровенничать и говорить «как есть»? Может быть фронтовой вид военкоров. А может быть Путину просто захотелось наконец выговориться…
К анализу сказанного президентом наверняка еще будут возвращаться журналисты, историки, а может быть даже и юристы, которые станут впоследствии оценивать итоги деятельности Путина на посту президента и особенно в период войны.
Встреча Путина с военкорами в каком-то смысле подвела итог не только 15 месяцев спецоперации, но и предыдущих 8 лет войны, начиная с возвращения Крыма и начала событий в Донбассе, итог минских соглашений и в чем-то даже итог всех 24 лет правления Путина.
В ходе этой встречи Путин ответил, почему Россия пришла к этой войне, почему она оказалась к ней так плохо готова и почему эта война приобрела такой масштаб. И почему война идет так, как она идет — тут воюем, тут не воюем, тут зерновая сделка, тут перегруппировка, тут жест доброй воли… почему надо было воевать с трансформаторами безо всякого толку, почему не уничтожаются мосты и штабы, почему не хватает беспилотников и многого другого.
Ниже приводятся наиболее важные ответы и высказывания Путина, сделанные в ходе встречи с военкорами в виде тезисов.
Некоторые из них достойны того, чтобы стать мемами, цитатами или фразами для демотиваторов. Некоторые перекликаются с такими историческими высказываниями как «пусть едят пирожные», «вот такая, понимаешь, загогулина», «хотели как лучше» и «не только лишь все». Некоторые так и просятся, чтобы быть произнесенными на манер Михаила Сергеевича Горбачева.
Итак, главнокомандующий Путин — без комментариев:
Новости партнеров
1. Цели и задачи меняются в соответствии с текущей ситуацией, но в целом носят фундаментальный характер.
2. В чём смысл наших действий? Два шага сделать от центра поля.
3. После развала Советского Союза мы примирились с тем, что произошло и надо с этим жить.
4. Мы считали, что мы свои, буржуинские.
5. … и хотим быть в этой семье так называемых цивилизованных народов.
6. И в НАТО я удочки забросил: давайте рассмотрим, нас щёлк оттуда, даже рассматривать не стали.
7. Мы уж и так, и так, договорились, что НАТО не будет расширяться. Предложили всё! Нет. Почему? Слишком большая страна. И постепенно все пытаются распиливать.
8. Украина — одно из направлений работы по раскачке России. Это нужно было бы иметь в виду, когда принимались решения по развалу Советского Союза.
Новости партнеров
9. Рассчитывали на то, что глубинные наши отношения будут определяющими. Но ситуация пошла по другому пути.
10. Десятилетиями поддерживали экономику [Украины] за счёт дешёвых энергоносителей, кредитов и так далее.
11. В конце концов наших сторонников начали убивать на улицах, дошли до госпереворота.
12. Это не первый госпереворот. Ющенко пришёл к власти — придумали третий тур голосования. Он не предусмотрен Конституцией — это госпереворот.
13. Мы же общались с ними: я туда ездил, они приезжали к нам.
14. Никаких шансов нам не дают нормальные отношения выстроить с братским украинским народом.
15. Оставить Крым невозможно, это предательство было бы с нашей стороны.
16. Начались события в Донбассе. Мы пальцем не притронулись.
17. Да, там [в Донбассе] были люди из России, которые пытались поддерживать местное население и так далее. Но государство Российское не имело к этому никакого отношения вообще. Говорю совершенно откровенно, прямо и честно: вообще никакого, нулевое.
18. В конце концов нас вынудили встать на защиту этих людей, просто вынудили.
19. Девять лет! Мы пытались искренне договориться о том, чтобы как-то «склеить» юго-восток Украины со всей страной, мы искренне стремились к этому.
20. Наши так называемые партнёры нас просто надули, как в народе говорят: кинули просто. И не собирались ничего выполнять, оказывается.
21. Не хотят они коммунизма — бог с ним, а кто хочет-то сегодня.
22. Таких ублюдков, как Бандера, подняли на пьедестал. Он же фашист.
23. Я вообще удивляюсь, как человек, у которого в жилах течёт еврейская кровь, который возглавляет государство Украины, как он может поддерживать неонацистов. Я просто не понимаю этого.
24. В Стамбуле мы постоянно ставили этот вопрос. Чтобы в законе ввели соответствующие ограничения [против неонацизма]. В целом договорились. До того, как наши войска отошли от Киева. После этого они выбросили все наши договорённости.
25. Демилитаризация. Мы постепенно, методично этим занимаемся. Боеприпасы им привозят, технику привозят, орудия привозят — всё привозят. Так долго не проживёшь, не протянешь.
26. Вопрос, связанный с демилитаризацией, он, конечно, стоит очень в практическом плане.
27. Защита людей, которые на Донбассе. Да, к сожалению, пока и обстрелы есть, и всё. Но в целом методично будем к этому идти, работать над этим, решать. И я уверен, мы решим этот вопрос.
28. Никаких принципиальных изменений с точки зрения целей нет.
29. Это контрнаступление масштабное. Продолжается до сих пор и прямо сейчас. Очередной доклад я выслушал, что сейчас происходит. С утра прямо атака. До 100 человек личного состава, четыре танка, две бронемашины. На Времевском направлении тоже несколько танков, несколько бронемашин. Уничтожены несколько танков, несколько бронемашин.
30. У них большие потери. Они приближаются к оценке, которую можно назвать катастрофической по личному составу. У нас в десять раз меньше.
31. Они потеряли свыше 160 танков и свыше 360 бронемашин разного типа. У нас — 54, часть из них подлежит восстановлению и ремонту.
32. По Каховской ГЭС. Кто виновен — понятно.
33. Мы не фиксировали больших взрывов перед тем, как разрушение произошло.
34. Скажу странную вещь — к сожалению, это сорвало их контрнаступление на этом направлении. Лучше бы они там наступали. Для нас лучше.
35. Польские наёмники там действительно воюют. И несут больше потери. Они, правда, их скрывают, но потери серьёзные. Жаль, что они скрывают и перед своим населением тоже.
36. Что касается беспилотников. В своё время на Хмеймиме была ситуация, когда беспилотники залетели. Достаточно быстро научились с ними бороться различными способами, средствами. Это решаемая задача.
37. Что касается Москвы и других крупных центров — здесь, видимо, то же самое: нужно нашим соответствующим структурам принять необходимые решения, проводить соответствующие работы.
38. Было бы лучше, если бы это сделано было своевременно и на должном уровне.
39. Что касается приграничных территорий, то проблема есть, связана она с желанием отвлечь наши силы и средства на эту сторону. Нам нет необходимости это делать.
40. Конечно, нужно укреплять границу, этот процесс идёт, идёт достаточно быстро, и эта задача тоже будет решена — укрепление границ.
41. Возможность обстреливать нашу территорию с территории Украины, конечно, остаётся. Здесь несколько способов решения. Во-первых, повышение эффективности и контрбатарейной борьбы.
42. Если это будет продолжаться, тогда мы должны будем, видимо, рассмотреть вопрос, чтобы создать на территории Украины какую-то санитарную зону на таком удалении, с которого невозможно было бы доставать нашу территорию. Я не говорю, что завтра мы приступим к этой работе. Надо смотреть на то, как будет ситуация развиваться.
43. В принципе, можно было бы это предположить, что противник вести будет себя таким образом, и можно было бы, наверное, лучше подготовиться.
44. Вопрос: Агентура спецслужб противника открыто работает на нашей территории. Ответ: Мы должны бороться, мы боремся, делаем это, задержание агентов, сотрудников спецслужб сопредельного государства. Работа идёт.
45. Они действуют как режим, основанный на терроре.
46. Нам нужно просто улучшать и расширять работу правоохранительных и специальных служб. И в целом мне представляется, что стоящие в этом плане задачи тоже решаемы.
47. Даша погибла, к сожалению, никто не думал об обеспечении безопасности.
48. Это подтверждает лишний раз террористический характер сегодняшнего режима в Киеве. Нужно думать над этим.
49. Вводить какой-то особый режим, военное положение нет смысла никакого.
50. Мы могли бы какой-нибудь парк создать из снесённых на Украине памятников — вот это можно было бы сделать. Вот в Одессе снесли памятник Екатерине II — основательнице города, мы бы забрали с удовольствием.
51. Работа в информационном пространстве — это поле боя, и очень важное поле боя.
52. Этому [информационным атакам] можно и нужно противопоставлять эффективную работу в информационной сфере с нашей стороны.
53. Вопрос: отправили ребят на фронт: на сколько они ушли? До победы? Когда будет победа? Ответ: закон не предусматривает конкретных сроков. Исходить нужно будет прежде всего из наличия личного состава, из того, как развивается ситуация на линии соприкосновения, как идёт сама специальная военная операция.
54. С моей подачи мы приняли решение о регулярных отпусках.
55. В целом сейчас всё лучше и лучше [о подготовке войск]. Техника к ним идёт уже, они работают.
56. Нужно ли менять технологии? Наверное, над этим нужно думать. Вы абсолютно правы, — нужно набирать целевым образом.
57. Теперь срочники. В зону проведения специальной военной операции не планируем их направлять, да и необходимости нет.
58. Разговаривал с командиром батальона, который воевал на белгородском направлении. Он говорит: все призывники (срочники), у меня нет мобилизованных вообще.
59. Никто не дрогнул [о срочниках на белгородском направлении], вообще никто не дрогнул. Но, правда, там был момент, когда генерал-полковник Лапин лично с табельным оружием шёл вместе с солдатами.
60. Они [срочники] там так же, как и на других территориях Российской Федерации, будут находиться [про Белгородскую область]. Непосредственно в зону боевых действий, в зону СВО, направлять их Министерство обороны не планирует, и необходимости такой нет.
61. Нужна ли мобилизация дополнительная. Это зависит от того, чего мы хотим.
62. За всю войну [Великую Отечественную] десять было [миллионов в строю], а в конце войны, по-моему, у нас в Вооружённых Силах числилось пять миллионов.
63. Наши войска были у Киева. Мы договорились, и получился неплохой договор, как можно мирными средствами урегулировать ситуацию, правда, они его выкинули, но всё-таки за это время мы вышли туда, где мы сейчас стоим.
64. Мы вышли туда, где мы сейчас стоим. А это практически вся Новороссия и значительная часть Донецка с выходом к Азовскому морю и к Мариуполю.
65. Нам нужно туда [к Киеву] возвращаться или нет? Почему я такой риторический вопрос задаю? Ясно, что у вас-то ответа на это нет — я сам только могу на него ответить.
66. Начиная с января этого года, набрали свыше 150 тысяч [контрактников], а вместе с добровольцами — 156 тысяч человек. А у нас мобилизация была 300, как мы помним. И работа-то продолжается: за прошедшую неделю подписали контракты 9,5 тысячи — за неделю.
67. Министерство обороны докладывает, что никакой необходимости в мобилизации, конечно, нет на сегодняшний день.
68. То, что происходит, даже для меня неожиданно: всё-таки 156 тысяч человек добровольно. Люди добровольно встают на защиту Отечества.
69. Я не понимаю — почему? (вопрос был об отсутствии статуса участника боевых действий у луганских полицейских, воевавших в Харьковской области, ОБТФ «Каскад» в ДНР и некоторых медиков).
70. Я знаю, мне и Бортников эти вопросы задаёт, и Колокольцев эти вопросы задаёт. Что с военными медиками что-то подобное происходит — я первый раз слышу.
71. Запад накачивает Украину оружием — так оно и есть, здесь есть определённые проблемы, они нарушают определённые международно-правовые акты, поставляя оружие в зону конфликта. Бог с ними, они всё равно это будут делать.
72. Корить их бессмысленно абсолютно, у них свои геополитические цели в отношении России, которых они никогда не добьются, никогда. Они должны это осознать в конце концов. Но я думаю, что постепенно осознание к ним придёт.
73. По поводу вооружения, развития ОПК. Лет восемь назад мы начали программу модернизации. Поэтому задел был сделан очень солидный.
74. В ходе специальной военной операции стало понятно, что многих вещей не хватает. Это высокоточные боеприпасы, средства связи. Да, и летательные аппараты, эти беспилотники и так далее.
75. Они у нас есть — нам, к сожалению, их не хватает количественно.
76. Средства противотанковой борьбы современные нужны, да и танки нужны современные.
77. Т-90 «Прорыв» — лучший танк в мире — 100 процентов. Он как только на позицию выходит, всё — там никому нечего делать.
78. Там танкист погиб, но танк в рабочем состоянии остался.
79. То есть всего достаточно: То есть как раз недостаточно, но по всем направлениям заделы есть.
80. У нас по основным видам вооружений производство за год увеличено в 2,7 раза. А по наиболее востребованным направлениям — в десять раз. В десять раз!
81. Когда мы говорим об одной из основных задач, которая перед нами стоит, — о демилитаризации, она именно так и выполняется.
82. Если бы не было специальной военной операции, мы бы никогда, наверное, не поняли, как нужно донастроить нашу оборонную промышленность для того, чтобы армия наша была самая лучшая в мире.
83. Вы знаете, я сейчас что подумал? Я сейчас вот о чём подумал — о том, что надо брать наилучшие практики и рекомендовать их в других регионах.
84. Я просто уверен, что руководители регионов, губернаторы если что-то и не делают так, как у соседей, не потому, что не хотят, а потому что просто не знают, нет такой информации.
85. «Паркетные» генералы, — а таких в любой армии мира в условиях мирного времени более чем достаточно, везде, — они, мягко говоря, неэффективны.
86. Что касается кадров. Это очень важный вопрос. Мы, безусловно, должны: Надеюсь, что это всё-таки происходит и дальше будет происходить. Надо смотреть. Сейчас скажу почему — потому что мы с вами абсолютные единомышленники в этом. Я полностью разделяю такую позицию — целиком и полностью.
87. Начали появляться люди, которые вроде бы сидели в тени — их не видно было, не слышно, а оказалось, что они очень эффективные и очень нужные. Таких людей надо искать — искать и тащить наверх, направлять их на учёбу, повышать в звании, в должности, доверять им больше.
88. Нужно двигать ребят, которые себя хорошо зарекомендовали в ходе боевых действий, их нужно двигать по иерархической лестнице наверх в рамках Вооружённых Сил. Но не только: их можно двигать и в правоохранительные органы, специальные службы.
89. Конечно, надо искать таких. Их много.
90. Понимаете, а чем это отличается от Великой Отечественной войны? Ничем, всё то же самое.
91. Надо сказать, что и Министр [обороны], и начальник Генерального штаба полностью разделяют мою позицию, я много раз об этом говорил, они говорят: конечно, надо это делать.
92. Бюрократия там такая, как в любом Министерстве, многослойная, и нужно выработать, безусловно, механизм вот этого лифта — поиска и лифта, который поднимал бы таких людей на нужный армии и стране уровень.
93. Я тоже сам подумаю над этим и Вам предлагаю. Если здесь идеи какие-то будут — излагайте, не стесняйтесь, ладно?
94. По поводу выплат. То, что не выплачивают, — это неожиданно для меня.
95. Регионы вообще могли бы ничего не платить, но они делают это добровольно. Но, конечно, здесь лучше иметь какой-то общий подход. Поработаем с губернаторами.
96. Я знаю эту проблему — уже много раз говорил на разных уровнях, но достаточно непросто добиться выравнивания.
97. Кроме того, что у нас задел был сделан неплохой, есть ещё одно преимущество, очень большое, откровенно говоря, даже неожиданное для меня. У нас десятки, сотни частных предприятий включились в работу — малых и средних предприятий.
98. Знаете, делали, условно, там трубы — оказывается, можно кроме труб ещё что-то делать. Удивительно просто.
99. Поверьте, я сто раз уже сказал о том, о чём Вы сейчас сказали. Я ещё раз вернусь к этому, ещё раз постараюсь наладить.
100. Если у вас какие-то есть идеи, как обойти эти излишние бюрократические процедуры, с тем чтобы наверх всё поднять.
101. Когда я начинаю что-то подталкивать, мне ответ какой: Вы знаете, мы должны проверить, насколько это эффективно, так ли это. Ну здесь что против скажешь, понимаете?
102. Самое простое: дайте мне то, что Вы имеете в виду, а я постараюсь. Вот это будет самое правильное.
103. Мы с Вами будем вырабатывать схему, как преодолеть эти бюрократические…
104. Само проведение специальной военной операции — это разве не ответ на преодоление этих «[красных] линий»? Это первое, это самое главное.
105. Мы много раз говорили: «Не надо этого делать, не надо. Мы готовы к переговорам».
106. Они начали эту войну, а мы пытаемся её прекратить, но вынуждены делать это с помощью Вооружённых Сил.
107. Удары по всей энергосистеме Украины. Это разве не ответ на преодоление «красных линий»?
108. Мы не будем делать так, как эти придурки, — лупят по гражданским объектам, по жилым кварталам. Мы избирательно будем продолжать отвечать.
109. Украина, какая бы ни была, она есть — и надо относиться к этому с уважением.
110. Если какая-то часть людей, проживающая на этих территориях, считают, что они хотят жить в отдельном, независимом государстве, надо относиться к этому с уважением.
111. Повлияйте на своё политическое руководство таким образом, чтобы выстраивались нормальные отношения с Россией, чтобы нам с этих территорий никто не угрожал.
112. Если бы у нас были нормальные человеческие отношения. Даже не нужно никакого Союзного государства.
113. То, что там сделали — эту «анти-Россию», — и не просто создали «анти-Россию», а создали как основу собственного существования.
114. Наши исторические территории с населением русскоговорящим — в НАТО! Не оборзели, нет? Полностью.
115. Кто хочет на Украине чувствовать себя украинцем и жить в независимом государстве, да ради бога, делайте что хотите.
116. Собчак правильно говорил. «Вы хотите уходить — уходите, но уходите с тем, с чем пришли».
117. Кто спросил у людей вообще? Было бы какое-то голосование, плебисцит — что это такое? Ладно, хорошо, передали туда, а потом взяли, отделили. Не знаю, по-моему, в истории такого не бывало никогда. Ладно, мы готовы жить в такой парадигме.
118. Люди не хотят там жить, к нам тянутся. Что нам, бросить, что ли, людей? Вот результат.
119. Если нет контракта с государством, если нет контракта с Министерством обороны, не возникает и правовых оснований для социальных гарантий со стороны государства.
120. Контракты надо подписывать с государством, это очевидная вещь, иначе не возникает обязательств со стороны государства.
121. Всё будет зависеть от потенциалов, которые сложатся на момент окончания этого так называемого контрнаступления (на вопрос, как далеко Россия будет идти на Украине).
122. Будем смотреть, какова будет ситуация, и исходя из этого предпринимать дальнейшие шаги.
123. У нас есть планы разного характера в зависимости от той ситуации, которая сложится тогда, когда мы посчитаем нужным что-то делать.
124. Свыше 160 танков, 360 БМП [потери]. Прекрасно горят, как мы и предполагали, и Bradley, и Leopard. Наверное, видели — там боекомплекты внутри танков срабатывают, всё разлетается в разные стороны.
125. 25-30 процентов от поставленной техники уничтожено.
126. Вопрос: Уже две страны собираются поставлять в том числе и снаряды с обеднённым ураном. Мы на примере Сербии видели, как они заражают землю, как калечат людей. Ответ Путина: Таких боевых припасов у нас много, с обеднённым ураном. Если они будут применять, мы тоже оставляем за собой право применять такие же боеприпасы.
127. Ничего хорошего здесь нет. Но если потребуется, мы в состоянии это сделать — я так скажу, мы в состоянии это сделать.
128. На упреждение [действовать] нет необходимости.
129. В США производят в месяц 15 тысяч [снарядов]. Предполагают увеличить. Они заставляют европейцев расширить производство. Ну, хотят — пожалуйста.
130. Ну, построили новый завод [для производства снарядов], а дальше что? А дальше что с этим делать? Так что не так всё просто там это всё произвести и тем более расширить производство, построить новые предприятия.
131. Нам пригодится, у России — особая ситуация. Мы должны наращивать вооружение, надо будет, и на складах будем скапливать стратегический запас. А они куда денут?
132. Они говорят, что мы сейчас произведём, — ну давайте, производите.
133. Запас прочности у европейской, у американской экономики очень большой. Это очевидно, это понятно. Они высокотехнологичные, структура экономики очень развита, она мощная, но проблем много.
134. В предыдущие годы мы должны были бы по-другому выстраивать и нашу космическую деятельность — конечно. Но ведь мы не планировали…
135. По космической группировке Россия занимает пятое место в мире. Так что в целом у нас группировка хорошая.
136. Совсем недавно уже один космический аппарат запустили. Мы будем наращивать нашу группировку.
137. Вопрос: О так называемой зерновой сделке. Нужна ли нам эта сделка? Если наши интересы в ней не учитываются, может быть, стоит её расторгнуть? Ответ Путина: Честно говоря, для меня неожиданный вопрос, не ожидал такого вопроса услышать.
138. Мы это делаем [зерновая сделка] для дружественных нам стран в Африке и Латинской Америке, потому что зерно должно идти прежде всего в беднейшие страны мира.
139. Много было всяких условий, которые должны были западники исполнить под руководством ООН. Не сделано ничего.
140. Выясняется, что из всего объёма поставленного зерна украинского только 3,2-3,4 процента пошло в беднейшие страны мира.
141. К сожалению, нас в очередной раз обманули.
142. Но тем не менее мы несколько раз эти договорённости продлевали.
143. В этом наш интерес — хорошие отношения поддерживать.
144. На сегодняшний день, я могу ошибиться, но мне кажется, что это основной источник валютных поступлений для Украины.
145. Мы это понимаем, но мы сознательно пошли на это, повторяю ещё раз, для того чтобы поддержать развивающиеся страны, наших друзей, и для того, чтобы добиться снятия санкций с нашего сельхозсектора. Нас обманули в очередной раз, как я уже сказал.
146. Что касается зерновой сделки, то мы думаем о том, чтобы прекратить там наше участие.
147. Тот объём зерна, который получали беднейшие страны, — а это, повторяю, три с небольшим процента, — мы готовы будем поставить в беднейшие страны для них бесплатно. Но это надо всё пообсуждать.
148. Соединённые Штаты всё больше и больше, практически напрямую погружаются в этот конфликт. И они должны знать, что мы об этом знаем.
149. Мы ещё подумаем, что с этим делать на будущее, но в целом вот такая штуковина.
150. Мы никогда не отказывались, — я уже тысячу раз об этом сказал, — не отказывались от ведения каких-то переговоров, которые могут привести к мирному урегулированию.
151. В ходе переговоров в Стамбуле мы же парафировали документ, долго, долго спорили, бодались там и так далее, но документ-то такой толстый, и он парафирован: с нашей стороны Мединским, с их стороны — их руководителем переговорной группы. Они просто выбросили его потом, и всё.
152. Если они действительно хотят, чтобы сегодняшний конфликт завершился с помощью переговоров, им достаточно принять только одно решение: прекратить поставки вооружений и техники — всё.
153. Украина сама-то ничего не производит. На завтра они захотят вести переговоры уже не формально, а по существу, и не ставить нам ультиматумы, а вернуться к тому, о чём договаривались, скажем, в том же Стамбуле.
154. Там [стамбульские соглашения] вопросы безопасности Украины очень детально прописаны. И на самом деле там такие многие вещи — нам надо было подумать ещё: соглашаться с чем-то, не соглашаться. Но в целом, повторяю, мы же парафировали с двух сторон.
155. Если захотят вернуться, пожалуйста, мы готовы с ними разговаривать.
156. На самом деле там очень много людей со здоровой головой.
157. Они явно не хотят вести дело к третьей мировой войне, в которой не будет победителей.
158. Мы не планировали ни крымских событий, мы не планировали событий, которые сейчас происходят.
159. Мы пытаемся прекратить этот вооружённый конфликт.
160. Если мы оставляем на самотёк, то это на грани предательства.
Вот примерно этим всем, что перечислено выше, президент Путин занимался последний год и предыдущие 8 лет. И еще 14 лет до начала войны.
Он сам рассказал, как Россия пришла к этой ситуации, почему всё так и что он предполагает с этим делать.
А нам пора делать выводы…
