На днях началось то самое наступление ВСУ, которое давно ожидалось, но постоянно откладывалось.
Сперва датой начала наступления называли 30 апреля. Затем 10 мая. После этого говорили, что наступление начнется «до конца мая», а 31 мая, когда стало ясно, что в мае уже ничего не случится — было объявлено, что в наступление ВСУ пойдут «летом».
Новости партнеров
При этом украинские чиновники постоянно говорили разное — одни утверждали, что Украина к наступлению не готова и требуется больше оружия, другие в то же самое время сообщали, что наступление уже идет и ведутся некие наступательные действия.
Причины такого «разброса показаний» понятны — ВСУ были явно не готовы, потратили много сил в ходе обороны Бахмута (бахмутской мясорубки), сожгли там немало резервов и понесли крупные потери, в том числе среди командного состава. Даже Залужный «куда-то запропал». Поэтому к решительному наступлению, от которого может зависеть исход всей войны — украинские войска были явно не готовы.
В Киеве понимали, что риск огромный и в случае провала можно потерять очень много, возможно вообще всё. Поэтому пытались любым способом отсрочить неизбежное, выиграть время и попытаться выпросить больше оружия. В том числе для того, чтобы улучшить моральное состояние в войсках и повысить боевой дух.
Особенно сильно ВСУ нуждались в самолетах, потому что без поддержки с воздуха наступление сильно осложняется, а воздушную поддержку оказывать уже практически нечем, собственные самолеты заканчиваются, сколько их осталось — неизвестно, но видимо уже очень немного.
Однако в США и Европе дали ясно понять, что крупных поставок оружия до начала наступления больше не будет.
Американские и европейские политики неоднократно высказывались в том смысле, что «мы вам всё дали — наступайте».
Для поднятия боевого духа обещали передать F-16, но когда-нибудь потом, может быть к концу года, а может быть и позже. В летнем наступлении F-16 участия не примут, это уже точно.
Новости партнеров
Таким образом, Киев оказался в ситуации, когда тянуть больше нельзя, да и не имеет смысла, ситуация не станет лучше, поэтому готовы или не готовы — нужно наступать.
И наступление началось.
Началось, как и полагается, с разведки боем.
4 июня ВСУ атаковали на нескольких участках угледарского направления силами 8-ми батальонов из состава 23-й и 31-й бригад.
Это была усиленная (или силовая, «forced» по терминологии НАТО) разведка боем, разведка силами батальонных тактических групп.
По сообщению министерства обороны, все атаки ВСУ были отражены, потери противника составили 250 человек личного состава, 16 танков, 3 БМП и 16 бронеавтомобилей.
5 июня ВСУ атаковали уже более крупными силами, бросив в бой две бригады. В наступлении впервые участвовали танки «Леопард». Это было уже нечто большее, чем разведка боем, целью был прорыв первой линии обороны.
Главным результатом стали более крупные потери — около 1500 человек личного состава, 28 танков (в том числе 8 «Леопардов»), 3 колесных танков AMX-10 и 109 бронемашин. Данные министерства обороны.
Новости партнеров
6 июня атаки продолжились и на отдельных участках украинским войскам удалось заставить российские войска отойти на запасные позиции. Однако по итогам дня всё снова закончилось для ВСУ большими потерями и необходимостью отойти на исходную.
Атаки осуществлялись не только на южно-донецком (угледарском), но и на запорожском направлении.
По итогам всех трех дней боев 4-7 июня ВСУ потеряли 3715 человек личного состава, 52 танка, 48 орудий и 7 самолетов. По данным министерства обороны.
Одновременно с этим, шли ожесточенные бои на донецком направлении в районах Артемовска, Авдеевки и в Марьинке. Только за 4 июня потери ВСУ в этих боях составили 425 человек, что сопоставимо с потерями в дни «бахмутской мясорубки». В другие дни тоже отмечался высокий уровень потерь ВСУ на данных участках, 300-400 человек в сутки.
На артемовском направлении ВСУ предпринимали попытки атаковать российские позиции. Поступали данные, что где-то им удалось продвинуться, но по другим сообщениям российские войска удержали все позиции. Возможно, на разных участках ситуация несколько отличается.
Нельзя не упомянуть про уничтожение Каховской ГЭС и ситуацию с обстрелами Белгородской области (Шебекино), то и другое непосредственно связано с начавшимся наступлением ВСУ.
Интенсивные обстрелы Белгородской области, которые начались еще 31 мая, почти за неделю до наступления, были отвлекающим действием, которое еще месяц назад прогнозировал Пригожин.
Непонятно, почему российское командование оказалось к этому не готово и не предприняло никаких контрмер. Возможно, так было задумано, хотя непонятно, в чем смысл.
Вряд ли вся российская армия численностью более 500 тысяч резервистов и контрактников и общей численностью больше миллиона с тысячами танков, орудий и самолетов оказалась без остатка задействована в боях на донецком и запорожском направлениях, поэтому нельзя выделить даже 1% сил на уничтожение нескольких установок РСЗО Град и гаубиц, ведущих обстрелы Шебекино. Ситуация странная, не совсем понятная и явно ненормальная.
Что касается уничтожения Каховской ГЭС — цели могут быть две:
Первая — понизить уровень воды в Днепре выше по течению, чтобы стало проще переправить войска и атаковать Запорожскую АЭС.
Вторая — снять войска с правого берега Херсонской области и задействовать их в наступлении.
Впрочем, возможна и третья цель, сугубо медийная — отвлечь внимание как украинской, так и западной аудитории от неудачного наступления и заполнить эфир темой уничтожения Каховской ГЭС и затопления Херсонской области.
Интересно, что 7 июня секретарь СНБО Алексей Данилов заявил: «Украина еще не начинала свое контрнаступление».
Заявление было распространено агентством Reuters и по всей видимости адресовано западной аудитории.
Скорее всего, цель данного заявления — чтобы на Западе не обращали внимание на неудачи первых дней наступления и продолжали верить в Украину, ожидая чего-то большего.
И в каком-то смысле Данилов сказал правду.
Основная фаза наступления действительно пока не начиналась.
В атаках 4-7 июня были задействованы только 2 бригады, а в резерве у Киева должно быть еще как минимум 10 бригад общей численностью около 50 тысяч бойцов. А возможно и больше, до 100 тысяч. Если Киев в дополнение к этому снимет часть войск с херсонского направления и других участков фронта — сможет бросить в наступление очень крупные силы.
Поэтому атаки 4-7 июня пока не были главным ударом, это были лишь попытки прорыва первой линии и разведка боем.
Нельзя исключать, что удары 4-7 июня были вообще отвлекающими, а главный удар состоится на другом направлении, где его меньше всего ждут. Потому что такое уже было.
Здесь следует вспомнить про осенние события, когда ВСУ, начав наступление на херсонском направлении, в конце августа и начале сентября тоже понесли большие потери, исчислявшиеся тысячами бойцов.
Ранеными тогда были заполнены все госпитали Николаева и Одессы, некоторых везли даже в Молдавию.
Тогда сложилось ощущение, что наступление ВСУ захлебнулось и уже не имеет шансов на успех. Но впечатление оказалось обманчивым.
Вслед за провалом первых дней херсонского наступления последовало наступление на харьковском направлении, которое привело к печально известной перегруппировке российских войск. Вернее сказать к отступлению, причем плохо организованному. А далее последовал вывод российских войск из Херсона и с правого берега Днепра.
Поэтому не нужно раньше времени делать выводы о провале наступления, которое началось с больших потерь ВСУ.
Ничего еще не закончилось, все только начинается.
Главный удар еще впереди.
Единственное, что можно сейчас сказать с определенностью — наступление ВСУ, которого так долго ждали и которое много раз откладывалось и переносилось, всё-таки началось.
И оно действительно может перерасти в генеральное сражение всей войны, которое определит ее исход, а значит и судьбу Украины.
Остается надеяться, что в этот раз российские войска выдержат не только первый удар, но и все последующие. И это не закончится очередными перегруппировками или жестами доброй воли.
Да и некуда вроде бы уже перегруппировываться.
Война идет на территории России. Позади Крым.
