«Диверсанты заблокированы и разгромлены» — таким стал итог атаки украинских ДРГ на территорию Белгородской области, но эта официальная информация поступила только спустя почти сутки после вторжения. Тем более ее вряд ли можно назвать полной, потому что режим КТО был снят еще позднее, а вопросы по произошедшему все же остаются.
Ими задаются многие эксперты, военкоры, да и простые обыватели. Так, военкор Александр Коц в своем телеграм-канале пишет:
Новости партнеров
«Есть ряд вопросов, на которые ответов нет. Точнее, они есть, но очень неприятные. Поэтому их никто не дает. Что у нас с техническим оснащением границы, системами наблюдения, слежения, обнаружения движения? Что с минированием потенциально опасных участков? Что с противотанковыми средствами? Почему броненруппа противника спокойно проникла вглубь нашей территории. Нам на пограничников ПТУРов с РПГ, что ли, жалко?»
Он же напоминает, как ранее многие «зубоскалили об «истерике военкоров», которые «нафейкометили» о технике, идущей от Харькова в сторону российской границы», что оказалось, можно сказать, первым звоночком, этаким предупреждением.
Многие вспомнили и о том, что на строительство защитных сооружений в Белгородской области было потрачено около 10 млрд руб., и конечно, полный список вряд ли кто-то предоставит, но что было показано «простому люду», так это бетонные пирамиды, расставленные по периметру. Многие скептически смотрели на такие сооружения, но, насколько эффективными они были, все равно остается загадкой, вероятно, даже для федеральных властей, так как пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что это вопрос «не к ним», они «не полномочны». С другой стороны, «засечная черта» в этом случае, вроде бы, и не могла уберечь от прорыва.
«Линия обороны как раз есть, каждый, кто бывал в приграничье, ее видел, только дело в том, что украинцы заехали по столбовой дороге, а не по полям, и дорогу, понятное дело, не перекапывают и не минируют, на дороге врага птурят и расстреливают из танков, артиллерии, стрелкового оружия, по крайней мере, в теории. Так что если есть вопросы, то точно не к губернатору Белгородской области», — отмечает военкорский телеграм-канал «Старше Эдды».
И несмотря на то, что украинские подразделения были уничтожены, они могут повторить подобные атаки, и к этому нужно быть готовыми — как в военном, так и в информационном плане, уверены эксперты.
Военная оборона
Пограничники должны иметь не только ПТУРы и РПГ, но и войсковое прикрытие. В идеале, конечно, на большом промежутке границы — на территории Белгородской, Брянской и Курской областей.
Новости партнеров
«Я бы призвал к тому, чтобы начали операцию войскового прикрытия, как это делалось раньше в Таджикистане — там были погранзаставы, в тылу разворачивался, например, мотострелковый полк, который обеспечивал прикрытие на угрожаемых участках. Только проблема в том, что мы не знаем, какой угрожаемый участок, но в любом случае дороги должны быть перекрыты, там должны быть инженерные заграждения, наверное, они должны быть заминированы, то есть к этому нужно относиться серьезно», — пояснил военный эксперт Владимир Евсеев.
Тут же возникает вопрос — а хватит ли на такое войсковое прикрытие сил?
Основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин в своем недавнем интервью медиатехнологу Константину Долгову высказал мысль о необходимости новых волн мобилизации, но не все эксперты с ним согласны. Вероятно, одной из возможных мер может стать организация и вооружение местных дружин, которые при необходимости смогут помочь при отражении атак на границе. По крайней мере, если речь идет о ДРГ, что же касается последнего нападения в Белгородском регионе, то там была совсем не диверсионно-разведывательная группа, уверен Владимир Евсеев, это была разведка боем, судя по использованию боевой техники. В таком случае поможет только войсковое прикрытие.
С другой стороны, в Министерстве обороны РФ обозначили такое прикрытие в последнем отчете о ситуации: «ударами авиации, огнем артиллерии и активными действиями подразделений прикрытия государственной границы Западного военного округа националистические формирования были заблокированы и разгромлены». Но почему только спустя почти сутки?
По некоторым данным, для руководства операцией на место якобы даже пришлось выезжать генерал-полковнику Александру Лапину. «Если бы не приехал Лапин, при всем моем неоднозначном к нему отношении, и не взял на себя управление, то… Генерал в боевые порядки спустился, а кэп не может со своими подразделениями разобраться», — пишет телеграм-канал «Повернутые на Z в****» и обращает внимание на проблемы с внедрением и использованием цифровой системы управления боем, которую, вроде бы, освоили на низовом армейском уровне, но не все офицеры с ней спешат разбираться, используя по старинке рисованные карты, что, разумеется, сказывается на оперативности.
Это лишь одна из неофициальных версий, комментариев по которой от Минобороны РФ пока не поступало.
Информационная оборона
В образовавшемся информационном вакууме украинские агенты начали действовать в соцсетях, распространяя фейки. Не будем приводить примеры, но они были, и в этой ситуации даже заявления главы региона и призывы верить только официальным заявлениям властей не были так же убедительны, как могли бы быть уведомления, например, Министерства обороны о том, как продвигается ликвидация противника, чем обусловлен режим КТО.
Новости партнеров
Политолог Максим Жаров уверен, что введению контртеррористической операции должна была предшествовать политическая окантовка этой меры, иначе противник даже при уничтожении диверсионной группы получает возможность обернуть в информационном пространстве это событие в свою пользу:
«Противник стремится этот российско-украинский конфликт втолкнуть внутрь России и сделать его как бы внутренним конфликтом, то есть произвести своеобразную «чеченизацию». Соответственно, он сталкивает свои ДРГ из этих пресловутых русских нацистов и народные дружины со стороны российских территорий, и если это происходит постоянно в приграничной полосе, то противник получит возможность говорить, что это якобы вообще внутрироссийский конфликт и непонятна ситуация внутри самой России».
И в этом смысле эксперт добавляет важный нюанс: когда федеральные СМИ распространяют и как будто смакуют информацию о том, кто был в составе украинских ДРГ, то они сами льют воду на мельницу противника, превращая якобы «внутрироссийский» конфликт из темника западных кураторов киевского преступного режима в действительность.
Политическая окантовка режима КТО, с точки зрения политолога, должна быть направлена на объявление спонсорами терроризма или террористических образований нынешней украинской власти и ее внешних спонсоров — США, Великобритании — как минимум на уровне спецслужб этих государств. Но Министерство обороны РФ в последнем отчете упомянуло лишь «террористические акции», устраиваемые киевским режимом, хотя ведь есть все основания призвать США к ответу, учитывая, что их спутники накануне атаки снимали именно Белгородскую область.
Пока же режим КТО отменен и эвакуированные жители возвращаются в свои дома, но остается много вопросов — в том числе у самого губернатора Вячеслава Гладкова. Во время прямого эфира в соцсети «ВКонтакте» его спросили, почему в регионе «дырявая граница», при том, что власти уверяют, «что все под контролем» и построена «засечная черта».
«У меня еще больше вопросов к Минобороны, чем у вас», — ответил Гладков, тут же добавив при этом, что ему самому в любом случае надо работать в рамках своих полномочий, а не чужих.
И ответов, очевидно, на эти вопросы общественность не услышит, как и на вопрос о том, почему режим КТО введен только в одной области и только на время прорыва границы.
«Много людей постоянно говорят о том, что особый режим управления нужно было вводить в приграничных областях, — говорит политический деятель и публицист, бывший представитель МИД ДНР в Москве Дарья Митина. — Вовремя этого сделано не было. Сейчас действуют различные паллиативные формы, скажем, режим КТО в Белгородской области введён только в связи с этим нападением. Это чисто реактивное поведение. А в принципе, конечно, уже все эти разговоры должны перерасти во что-то конкретное, потому что режим КТО явно нужен не только одной Белгородской области, но и Брянской, Курской и по-хорошему Воронежской областях, ведь речь идет про участившиеся атаки БПЛА, например».
Что дальше?
Главный вопрос, которым сейчас задается, вероятно, каждый — как не допустить этого снова? Очевидно, что такая атака — это своеобразная «месть» за взятие Артемовска, попытка перебить это поражение какими-то локальными, точечными, пусть и совсем недолгими, успехами. Но если это получилось — и получилось даже уже не первый раз — то, вероятно, противник предпримет новые попытки и может сделать это на всем протяжении российско-украинской «старой» границы.
Владимир Евсеев считает, что раньше была якобы некая «негласная договоренность», при которой боевые действия не происходят на «старых территориях», но если она и была, то теперь явно нарушена, поэтому такими же методами можно и нужно действовать на территории противника, считает эксперт:
«Может быть, нам самим пора проводить такого рода разведывательные операции на их территории? Почему этого не происходит? Почему никто не заходит туда и не уничтожает военные объекты, инфраструктуру? Я думаю, что эта так называемая «негласная договоренность» сейчас не действует, поэтому мы должны быть готовы к тяжелому для нас развитию событий».
И главное, за чем сейчас будет пристально следить, вероятно, вся страна — что будет с Артемовском, ведь взят он был с большим трудом, теперь будет передан от ЧВК «Вагнер» силам Министерства обороны. И в этом смысле Евгений Пригожин верно отметил, что если Артемовск в итоге будет сдан, то это докажет меньшую эффективность командования Минобороны. И чтобы подобных происшествий, как в Белгородской области, становилось все меньше, нужно удерживать позиции, напоминает Дарья Митина.
«Вообще, нужно понять, что мы втягиваемся в полосу перманентного риска по очень широкой, протяжённой границе, и единственное, что можно сказать совершенно точно, — что всё произошедшее — прямое следствие той деэскалации и того «жеста доброй воли», который был осуществлён в прошлом году, когда ВС РФ по совершенно не понятным причинам, которые так и не смогло наше военное руководство адекватно обосновать хотя бы для российских граждан, оставили уже освобождённые территории Харьковской области. То есть практически все освобождённые территории Харьковщины российская армия оставила, за исключением нескольких населённых пунктов, которые не делают погоды. Это прямое следствие того, что в рамках этой самой деэскалации мы ушли из четырёх областей: Харьковской, Сумской, Черниговской и Киевской, не считая оставленного Херсона. Поэтому вся эта протяжённая граница — это теперь зона сплошного риска», — резюмировала Дарья Митина.
